— Да, спасибо. На сегодня у нас всё. До свидания, господин мэр, — попрощался Коллингейм.
Тайни выразила благодарность за честь, радость от знакомства и несла прочую лицемерную дипломатическую чушь. Ее пальцы разжались, и Алекс почувствовал пустоту.
Обратная дорога в Управление прошла в неловком молчании. Вроде, ничего не случилось, и темы для обсуждения были, но разговоры зависали после пары реплик. Коллингейм решил, что обедать под напряжением опасно для здоровья, поэтому в столовой по-быстрому набрал плюшек. С учетом брошенного на произвол судьбы напарника. В целях профилактики феминизма Алекс заплатил за них сам. Впрочем, Тайни не особо и сопротивлялась.
Олдмен, вопреки тяжелой доле 'брошенца', весь светился как ночью уличный фонарь. Организовав кружку для китиарки и кофе для всех троих, Коллингейм кратко пересказал результаты визита к мэру.
— Алиби у него нет, — резюмировал детектив в завершении.
— Алиби у него есть, — возразил Генри.
Выяснилось, что напарник, получив напоследок от Алекса расшифровку вызовов миз Монтенгро, проявил инициативу и находчивость. Поскольку начальница убитой числилась среди подозреваемых, Олдмен попробовал выяснить, чем она занималась в вечер убийства. С десяти до половины одиннадцатого на комме была тишина, зато в районе девяти обнаружилась активность: Амадина дважды, с небольшим перерывом вызывала аэротакси. Насидевшийся в четырех стенах Генри не стал ждать, пока сотрудники аэропарка найдут время отработать запрос, и полетел туда сам. И не прогадал. Миз Монтенегро вылетела от здания редакции на другой конец Бизнес-квартала. Стоило ей покинуть транспортное средство, она вновь набрала службу вызова и полетела до стоянки аэротакси возле крупного торгового центра. Директриса вела себя прямо как в шпионском детективе, пытаясь сбросить 'хвост'. Больше вызовов не было, но Генри запросил данные о вылетах со стоянки в следующие несколько минут. Их было три. Два — непримечательные, в жилой сектор. А третий — в 'Клуб приватных встреч', заведение, обещавшее посетителям анонимность. Гарантии, разумеется, не было, но Олдмен встал на след и шел по нему не хуже полицейской овчарки. Угрозы, убеждения и заверения, что речь идет об алиби, принесли плоды: портье признался, что миз была в Клубе в вечер убийства. Разумеется, уведомив, что для протокола он ничего не видел, ничего не слышал. Казалось бы, ура. Но Генри почуял, что дичь для такого следа мелковата. Можно было лишь догадываться, как щупленький напарник дожимал портье, но факт остается фактом — он его дожал.
— И догадайтесь, с кем встречалась наша Амадина, птичка певчая? — довольно вопросил он у новоприбывших.
— Учитывая, что у мэра, по твоим словам, есть алиби, это вопрос для умственно отсталых, — проговорил Коллингейм. Что тут скажешь? Мальчик-то вырос. Правда, пока слишком остро реагирует на то, что гостья слушает его вполуха, погруженная в общение со своим виртуальным другом, но и это лечится. — Вона о каких связях с общественностью шла речь, — повернулся детектив к китиарке.
— Алекс, объясни мне, что он в ней нашел? — вопросил Олдмен.
— Может, он латентный зоофил?
— Вы вообще-то о женщине говорите, — тоном 'имейте совесть' заявила Роул.
— Не быва-ает женщин некрасивых, — с деланной укоризной в голосе протянул Генри.
— Угу. Бывает много света, — согласился с ним Коллингейм, за что получил второй за свою недолгую историю знакомства с китиаркой подзатыльник. — Выходит, минус два, — констатировал детектив, и пояснил Тайни, оторвавшей взгляд от виртуального монитора: — Минус два подозреваемых. Если мы по-прежнему не берем в расчет киллеров.
— Не берем, — кивнула та. — И минус три. Брукс в этот вечер был на открытии выставки. Хронология снимков с личных аккаунтов посетителей показывает, что во время убийства сенатор мероприятие не покидал.
— Остается Шелдон, — подвел итог Генри.
— Угу. Будем сейчас искать убийцу методом исключения, — фыркнул Алекс и включил компьютер. Когда нечего сказать, нужно делать вид, что ты очень занят.
— А чем тебе Шелдон не нравится? — набычился напарник.
— Наоборот, он мне нравится. Импонирует, в смысле, — быстро поправился детектив. — Но дело не в этом…
— И ведет он себя странно, — поддержала Олдмена китиарка. — То заигрывает, то игнорирует.
Задело таки, отметил про себя Алекс. Хоть и китиарка, а баба она баба и есть. Уязвленное самолюбие по вектору 'Я ль на свете всех милее?' — наше всё.
— Не могу сказать, что это нормально, — признал Коллингейм вслух. — Однако сходу могу предложить несколько объяснений его поведения. Может, он элементарно не хотел верить, что Хельга мертва. 'Вытеснение' это называется. Может, пытался переключиться с больной темы. Может, отвлекал наше внимание, собираясь с мыслями. Понимал же, что будет первым на подозрении. И так далее. И вообще, — Алекс не сдержал раздражения, не столько на коллег, сколько на собственную беспомощность: — Все наши подозрения, кого бы они ни касались, пока всего лишь подозрения. Ни одной улики, указывающей на убийцу, у нас нет. И мы по-прежнему не знаем, что произошло в тот вечер.
— Что-что… Убийство произошло, — буркнул Генри.
— Спасибо, что напомнил. Осталось понять, из-за чего. И какое отношение к делу имеет кража_которая_не_кража панели СХП.
— Может, никакого? — предположил Олдмен. Алекс встретился с ним взглядом. Нет, напарник так явно не думал. Реплика была для раскачивания маятника. В этом была их маленькая командная хитрость. Неписанное правило. Когда дело стопорится, нужно его растолкать. Вывести из равновесия. Самые глупые предположения как нельзя лучше этому способствовали. Очевидного всегда много. Так много, что невероятное в нем с легкостью теряется. Но когда проговариваешь, казалось бы, очевидные вещи, ухо порой улавливает то, на что замыливается глаз. Сейчас партию идиота взял на себя Генри. И роль удавалась ему блестяще.
— С радостью бы с вами согласилась, если бы в краже не фигурировали предметы, принадлежавшие Хельге, — вновь оторвалась от одной ей видимого монитора Роул. — И сама Хельга.
Алексу отчего-то припомнился сон, напрочь выветрившийся из головы с наступлением утра:
— А с чего вы взяли, что Хельга вообще имеет какое-то отношение к краже? — спросил он у коллег.
— Но мы же видели… — начал Олдмен.
— Женщину в той же одежде, что и убитая, — подытожила Тайни, судя по тону, сама себе удивляясь.
— Но тогда, выходит, кто-то хотел подставить Вечернюю Фею? — предположил Генри.
— А зачем ее тогда убивать? — возразил Алекс.
— За компанию, — рыкнул напарник. — Тогда я не понимаю, зачем кому-то, кроме Стоунбридж, потребовалось воровать СХП и возвращать, не воспользовавшись.
— Может, им попользовались и вернули, — включилась в игру Роул.
— Для чего?! — вопросил Олдмен, повышая голос.
