- Это будет скоро?
- Где-то в пределах двадцати - двадцати шести часов.
Теперь оставалось ждать.
- Сушка завершит цикл через пять минут, - сообщила девушка.
- Ты что, собираешься назад? - не понял Коллингейм.
- Конечно. Тебе нужно выспаться. И мне.
Будто он собирается всю ночь кувыркаться... Хотя, что говорить, мысль звучала заманчиво.
- Чтобы по дороге тебя перехватили, и мы так и не узнали, из-за чего весь этот цирк? - саркастически продолжил детектив.
- Мы же договорились, что я им нужна на свободе, - возразила Тайни.
- С ними?
- Что "с ними"?
- Договорилась ты с ними? - пояснил Алекс. Его утешало, что не один он сегодня "тормозит".
- Но я буду тебе мешать...
- Помоги.
Коллингейм подвинулся к китиарке.
- У тебя негде спать.
Ну, это была совсем уж нелепая отговорка. Коллингейм широко развел рукой над кроватью.
- Алекс, я не за этим сюда прилетела... - в словах Тайни зазвучала нотка отчаянья. А может, ему только почудилось.
- Отчего не совместить полезное с приятным?
Он смесился еще ближе. Теперь цель была на расстоянии вытянутой руки.
- Мы еще не придумали, что делать завтра...
- Завтра придумаем.
Он подвинулся еще немного, взял у китиарки комм и опустил его на пол. Руки у девушки были ледяные. И сама она будто застыла.
- Алекс, ты со своими грязными инстинктами...
- У меня совершенно чистые инстинкты, - возразил он. - Я тоже принял душ перед сном, - и протянул руку к ее лицу.
Тайни закрыла глаза и потерлась щекой о его ладонь. Этот жест доверчивости никак не вязался с образом кованой шпионки, и "грязные инстинкты" уступили место нежности. Желанию защитить. Алекс притянул девушку к себе и обнял. Она прижалась к груди Коллингейма. На какой-то момент в нем шевельнулся страх: только бы не заплакала. Но нет, китиарка сидела тихо, не шелохнувшись. Есть что-то противоестественное в том, чтобы сидеть, обнявшись, с красивой женщиной на кровати - и всё. Алекс наклонился к девушке и, тыкаясь носом, аккуратно повернул ее лицо вверх и коснулся губ. Поцелуй получился... головокружительный. В прямом смысле этого слова. Может, китиарцы действительно используют какие-то вещества, чтобы мужчины рядом с ними теряли волю? Коллингейм поцеловал еще раз. И еще. А потом завалился на постель. И зачем нужно было заморачиваться с футболкой и штанами, если всё равно снимать...
В этот раз всё было нежно и тягуче. Сердце Алекса билось в грудную клетку, будто пыталось вырваться на свободу. В голове было пусто. На душе - легко. Тайни лежала у него на плече и щекотно водила пальчиками по груди.
- Майер тебе завтра скальп снимет, - сказала китиарка, подняв взгляд.
Алекс мысленно выругался. Романтическое настроение как ветром сдуло.
- Не терпится похвастаться? - поинтересовался он.
- И я даже не подумаю заступаться. - В голосе Роул промелькнула нотка обиды.
Поди ж ты! Их величество недовольны. Детектив высвободил плечо из-под ее головы и отвернулся.
- Он взломал код моего чипа, - произнесла Тайни за его спиной.
Это объясняло поведение и слова Майера. Но всё равно она стерва.
- Я об этом узнала в прошлый раз, - продолжила девушка и, помолчав, добавила: - После.
- Еще скажи, что ты сбежала, потому что испугалась. - Алекс соизволил обернуться.
- Скажу.
- И что бы он тебе сделал?
- Мне - ничего, - ровным голосом произнесла Роул. Она смотрела в потолок.
- То есть ты хочешь сказать, что испугалась за меня?! - возмутился Коллингейм.
- Чему ты так удивляешься? - Девушка перевела взгляд на собеседника.
- Я не нуждаюсь в защите, - отрезал Алекс. Внутри него всё кипело от возмущения. Его защищает женщина! От другого мужчины! Он что, сосунок беспомощный?!
- Тебе так кажется, - китиарка говорила своим обычным противно-нейтральным тоном.
- Как видишь, ничего ужасного со мной за эти полгода не произошло.
- И что? Китиарцы любят мстить вдумчиво, со вкусом.
- Можно было остановиться на "Китиарцы любят мстить", - поморщился Коллингейм.
Конечно, всё это чушь бабская. Но то, что Роул сбежала в прошлый раз из-за него - в хорошем смысле этого слова - потешило самолюбие.
- А что, сигнал чипа не глушится подавителем? - поинтересовался детектив.
Если прибор не перекрывает полный спектр, то всегда остается возможность передавать на "открытой" области излучения.
- Он настроен на меня, - китиарка уловила ход мысли. - Пропускает частоту медицинского датчика. В некоторых ситуациях это может спасти жизнь.
- Тогда Майер сам виноват, - сделал вывод детектив. - Подслушивать нехорошо! - он порицающе покачал пальцем. - Слушай! А он может вычислить место положения Эмиля и Эбигейл по сигналу чипа?
Алекс поймал себя на мысли, что ему еще не случалось обсуждать в постели рабочие вопросы. Это оказалось легко и не вызывало никакой неловкости. Как в отделе, только удобнее. К сожалению, в практику не введешь. Коллингейм был убежденным гетеросексуалом.
- Не знаю. Не сильна по части взлома системы медицинского мониторинга. И понятия не имею, как Майер вообще будет себя теперь вести. Я же говорила - Виктор непрогнозируем.
Теперь детектив понял, что его задело в прошлый раз. Майер - непрогнозируем. А он, значит, просчитывается, как карты противников к концу партии. Да что же такое! Не любил он китиарцев, и начинать не стоит.
- Так какие у нас планы на зав... точнее, на сегодня уже? - спросила Тайни.
- Едем в исследовательский центр. Я расследую. Ты делаешь вид, что мешаешь. Я делаю вид, что ведусь. Майера вытаскиваем туда же. Наблюдаем. Слушаем. Ждем. Надеемся, что похитители сделают ошибку. Что ты думаешь по поводу второго раунда? - поинтересовался Коллингейм, осознав, что силы на новый заход у него есть. И, вопреки наездам на самолюбие, желание тоже.
Алекс проснулся за пять минут до звонка будильника. Он отключил сигнал и решил разбудить сопящую соседку самым древним способом. Коллингейм тихо подполз, наклонился, чтобы поцеловать... и схлопотал хук в челюсть. От неожиданного удара он опрокинулся на постель. Тайни воспользовалась секундной растерянностью и оседлала детектива, устраивая поудобнее в стратегически важном месте. Алекс решил, что в некоторых вида спорта проигрыш - это тоже неплохо, и расслабился. Есть определенные достоинства у физически крепких девушек. Им хорошо удается позиция наездницы.
