- Прости, брат, был не прав, - сказал он, закончив.
До детектива дошло, что он извиняется за слова, сказанные перед полетом.
- Пустяки. Прикрой на минутку, хочу вызов сделать.
Колин ответил тяжелым взглядом, но когда Алекс закончил говорить, коротко бросил:
- Я в доле.
18.
Завершив дела, телохранители выбрались из аэробуса, где уединились, дабы не смущать общественность видом обожженной плоти. Блого-журналисты набросились на них, как вышедшие из спячки бронекрысы на шипастые пустынные кустики.
«Как вы обнаружили стрелка?» - «Боевой опыт, мэм».
«Сенатору угрожали ранее?» - «Без комментариев».
«Что могло послужить причиной покушения?» - «Мы проведем расследование».
«Знаете ли вы, кто совершил нападение?» - «Сэр, расследование требует времени чуть больше, чем тридцать секунд. Простите, сэр».
«Говорят, Рональд Брукс вытащил вас из долговой ямы. Теперь вы готовы отдать за него свою жизнь?» - «Брукс предложил мне работу в соответствии с моими навыками. Защищать его – моя прямая обязанность. Если для этого придется отдать жизнь – отдам. Но предпочту отдать свой голос».
«Однако сегодня вы спасли жизнь не сенатору. Спасение девушек тоже входит в вашу работу?» - «Спасение прекрасных девушек – мое хобби».
«Что вы почувствовали, когда в вас попал заряд бластера» - «Я почувствовал боль, мэм».
И так далее.
К тому моменту, когда информационнщики насытились, на площадку приземлился дрон-доставщик.
- Мне кажется, мы немного забыли о главных героях сегодняшнего дня, ради которых здесь собрались, - напомнил Алекс. – Ребята пережили тяжелое потрясение и заслужили немного сладкого в утешение.
Они с Колином забрали большой тюк с конфетами. Сладости, как и всё по-настоящему вкусное, были редкостью на Атоване. Коллингейм ничем не мог помочь ребятам. Это были его извинения.
Обеспечить раздачу оказалось на удивление просто. Тот самый парень, которого детектив закрыл собой, быстро кликнул еще нескольких подростков, которые мгновенно, безо всякого участия взрослых, организовали ребят и зорко следили, чтобы всем и поровну.
Потом, уплетая конфеты тут же, пока не забрали, приютские, сначала несмело, потом многоголосым хором, стали задавать вопросы. За охрану периметра можно было не беспокоиться. Поналетевшие недавние коллеги Алекса взяли приют в плотное кольцо. Колин, который на первый взгляд казался киборгом, разошелся, и на фантиках от конфет рассказывал схему операции, за которую был награжден медалью. Вопросов было много. О том, где обучиться на десантника. Часто ли приходилось сражаться. Правда ли, что все пираты… (далее нецензурное выражение и оплеуха одного из старших ребят, обеспечивавших раздачу). И как живется на других планетах. Правда ли, что мы живем в самой… (очередная оплеуха). Вопросов было так много, что в разговор незаметно втянулись и сенатор, и Парсон, и даже девица, у которой, видимо, от сотрясения мозги встали на место. В общем, всё прошло очень душевно, и только когда директриса громко крикнула, что обед уже практически остыл, ребята нехотя начали прощаться. И обнаружилось, что блого-журналисты тоже досидели до конца почти полным составом. Мероприятие удалось. Для всех, кроме детектива и его костюма, оплаченного, между прочим, из подъемных.
Обратно команда сенатора летела молча. Воспитанники приюта уболтали всех. Девица, которую звали Наоми, задремала на плече Неукротимого Ронни. Тот тоже на подлете стал похрапывать. Энтони весь путь провел, постукивая пальцами по коленям, где откалибровал клавиатуру. Колин смотрел в окно. Алекс тоже. Так, вполоборота, он не касался обивки опаленным плечом. Анестезия действовала, но тревожить свежую рану не стоило.
Вот так они и долетели до знакомой крыши штаб-квартиры сенатора.
Их встречал Рэттл, еще зеленовато-бледный, но уже живой. Коллингейма осмотрел врач. Глен выделил детективу форменную футболку. Стилист поцокал над невинно убиенным пиджаком и пообещал новый, в счет работодателя. Потом был разговор с представителем Управления. Потом коллективный доклад у Глена. Разбор полетов был запланирован на завтра. Алексу предложили отправиться домой, подлечиться. Тем более что до конца рабочего дня оставался час.
- Глен, нужно кое-что обсудить, - попросил на это детектив. – Уделишь пару минут?
Они уединились в «допросной».
- О чем вы говорили с Томасом в вечер его исчезновения? – поинтересовался Алекс.
Рэттл помолчал.
- Томми утверждал, что среди «верхушки» есть крот, шпион, который работает на Клиффорда. Слишком быстро на любое наше действие включалось противодействие.
- Кто-то еще поддерживал эту мысль?
- Мы ее ни с кем не обсуждали, - ответил Рэттл. – По мнению Тома, сведения сливали с самого верха.
- Он подозревал кого-то конкретно?
- Насколько я понял, у него был подозреваемый. Мы должны были встретиться позже. Но когда я прилетел в условленное место, его там не было.
- Вы подняли тревогу? – уточнил Алекс.
- Нет, - признался Глен. – Это была всего лишь приятельская встреча за бокалом пива. Не получилось вырваться – бывает. Тревогу я поднял только на следующий день.
- И часто вы так неофициально посиживали за бокалом пива?
- Случалось.
- Глен, скажи, а зачем сенатор в тот вечер вызвал к себе Вивьен?
- У них была плановая встреча. Марлоу ежедневно докладывает сенатору статистику, результаты опросов и так далее.
- А она кто?
- Она руководит аналитической группой. Вообще формально она подчиняется Парсону, но они немого не сошлись характерами.
- А что, есть те, с кем она характером сходится? – искренне удивился Алекс.
Глен хохотнул.
На этой ноте Коллингейм покинул штаб-квартиру, вызвал аэрокар и отправился домой.
19.
Первым делом детектив связался в Олдменом. Рана была довольно глубокой, хоть и не задела кость. Действие анестетика ослабевало, а колоться такими дозами постоянно – садить печень. Один раз, чтобы достойно продержаться на мероприятии – оправдано. И хватит. У Алекса на свою печень были большие планы. А хоть бы и пивом ее посадить в хорошей компании. Только чуть позже.
- Привет, герой! – приветствовал его бывший напарник. – Тебя в новостях прямо полутрупом, изрешеченным вражескими наемниками представили. А ты, смотрю, даже самостоятельно передвигаешься. Без костылей и симпатичной медсестрички. Хотя тебе нельзя. У тебя же китиарка, – довольно щерился приятель. - Она потом тебя без костылей точно оставит. Зачем тебе, безрукому, костыли?
С ревностью Роул детектив сталкивался лишь однажды. Но тогда всё было по-другому. Она забавляла. Утешала. Подкармливала уверенность в себе. Теперь же всё было по-другому. И у Алекса даже мысли не возникало играть на чувствах Тай.
