Довольный начбез кивнул. Его кумир оказался не предателем. Остальное его не волновало.
Первым по плану у Коллингейма шел ньюсмейкер. Однако дверь к нем была закрыта. Алекс наведался туда несколько раз и, уже обеспокоенный, заглянул в приемную.
- Все вопросы к мистеру Энтони Парсону, - процедила рыжая.
- Он был сегодня? – уточнил детектив.
- Мистер Парсон должен быть у себя.
- Знаете, Вивьен, мистер Мейси, - начал детектив тоном, как на допросе, и на этих словах рыжую скривило, - тоже должен быть на месте. Однако не наблюдается.
- Мейси я видела, - соизволила пояснить помощница сенатора. – А мистер Парсон с утра был, заходил к мистеру Бруксу.
Сразу стало понятно, что Мейси «мистера» не заслужил, а «любовь» между ними взаимная, давняя и крепкая, как бранное слово.
- Спасибо. Вивьен, а куда вы обычно ходите на обед? – вдруг пришло в голову Алексу.
- На обеде я хожу обедать, - пояснила Марлоу для особо тупых особ.
- А можно, сегодня обедом угощу вас я?
Рыжая подобралась, готовая к отпору, будто Коллингейм претендовал на ее невинность, не меньше, хотя Мейси намекал, что там хранить уже нечего.
– Нас вчера так не вовремя прервали, - поспешил он пояснить. – Хотелось бы пообщаться в более спокойной обстановке.
Вивьен величественно кивнула.
- В двенадцать, - уточнил детектив и направился в кабинет «мистера Парсона».
31.
Алекс еще раз забежал в дальний закоулок, где обитал Невил. На всякий случай. Но обитателя снова не застал. Возможно, у Мейси просто возникло желание помыть голову. Подобные порывы нельзя подавлять. Неизвестно, когда накатит в следующий раз. Так что с одной стороны – пусть себе моет. Коллингейм подождет.
А с другой, в результате, детективу не удалось отвертеться от посещения Мега-Мозга кампании. Очень жаль. Есть категория творческих людей, у которых, стоит им тебя увидеть, тут же появляется пара идей, куда бы тебя поудачнее применить. Мистер Парсон, как успел убедиться детектив, относился к тем самым злостным креативщикам. Поэтому к его кабинету Коллингейм подходил с опаской и смирившись с неминуемым. Однако всё прошло без осложнений. На первый взгляд.
- Детектив, чем обязан? – поинтересовался Энтони, чуть привставая с кресла и протягивая руку гостю.
- Я просто хотел спросить, где найти Мейси, - бодро начал он. - Время идет… Точнее, летит… - поправился Алекс, под пристальным, как у исследователя-энтомолога, взглядом собеседника. - А нам вчера с Невилом не удалось обсудить… - окончательно сник детектив.
Парсон указал на стул справа от себя, со стороны входной двери. Коллингейм обреченно присел.
- Вы всё еще ищите предателя? – посмеиваясь, поинтересовался хозяин кабинета.
- Возможно, уже нашли, - Коллингейм подхватил идею, как игрок в космобол – подачу партнера. – Есть сведения, что помощник сенатора, Томас Шуз, встречался с его соперником, Скоттом Клиффордом. У вас нет идей, зачем?
«У вас нет идей» - самое страшное оскорбление для таких, как Парсон. У него идеи есть всегда. Поэтому задумался он явно для вида.
- А откуда у вас такие сведения? – спросил он.
Алексу очень хотелось рявкнуть: «Вопросы здесь задаю я!» Но позволить себе он мог лишь расплывчатый комментарий:
- Из источников, заслуживающих доверия.
- Из тех же, из которых вообще появилась бредовая идея о шпионе сред топов?
- Не уверен, - честно признался Коллингейм. – Скорее, наоборот.
Он точно знал, кто является генератором идеи о шпионе. Блуберри мог прислать компромат на себя. Чисто технически. Но цель?..
- Давайте буквально на минутку, только на минутку, допустим, что это правда, - обратился Коллингейм к собеседнику. - Как вы думаете, что могло бы заставить Томаса пойти на это?
О, это очень тонкий, хотя и старый как мир, психологический прием. Обычно, если у кого-то спросить о чужих мотивах, этот кто-то будет рассказывать о своих. Так устроен человек: судит о людях по себе. Но мистер Парсон был старым лисом и профессиональным политтехнологом. Наверняка он знал о психологических приемах всё.
- Не знаю, - ответил он. – Том казался мне кристально чистым человеком.
Возможно, конечно, Энтони судил о помощнике сенатора по себе. Но Алекс был более склонен к первому варианту.
- То есть, теперь уже не кажется? – уточнил Коллингейм.
- Не буквоедствуйте, детектив.
- Может быть, у Блуберри здесь был конфликт? – развивал мысль Алекс. – Его чем-то обидели? Заставили сделать нечто унизительное, - тонко намекал он. – Возможно, он наткнулся на неофициальные сведения, которые его задели. Он же, говорят, был мастером по части техники.
Взгляд Парсона пронзал череп детектива насквозь. Было ощущение, еще чуть-чуть, и он прожжет стенку за спиной.
- У вас очень странные фантазии, детектив, - произнес, наконец, Мега-Мозг. Таким тоном, будто речь шла о грязных сексуальных извращениях. – Мне кажется, вам нужно поговорить с самим Томасом, и он развеет все ваши сомнения.
- Прошу прощения, мистер Парсон…
- Энтони, можно просто «Энтони», - милостиво позволил хозяин кабинета.
- Энтони, я бы с удовольствием с ним поговорил, но, к сожалению его комм не доступен. А других своих координат он сенатору не оставил. Может, вы знаете, как с ним связаться?
- Странно, - Парсон откинулся в кресле. – Вы ничего не путаете?
- К сожалению, нет. Я пытался связаться с ним несколько раз, но он не отвечает.
Кстати, Алекс не пытался. Он доверял в этом отношении Глену. Но хотя бы ради констатирующего эксперимента и чтобы с чистой совестью об этом говорить, нужно будет набрать.
- Это действительно странно, - МегаМозг потер ладонью подбородок. – Нет, к сожалению, я не могу вам помочь. Отношения у нас были не слишком близки. А вот с Невилом они приятели. Попробуйте спросить у него.
- Так я хотел бы спросить у Невила, - детектив вернулся к тому, с чего начал разговор. – Вы не знаете, почему его нет на работе?
- Знаю, - кивнул Парсон. – Он отсыпается.
Коллингейм молчал, но очень надеялся, что вид его был достаточно красноречив. Он бы тоже хотел сейчас отсыпаться. Или заниматься другими, не менее приятными вещами.
- Работа Мейси специфична, - заметил Энтони.
Алекс молча ждал. Было интересно, как эту специфику опишет Парсон.
- Иногда информационная поддержка нужна не только днем, но и ночью, - осторожно продолжил тот, и тут до Алекса начало доходить.
- А-а-а… - протянул он. – Так выходит, вся эта «правда» про меня – его работа?
