– Танюха?! – завопила Наташа. – Вот так да! Подожди, я отойду в тихое место.
Музыка стала тише, потом Натка спросила:
– А ты почему не спишь? Ты где вообще? Комната какая-то незнакомая.
– Стены перекрасила, – понимая, что говорить ни о чем они могут бесконечно долго, Татья решила сразу перейти к делу: – Наташа, у меня образовалась одна проблема и я не знаю, к кому еще обратиться.
– Ага, значит, обо мне ты вспоминаешь, когда больше не к кому обратиться, – обиженно протянула подруга и надула пухлые губы.
Татья поморщилась: переговоры никогда не были ее сильной стороной.
– Да нет же… – поспешно возразила она. – Просто…
– Ладно, не извиняйся, – со смешком перебила Натка. – Что случилось?
– Исчез один человек… Я люблю его… У тебя же брат в полиции, может…
– Давно пропал?
– Нет, не очень.
– Ну, сколько? Неделю, две?
Татье стало стыдно говорить, что она не видела Крюка всего несколько часов. Но не рассказывать же Натке через коммуникатор все подробности: о старьевщике, табличке, пожаре, блокировке кода Игоря.
– Неделю, – сказала она с запинкой, боясь даже подумать о том, во что может вылиться эта ложь. Ей уже не хотелось, чтобы брат подруги занялся поисками, и сама идея вызывать Наташу ночью представлялась теперь несусветной глупостью.
– А в полицию ты обращалась?
– Нет, – раздраженно обронила Татья. – Дело в том, что он женат, и я не хочу, чтобы кто-то узнал…
– Ты связалась с женатым?! – подруга выпучила глаза, став похожей на обвитую зелеными водорослями рыбу.
– Ну… не так, чтобы серьезно…
– Нам нужно встретиться и поговорить, – безапелляционно заявила Натка. – У брата сейчас какая-то задница на работе, но я заставлю его помочь нам, только тебе нужно сообщить побольше сведений о своем женатике.
Татья подумала, что возможно, это единственный способ найти Крюка, и кивнула.
– Отлично, – продолжала Натка. – Ты еще учишься? Когда освободишься?
– После четырех. Где встретимся?
– Приезжай ко мне. Только я дома буду не раньше девяти.
«И зачем было спрашивать, во сколько я освобожусь?» – раздраженно подумала Татья.
– Хорошо, – ответила она.
Из соседней комнаты раздался голос матери:
– Танька, это ты ночью болтаешь?
Бросив взгляд на дверь, она скороговоркой сказала:
– Я не могу долго говорить. Завтра вечером приеду к тебе. К девяти.
И завершила вызов.
***
На следующий день Крюк не появился на лекции. Студенты как-то сразу решили, что он модифицирует руку. Татья представления не имела, откуда возникла такая утка, но все на полном серьезе спорили, в какую клинику он лег на операцию. Минут через пятнадцать появилась голограмма с остроносой мордочкой методистки кафедры. Она известила, что сегодняшняя лекция отменяется по причине внезапного отъезда Игоря Натановича. Также единодушно, как пришли к выводу о модификации, все сразу озлобились на Крюка, будто он в чем-то их предал.
– Ну, теперь он станет таким, как все, – доносилось с разных сторон, и ребята расходились с кислым минами. Татья двинулась вслед за группой.
Проходя мимо кафедры лингвистики, она остановилась. Дверь была приоткрыта, из кабинета на пол падал свет. Весь день из головы не выходила голограмма, где на столе Крюка лежал снимок таблички. Голограмма свежая, значит, есть шанс, что снимок до сих пор там. Татье хотелось увидеть его воочию, чтобы убедиться, что табличка – не выдумка.
– Тань, ты чего застряла? – позвала однокурсница.
– Вспомнила, что нужно зайти на кафедру, – сказала она. – Не ждите меня.
Махнув на прощание рукой, однокурсница скрылась в лифте. Татья толкнула дверь и вошла в просторную комнату с сенсорным столом, где раскинулся макет студенческого городка. Та самая методистка, которая известила об отмене лекции, держала в руке включенную игровую деку. Узкие глазки внимательно разглядывали стартовое поле игры в твинс. Таблица с вертикальными и горизонтальными колонками парила в воздухе и предлагала квесты из разных эпох. Выбрав квест, и подтвердив соединение игровой деки со своим IP-комом, игрок виртуально попадал в выбранный исторический период. Это и поражало в твинсе: вот ты сидишь дома на диване, а через секунду уже глотаешь дорожную пыль, поднятую римской колесницей. Удивительные приключения и невообразимые эмоции – яркая, увлекательная жизнь, которая доступна тем, кто адаптировал свою нервную систему для полного погружения в виртуальную реальность. Именно на такую модификацию Татья и потратила свой базовый пакет «модекс», выданный государством. В твинсе начисто стиралась грань игрок-герой-мир и среди твинстоманов уровня preliminary ходили жуткие истории о твистанутых: игроках, не вышедших из игры. Хотя никто толком не знал, что это значит. Не удивительно, ведь стартовые уровни – для салаг и розовых пони. Татья уже перешла на advanced и начала понимать в чем дело: чем сложнее уровень, тем более жестокими становились задания, а проникновение игры в создание игрока – реалистичнее. Зато играя в высшей лиге можно неплохо заработать. Именно с игровых денег Татья рассчиталась за взятую в кредит деку и выкупила свой аккаунт, а теперь понемногу откладывала для матери на модификацию.
Методистка была так увлечена, что не отреагировала на появление Татьи.
«Нормально она тут время проводит, не перерабатывается», – подумала она с усмешкой и вновь взглянула на таблицу твинса. Хм, что-то в таблице было не так. Татья не могла с ходу понять, что именно, но улавливала отхождение от стандарта. Зеленое поле уровня preliminary, поделенное на ячейки с названиями, которые не имели между собой ничего общего… Вроде все нормально, но ненормально.
– Умеете в такую играть? – неожиданно спросила методистка, посмотрев на нее поверх очков. На вид ей было около пятидесяти и сильнее всего она напоминала ученую крысу.
– Приходилось пару раз.
– Я про нее раньше только слышала, – поделилась методистка. – Конфисковали деку у одного из студентов, оставили пока здесь. Вот, решила сыграть и ничего не понимаю.
– Ничего сложного, – сказала Татья, подходя ближе. – Выбираете закладку, кликаете и попадаете в игру. Что вас интересует?
– Даже не знаю, – с сомнением произнесла методистка. – Вы во что играли?
«На этом уровне во все», – едва не сказала Татья, но сдержалась. Прочитала названия: «Молот ведьм», «Надеть шири», «Курск». И ячеек не двенадцать, а тринадцать!
– Подождите! – вырвалось у нее. – Это не preliminary. И даже не advanced…
Теперь она поняла, что не так в этом твинсе: это были темы незнакомой лиги.
– Откуда вы знаете? – спросила методистка.
