Принцесса сбрызнула лицо прохладной водой, накинула свободное утреннее платье-халат и через десять минут уже вошла в каюту Элегора этаким чуть растрепанным, но миленьким привидением с фиалковым отливом. Забравшись с ногами в широкое кресло, она по-хозяйски расположилась в нем и промолвила:
— Привет, малыш!
Элегор поднял на принцессу затуманенный парением в вышних музыкальных эмпиреях взгляд и кивнул.
— А теперь кончай просто бренчать и спой что-нибудь из своих сочинений. По слухам, у тебя недурно выходит! — скомандовала богиня.
Как всегда, гремучая смесь насмешки и намека на комплимент подействовала на герцога мощным творческим стимулом. Задорно вскинувшись, он решил показать Элии все, на что способен, и даже более. Элегор подобрал длинную романтичную балладу о Дороге Миров и запел.
В утреннюю дрему принца вплелась чудная мелодия, которую какой-то кудесник извлекал из гитары. Минут пятнадцать принц наслаждался этим состоянием полусна-полуяви и дрейфовал по волнам причудливых образов, навеянных музыкой. Затем бог резко сообразил, что лишь два человека на корабле могли бы позволить себе без его высочайшего дозволения музицировать с утра, но кандидатура принцессы Элии — обладательницы «совершенного» слуха — отпала сразу.
«Как посмел этот гаденыш будить меня своим бренчанием?!» — взвился Мелиор, благополучно «позабыв» о том, что несколькими минутами ранее буквально упивался дивными звуками. Полный праведного гнева принц начал быстро одеваться. Через час он уже ворвался в каюту герцога и застыл на пороге, уподобившись хищному зверю, сраженному заклятием парализации за мгновение до броска к жертве.
В каюте этого щенка находилась Элия! Она сидела, задумчиво подперев подбородок кулачком, и внимала пению Элегора, явно получая от этого удовольствие. Отсутствие таланта к музицированию принцесса с лихвой искупала даром превосходного слушателя и тонкого ценителя музыки. В детстве Элия капельку переживала из-за собственной тугоухости, но, обретя дар богини любви, не могла не признать продуманной политики Творца и Сил: будь у пленяющей сердца женщины талант к пению, худо пришлось бы мужчинам, вольно или невольно попадающим под воздействие ее чар, лишь заслышав голос.
Так что Элия слушала, Мелиор стоял столбом, а Элегор, позволив себе наконец заметить принца, пользуясь привилегией барда, лишь небрежно кивнул тому в знак приветствия и продолжил исполнение баллады. Принцесса, обратив внимание на брата, вместо нежных утренних пожеланий нетерпеливо прошипела:
— Мелиор, ну не стой же на пороге, садись и слушай. Правда, это чудесно?
— Эм-м-м! — издал Мелиор нечленораздельный звук, который нельзя было истолковать однозначно, и, вновь обретя контроль над двигательными функциями организма, поспешил ретироваться.
Он избавил свои глаза от ужасного зрелища, сбежав из каюты Элегора, но чистые, сильные звуки инструмента и хрипловатый баритон герцога продолжали преследовать оскорбленного в лучших чувствах бога. Мелиор решил эту проблему, выбравшись на палубу, где и просидел до самого завтрака, обдумывая планы мести герцогу Лиенскому, посмевшему петь серенады его сестре, и обижаясь на мир в целом, Творца, допустившего такую несправедливость, и предательницу Элию персонально.
Так что когда оголодавшие обидчики явились к утренней трапезе, накрытой под тентом на палубе, где вчера стояли шезлонги, Мелиор был предельно вежлив и мрачен как туча. Его высочество изволил дуться и активно демонстрировал свое настроение всем желающим. Ни красоты океана, ни неизменно прекрасная еда (канапе-ассорти, десятки видов салатов, воздушные каши, мясные рулеты, заливное, сдоба), легкое вино, словом, никто и ничто не могло вернуть принцу потерянного расположения духа. А ведь как чудесно все начиналось (если забыть о мелких неприятностях с Нрэном)!
Мрачным размышлениям бога о жизненных невзгодах, сопровождающим поглощение заливной рыбы, помешал нежный голос сестры.
— Дорогой, это тот самый предмет, что извлекли вчера из чрева акулы? — спросила она, кивком указывая на болтающуюся на шее у Мелиора крупную подвеску ромбовидной формы.
В пене кружев цвета слоновой кости выгодно смотрелось украшение из черненого серебра с крупным, поблескивающим на солнце черным камнем, в глубине которого изредка вспыхивали алые искры. На серебряной поверхности пластины были выбиты какие-то древние символы, а может быть, просто замысловатый узор, не имеющий никакого утилитарного назначения.
— Да, — буркнул разобиженный принц.
— И что это? Ты уже исследовал его свойства? — В голосе богини звучал неподдельный интерес, она даже отставила бокал с вином и подалась к брату.
— Амулет связан с природными явлениями. Похоже, он должен оказывать влияние на погоду. Но какова именно область и способ его применения, я пока не могу сказать точнее, — все еще нехотя, но довольно подробно ответил Мелиор.
— Тебе не хватило времени для исследования или есть помехи? — продолжила расспросы богиня и великодушно предложила: — Если хочешь, мы можем объединить силы для Сети Распознания.
Мелиор подавил инстинктивное желание заявить, что исследованию чрезвычайно мешает герцог Лиенский, травмирующий своим присутствием на яхте чуткую психику исследователя, и ответил здраво:
— Возможно, амулет утерян очень давно и от долгого состояния покоя почти утратил свои свойства, либо он не проявляет их в чужих руках, а может быть, коэффициент силы его прежнего владельца выше моего, что мешает и определению свойств, и активизации амулета. Вполне вероятно, что для пробуждения амулета необходим особый ритуал, который придется подобрать. Я пока не стал бы пробовать даже Сеть Распознания. В этом кусочке древнего сплава серебра и ландрина очень сложное переплетение линий чар, я уж не говорю о сочетании с даркомантом Крови, весьма редким в мирах камнем. — Принц потихоньку начал оттаивать, погружаясь в любимую стихию исследования и коллекционирования.
— А почему крови? Он же черный? — не выдержав, вмешался в разговор любопытный Элегор, заглотав разом и почти не жуя половину рулета, так торопился задать вопрос.
— Действительно, основной цвет камня — черный, но если вы дадите себе труд присмотреться внимательнее, герцог, — снисходительным и весьма самодовольным тоном пояснил Мелиор, — то разглядите алые икры, блуждающие в его глубинах. Куда более распространены абсолютно черные даркоманты, именуемые еще Королями Мрака, и даркоманты с серым отливом, их называют Камни Тени. Все даркоманты — камни хранители магических энергий. Их часто используют для создания заклинаний.
— Темных заклинаний? — уточнил Элегор, зачарованный звучными и мрачными названиями драгоценностей.
— Бывает, что и так, — пожал плечами принц. — Камень лишь средство, то, как его использовать, выбор мага. Впрочем, даркомант Крови не только наиболее редкий, но и наиболее капризный камень. Далеко не всякое заклинания он позволит хранить в себе.
— Как любопытно! — улыбнулась заинтригованная богиня. — Но, я уверена, ты обязательно разгадаешь загадку и докопаешься до истины.
