Чуть оклемавшись, герцог, почти не веря в успех предприятия, начал обшаривать хибару. К его глубокому удивлению, бандиты оставили жертве кошелек и оружие. Шпага валялась в углу, засыпанная каким-то вонючим тряпьем, на которое словно помочилась стая котов разом. Разворошив его носком сапога, юноша обнаружил и кинжал. Вложив оружие в ножны, Элегор пинком снес с петель хлипкую дверь и, оставив ее валяться в пыли на мостовой, почти бегом устремился из переулка к одной из центральных улиц города. Телепортироваться при таком шуме в голове было затеей настолько рискованной, что даже безрассудный герцог экспериментировать не стал.
Благо бог никогда не жаловался на память и, прекрасно ориентируясь даже на незнакомой местности, легко выбирал верный путь. Сейчас им двигало только одно стремление: поймать экипаж и поскорее добраться до порта. Элегор был настолько азартно зол, что пустился бы догонять яхту вплавь, случись ей отчалить. Но сегодня Силы Удачи улыбались жертве интригана. Свободный экипаж затормозил перед растрепанным юношей, стоило ему только повторить трюк Мелиора со свистом и помахать в воздухе серебряной монетой. Лихой возница — по сравнению с ним утренний знакомец Элегора мог бы претендовать на титул Мистер Осторожность — подстегиваемый обещанной премией за скорость, вмиг домчал герцога до порта. К великому облегчению герцога, яхта «Принцесса» еще покачивалась у причала.
Вихрем взлетев по сходням, герцог промчался в свою каюту, пока его в таком виде не увидела и не обоняла насмешница Элия. Отделаться от грязи и вони хибары было куда проще, чем избавиться от колкого прозвища, «подаренного» принцессой. Юноша с облегчением захлопнул дверь на замок. Первым делом он нырнул в ванную. Элегор скинул грязную, отличающуюся непередаваемым ароматом одежду, украшенную изобилием странного оттенка и вида пятен. Измаранный костюм был тут же уничтожен заклинанием распада. Чары разрушения герцог всегда применял с удовольствием, и они с детства удавались ему лучше всего. Включив воду, юноша со стоном наслаждения нырнул под ее прохладные струи, чтобы смыть результаты пребывания в грязной дыре с собственной кожи, которую, к сожалению, нельзя было выбросить в корзину для грязного белья.
«Ну, Мелиор, сволочь, будет тебе очередной сюрприз! Так просто ты от меня не отделаешься!» Хищная улыбка появилась на губах герцога.
Одеваясь перед зеркалом, юноша только хмыкнул, увидев на скуле шикарный кровоподтек. Махнув на синяк рукой (герцог всегда с пренебрежением относился к мелким травмам), он натянул чистую одежду, пригладил непокорные волосы, которые тут же снова встали дыбом, и, насвистывая что-то веселое, направился в столовую.
Элия уже была там. Она сидела за обеденным столом и копалась в целой груде каких-то очень дорогих с виду побрякушек и книг одновременно. Одно из названий или имен автора (фиг разберешь) — Трис Ликана Ноар (Издание обновленное и дополненное) — показалось герцогу знакомым, но ни с чем, кроме головной боли, не ассоциировалось. Увидев Элегора, богиня отложила книги на край стола, приветливо улыбнулась ему и махнула рукой, приглашая присоединиться к ее занятию.
— А где Мелиор? — небрежно поинтересовался юноша, приближаясь к столу.
В его тоне богине послышалась плохо скрываемая настороженность опасающегося ловушки зверя. Элия почувствовала, что между мужчинами что-то произошло, но решила не устраивать допрос, требуя подробностей. Пускай разбираются сами.
— Гуляет в городе. У него там остались кое-какие незаконченные дела, — беспечно отозвалась принцесса, пожав плечами. — А ты, малыш, я погляжу, славно провел время. — Богиня указала пальчиком на роскошный синяк, багровеющий на физиономии герцога. — И, как всегда, на скуле. Это твоя самая ненавидимая или, может, наоборот, любимая часть тела? Уж не считаешь ли ты, милый малыш, что такие штучки украшают мужчину? Должна тебя разочаровать. Синяки на морде не шрамы, они не идут даже Энтиору, которому, заразе, пожалуй, идет все.
— Ничего я не считаю, и уж тем более меня не волнует, считаешь ли так ты, — нарочито грубо, давая понять, что не намерен вдаваться в подробности приобретения очередного дефекта, буркнул юноша и плюхнулся на стул.
— Ладно, не ерепенься. Лучше посмотри, какая прелесть. — Элия указала на разложенный перед ней набор наручных браслетов русалочьей работы. Рядом стояла закрытая деревянная шкатулка внушительных размеров.
Элегор восхищенно вздохнул, разглядывая шедевры ювелирного искусства морского народа. Провел пальцами по поверхности самого замысловатого из браслетов, медленно, словно запоминая каждый изгиб тончайших переплетений серебряной проволоки, лаская каждый гладкий камешек. Потом юноша покосился на шкатулку и заинтересованно спросил:
— А там что?
— Подарки братьям.
— Что, у вас скоро какой-то большой семейный праздник и пришлось раскошелиться? — подкинул ироничный вопросик герцог.
— Нет, это традиция. Возвращаясь из странствий, они всегда что-нибудь привозят мне. Я стараюсь делать ответные подарки, — без подковырок и издевки, просто ответила богиня.
— А взглянуть можно? — уже гораздо более мирно спросил юноша, очень мало знакомый с братьями Элии (не считать же знакомством регулярно огребаемые от их высочеств увечья), но полагавший их опасными, могущественными, хищными и абсолютно сумасшедшими ублюдками.
Впрочем, так полагали многие в Лоуленде и, обсуждая очередную сплетню из жизни семейства Лимбера, не уставали удивляться, как это боги до сих пор не поубивали друг друга в какой-нибудь очередной семейной распре. Только сейчас юный герцог задумался, а сколько на самом деле правды в тех жутких историях, блуждающих по мирам, и не распускает ли их кто-нибудь нарочно, например выдающийся сплетник Рик. Пока у народа есть повод для очередных занимательных пересудов, нет смысла пытаться докопаться до истины. Если в сумасшедшей семейке Лимбера свара на сваре, какого хрена леди Ведьма расщедрилась на подарки? Ну ей-то, стерве-красотке, понятно, дарят, а уж она-то зачем?..
Вместо ответа принцесса подцепила ногтем крышку шкатулки. Элегор восторженно присвистнул, переводя взгляд с короткого охотничьего кинжала изумительной работы на набор трехгранных стилетов, небольшую гравюру, кубок, по ободу которого шла откровенная чеканка на тему общения нимф и сатиров, серьгу — дельфина, играющего голубой жемчужиной…
Герцог вытащил несколько особенно приглянувшихся вещиц и принялся внимательно изучать выпуклые орнаменты и изысканную резьбу.
— А кубок кому? — не утерпев, полюбопытствовал бог.
— Отцу, он собирает кубки с фривольными мотивами, — поделилась информацией Элия.
— Да тут уж скорее откровенное порно, хотя сделано превосходно, — хмыкнул герцог, проведя пальцем по ободу.
— Так ведь папа не только бог политики, но еще и плодородия, — заметила богиня.
— Странное все-таки сочетание для короля, — признал Элегор.
— Превосходное, — тепло улыбнулась принцесса. — Благодаря первому он искусен в управлении государством, второе позволяет не зацикливаться на работе и обеспечивает в достатке наследников.
