Элегор и Мелиор, невольно оказавшиеся в одной лодке, ощерились, переглянулись, смерили пристальными злобными взглядами корсара, положение Элии, собственное расстояние до мерзавца, взявшего в заложницы принцессу, и, поймав согласный взмах ресниц богини, нехотя разжали пальцы. Шпага и тонкий меч зарылись в горячий песок, истоптанный лишь собственными следами богов.
— Отпусти ее! — решительно потребовал принц, пытаясь воззвать к самолюбию Кэлберта. — Давай решим дело между собой, как подобает мужчинам. Ты, я и наши клинки.
— Ха, а если я убью тебя, меня прикончат этот юнец и твоя сестрица? — не поддавшись на провокацию, осклабился пират.
Изо всех сил он пытался найти выход из патовой ситуации, в которой Элия была единственным козырем, но, черт побери, мужчина не знал, как его использовать, да и мутило его при мысли о том, чтобы причинить храброй красавице вред.
— Мальчики, давайте пока возьмем тайм-аут, — внешне совершенно невозмутимо, будто и не у ее сонной артерии маячило лезвие, предложила богиня. — Подраться всегда успеете. Но не стоит ли для начала выяснить один незначительный момент?
— Какой? — хрипло спросил Кэлберт, совершая первую ошибку всех террористов — идя на переговоры.
— Целесообразно ли нам сейчас цапаться между собой или лучше объединить усилия против той угрозы, с которой мы можем столкнуться здесь, — мягко пояснила принцесса, спокойно опираясь на грудь капитана корсаров.
Пират ответил Элии недоверчивым хмыканьем, но в глазах лоулендцев зажегся огонек понимания. Сообща одолеть общего врага, а потом на славу пособачиться между собой было весьма распространенным в Мире Узла стилем жизни.
— Соглашайся, — почти ласково предложила принцесса Кэлберту, небрежно похлопав его по руке ладошкой. Неизвестно каким образом рука пленницы ухитрилась выскользнуть из захвата. Бархатный голос ласкал слух мужчины, заставляя искать в интонациях некий намек на обещание: — Я ведь ясно чувствую, что ты не осмелишься поднять на меня руку.
Кэлберт почувствовал себя полным идиотом. (Забыл, болван, что имеет дело не с томной домашней кошечкой, а с лоулендской принцессой, видел же ее в бою, надо было не церемониться, жестче захват проводить!) Пленница, будь на то ее воля, давно уже могла бы освободиться и проткнуть его грудь кинжалом, но не сделала этого из тех самых соображений, которые только что озвучила. Четверо здоровых, пусть даже не доверяющих друг другу бойцов против неизвестности лучше, чем трое или двое раненых. Вздохнув (ох, драные демоны, от Элии так здорово пахло розами, персиками и еще чем-то неуловимо свежим), пират решил рискнуть. Нарочито небрежно — пусть не думает, что произвела на него какое-то впечатление, — мужчина отпихнул богиню от себя и отрывисто бросил:
— Хорошо, тайм-аут. Где мы?
— В пустыне, а в которой из миллиона возможных, понятия не имею. Если кто знает, прошу, высказывайтесь, — пожала плечами Элия и, пока лоулендцы подбирали с песка оружие, попробовала наколдовать стакан чего-нибудь освежающего и шляпку в придачу.
Безрезультатно. Ни сила Звездного Тоннеля, ни энергия Источника Лоуленда, ни собственная активная магия, ни Закон Желания не явились на зов богини. На месте постоянного, издавна ставшего привычным присутствия силы ощущалась лишь пустота. Богиня погрузилась в размышления.
Ответом на предложение принцессы высказаться было лишь красноречивое молчание. Познаниями в географии пустынь ни брат, ни Элегор и уж тем более пират не блистали. Но богине логики хватило этих минут, чтобы, опираясь на помощь своего уникального таланта, закончить процесс построения цепочки умозаключений и сделать единственно возможный, но отнюдь не утешительный вывод.
— Кое-что ясно, — констатировала она.
— Что именно? — слаженным хором спросили ее недоверчивые спутники.
— Хотя бы то, почему мы подверглись процессу перемещения, — потерев подбородок, со вздохом пояснила принцесса, окинув пустыню тоскливым взглядом заблудившейся кошки.
— Ясно почему, проклятые лоулендские колдуны! — первым высказал свою мысль пират, вновь в сердцах хватаясь за саблю, не столько с намерением ввязаться в драку, сколько используя ее в качестве спасательного круга для обретения уверенности.
— Угомонись-ка, дружок. В том, что случилось, виноваты мы все, кроме герцога. — Элия вновь запросто шлепнула Кэлберта по непоседливой руке, охладив пыл пирата. — Вот уж шутка Джокера, надо признать, я впервые сталкиваюсь с ситуацией, в которой Элегор является не виновником происходящего, а жертвой.
Три возмущенных вопля слились в один:
— Почему это все? — недоверчивый Кэлберта.
— Почему это кроме герцога? — негодующий Мелиора.
— Почему это кроме меня? — обиженный «невинного» герцога, отстраненного от организации авантюры.
— Могу объяснить, но потом не жалуйтесь, что я вам испортила и без того не радужное настроение, — фыркнула богиня, ненавидевшая жару, прямые солнечные лучи и пока не видящая выхода из ужасной ситуации, в которую угодила.
— Так объясняй, хватит тянуть! — в сердцах рявкнул пират, раздосадованный бесцеремонным с ним обращением. Принцесса Лоуленда, похоже, ни в диад не ставила его репутацию и силу!
— А будешь хамить, вообще замолчу. Нечего на меня гавкать и за сабельку хвататься, ты не своим отребьем командуешь, — цыкнула на великого пирата Элия.
— Ведьма, — тихо и яростно прошипел Кэлберт, за что заработал неожиданно солидарный взгляд Элегора и надменную фразу вставшего в позу Мелиора, прозвучавшую бы весьма величественно, кабы не ночной халат принца:
— Ты забываешься, пират, оскорбляя ее высочество!
— От колдуна, кстати, слышу, — огрызнулась принцесса, не обращая внимания на попытки брата вступиться за ее честь. — Кто, по-твоему, зону безмагии наколдовал? Ты или чародеи твои! Вот и расплачиваемся теперь все! Проверь, коль мне не веришь, магия по-прежнему не действует! Никакая!
— Так сделай так, чтобы действовала! — чистосердечно возмутился пират, не понимая, в чем проблема и чего вдруг распсиховалась женщина. Это же не она оказалась одна против троих. — Ты же Лоулендская богиня!
— Но не Творец всемогущий, я не всесильна, тем более теперь! — раздраженно рыкнула Элия, только что хвостом за неимением оного по бокам не хлестнула.
— Так объясняй, что случилось, леди Ведьма! — не выдержал Элегор, который все ответы на все интересующие вопросы желал получить немедленно и сразу, а уж поссориться можно и потом.
— Буря Между Мирами, малыш, — как-то резко успокоившись, устало пояснила принцесса.
Она бросила плащ на песок к ногам и начала заплетать волосы в длинную косу. Для богини логики большинство ответов стало очевидно уже три минуты назад, и они (ответы) ей чрезвычайно не понравились.
Юноша восторженно присвистнул. Об этом явлении он знал лишь по страшным легендам и, несмотря на все свое неуемное любопытство, хотел только повидать сие событие, а не поучаствовать в нем лично. Однако пришлось.
