— Ты чего, в пустыне на него не насмотрелся? — удивленно встрял Элегор, которому пришлось по душе предложение пирата по части сокровищ и девиц, правда, к этому списку юный бог добавил бы еще и большой бассейн с водой.
Принц взглянул на юнца с легким снисхождением и настолько нейтрально, что тон этот вполне можно было счесть изысканным высокомерием, достойным дуэли, заметил:
— Насмотрелся, весьма. Но замок находится в пустыне, ветра бывают довольно сильными, не говоря уж о бурях, в этом мы уже успели убедиться на своем опыте. Двери и окна замка — ничем не прикрытые отверстия, а песка в помещении нет. Ни песчинки! Это магия, но, видно, не слишком могущественная. Она смогла удержать от тысячелетнего распада камень и не дать песку поглотить замок, но его обстановку не сберегла.
Договорив, принц посмотрел на сестру, ожидая подтверждения своих догадок и, возможно, их развития. Принцесса еще раз окинула взглядом коридор и резко кивнула, соглашаясь с выводами внимательного брата. Она и сама чувствовала в обстановке замка какую-то неправильность, но все усиливающаяся с каждой секундой борьба с частью собственной страшной сути, которая, пробуждаясь, рвалась на свободу, мешала серьезно сосредоточиться. Выдержка Элии была очень сильна, но поединок с силой Пожирательницы Душ и тщательная блокировка божественного дара Любви, блоки на котором были не заклинаниями, а запретами воли принцессы, изматывали ее силы, истощая все более с каждой секундой.
— Ого! — Забыв о высокомерной отповеди принца, Элегор ринулся вперед.
Герцог во все глаза смотрел на огромный зал, арку входа в который Мелиор заметил ранее и принял ее за начало очередной колоннады. Помещение и в самом деле стоило нескольких «ого!». Оно было громадным, больше, чем все виденные богами в замке: высокий свод терялся где-то над головами, а стены с узкими глазницами окон таились в тенях. Но в центре зала находился неглубокий на вид овальный бассейн, сложенный не из обыкновенных серых камней, а светлых, проблескивающих белыми искрами плит. Они словно сияли отраженным лунным светом. В водоеме плескалась прозрачная, манящая, прохладная на вид жидкость, а из центра било несколько струек невысокого фонтанчика.
— Здорово! — радостно воскликнул Кэлберт и изготовился ринуться вперед, чтобы с разбегу прыгнуть в воду. — Пусть мы не нашли пока никаких артефактов, зато вволю напьемся и искупаемся. Я уже весь чешусь от этого песка и пыли. Айда примем ванну, сестренка.
Элегор с восторгом присоединился к идее пирата. Парочка уже было собралась со всех ног кинуться к бассейну, но резкий нервный окрик Элии слегка охладил энтузиазм мужчин:
— А вы абсолютно уверены, мальчики, что это вода?!
Кэлберта этот резонный вопрос остановил.
— Что же еще? — беспечно пожал плечами Элегор. — Не кислота же, вон, плиты-то не разъедает! Ты только больше не кричи, голос сорвешь, я сейчас все проверю.
С этими словами юноша подбежал к бассейну, обшаривая карманы в поисках чего-нибудь подходящего для проведения эксперимента. В карманах собственных брюк Элегора всегда находилась чертова уйма интересных вещей, но на сей раз на герцоге были штаны, взятые напрокат у Мелиора, и доверху набить в них всякой всячины прыткий герцог не успел, но кое-что все-таки отыскал. Молодой бог быстро, пока вредная Элия, у которой вдруг взыграла осторожность, вообще не запретила ему приближаться к желанному водоему, извлек первую попавшуюся вещицу — медальон на цепочке — облокотился на бортик и не раздумывая сунул ее в воду.
Мелиор еще успел заметить какую-то ржавчину на серебре, блеск черных камней, подумать, что вещица, которую держит герцог, ему что-то напоминает, и издать предупредительный, но неумолимо запоздавший вопль. Потом все началось…
Струи фонтана взмыли к самому своду зала, «вода» встала на дыбы и закружилась в бешеном вихре, искрясь и переливаясь совершенно немыслимыми цветами (Кэлберт готов был поклясться своим первым кораблем, что в известном ему спектре таких отродясь не было). В воздухе начала концентрироваться сила такой безумной мощи, что боги замерли на месте, не в состоянии пошевелиться. Густой сироп энергии, заполнивший зал, поймал их, как варенье мух. Волосы, наэлектризовавшись, в прямом смысле встали дыбом. Тела богов пронзили острейшие иглы боли от энергии, бесконтрольно льющейся сквозь них в попытке заполнить пустоту. В мозгах ошарашенного Мелиора что-то щелкнуло. Цепочка фактов привела к очевидному выводу. Принц совсем обезумел от страха и зашипел через силу:
— Ты, малолетний кретин, только ты мог додуматься сунуть медальон с кровью трех родичей-богов Тьма Межуровнья знает куда!
Мелиор проклинал себя за то, что, потрясенный обрушившимися на его голову невзгодами, не обратил внимания, кто после приземления в пустыне сохранил медальон. До того момента, пока Элегор, не удосужившись спросить совета у имеющих мозги спутников, начал действовать, мужчина был уверен, что Элия, как единственная из них обладательница одежды с карманами, взяла вещицу себе.
Юноша промолчал, стиснув зубы, в кои-то веки не зная, что сказать. Каким бы дерзким нахалом и хамом ни был герцог, но в данный момент он чувствовал не только задницей, но и всем телом, что допустил какую-то ошибку и сейчас за нее будут расплачиваться ВСЕ.
Муки совести, начавшие было с безжалостной радостью истосковавшихся по работе палачей терзать герцога, пустились наутек от нескольких слов принцессы. Ее голос был тих, как легчайшее дуновение ветерка, но в нем звучало ликование, и все боги услышали его:
— Не злись, Мелиор. Мальчик, конечно, никогда не думает, что творит. Не работал он своей головой и сейчас, но на сей раз разнообразия ради, кажется, сделал нечто единственно правильное. Малыш, я чувствую, как возвращается сила. Ты разбудил Источник этого мира — именно место его средоточия и являлось тем артефактом, который мы хотели найти. Мы спасены, если, конечно, не лопнем от переизбытка магической энергии.
Теперь, после слов Элии, все прислушались к своим ощущениям и сквозь боль, миллионами игл терзающую тела, почувствовали, как магия и былая мощь вливается в сознание, приходит, заполняя зияющую разверстой раной пустоту великое и такое привычное могущество богов.
— Мы что, действительно можем умереть? — встревоженно задал Мелиор единственный беспокоящий его вопрос.
— Не исключено, — ответила Элия, чувствовавшая себя немного легче остальных, потому что большую часть изливавшейся на нее силы мгновенно пускала в дело, поворачивая вспять едва не ставший необратимым процесс изменения своей сути. Эта сложная работа занимала лишь часть многоуровневого сознания богини, другая же его часть сводила воедино все факты и делала выводы, отвлекая спутников от волн боли, прокатывающихся через тела мощным океанским приливом. — Слишком резко возвращается сила, от которой мы были отрезаны. Воды Источника очистили медальон от крови, разорвав связь заклинаний. Больше не поддерживаемая им Буря Между Мирами утихла или сместилась в пространстве, одновременно ликвидировались и вплетенные в заклятие стихии чары зоны безмагии. А наша божественная кровь, смывшись с амулета, разбудила Источник, пребывающий в состоянии статиса. Хорошо, что это была высохшая кровь, утратившая часть своей силы, но плохо, что Источник находился в состоянии очень глубокой дремы. Теперь, пробуждаясь, он восстанавливает свое влияние в этом мире и былую мощь. Мы оказались в эпицентре этого интересного действа. Даже само по себе восстановление каналов силы для богов процедура не очень приятная, зачастую весьма болезненная. Чем выше могущество, тем больше плата. Но мы вдобавок присутствуем при одновременном восстановлении энергетических каналов Источника Силы, а этот процесс интенсивней в сотни раз. Часть энергии, что притягивает Источник в вычищенный мир, восстанавливая свое могущество и магическую ауру измерения, при обычном положении дел равномерно рассеивается в пространстве. К сожалению, мы фактор, искажающий процесс рассеивания…
