Рой, видимо, хотел поспорить, но его прервали.
– Спускаются, – подал голос Чан.
Мы выходили, несколько раз замеряли высоту, отправили два последних беспилотника. Убедились, что это не обман зрения: «облако» действительно медленно опускалось. Или к нему присоединялись новые бактерии.
Прожекторы шаттла выхватывали из черноты разноцветные кляксы. Иногда появлялись и мои любимые «отражатели», но их основной косяк, видимо, был внутри этого… Я задумался, а почему мы, не сговариваясь, стали называть его «облаком»?
– Это же грозовая туча, – сказал я вслух.
Эва вопросительно посмотрела на меня.
– Не обращай внимания. Просто всякие мысли в голову лезут, – оправдался я.
– Органику они едят? – спросил Рой, когда мы поняли, что всё очень плохо.
Эва кивнула.
– Органика им не так нужна, они сами её вырабатывают. Но они поглощают всё. Проверяла на клетках кожи, а ещё на ногтях, волосах…
– Планета-Мухоловка, – прошептал я. – Настоящая Мухоловка. Когда насекомое подлетает близко, она захлопывает пасть.
– С названием определимся позднее, – с сарказмом сказал Рой. – Есть идеи, как нам выбраться?
Эва устало пожала плечами.
– Гигантский вентилятор? – В очередной раз вылез мой неуместный юмор.
Рой очень медленно и демонстративно перевёл взгляд на меня.
– Прости. Привычка, – оправдался я.
– Электрометрический поиск, – сказал Чан. – Я проверял состав породы в пещере. Серебро – хороший проводник. Если оно есть, электрометрический поиск показывает.
Он замолчал.
– А дальше что? – спросил я.
– Пропустил малый ток через руду. На том месте бактерии погибли.
Когда и как он это успел? Почему я столько всего не замечаю?
– Серебро – хороший проводник, – повторил Рой.
Эва испуганно посмотрела на него.
Провели тесты на нескольких образцах. Электричество действительно их убивало.
– Когда облако снизится, – сказал Рой, – можно пустить импульс из шаттла. Взлететь он, конечно, не сможет, но нас с «МИРа» заметят и заберут.
Мы молча слушали. Я знал, что это уничтожение целой экосистемы, да что там – всей жизни на планете. Если импульс окажется достаточно сильным.
– Нет! – крикнула Эва. – Не позволю!
– Постой…
– Вы не понимаете?! Люди на Земле в идеальных условиях. У них всё есть. А бактерии смогли выжить там, где ничего не выживет. Они сами создали идеальные условия. Они приспособились так, как люди никогда не смогут. Потому что научились существовать вместе. Друг для друга. Я не позволю их просто убить. Они столько сделали, чтобы выжить.
Как ни странно, я понял Эву. Это сумасбродная теория, которая больше подходит крикливым экоактивистам на Земле. Но она правильная. Если уж бактерии научились «есть» астероиды – или что там они делают, – то они очень хотели выжить. Я тоже думал, что они разумны. Просто по-другому разумны. Не так, как мы привыкли.
– Да успокойся ты! – Рой повысил голос. – Прости. Я хотел сказать, что не собираюсь их убивать. Но я не могу приказать вам взять и умереть.
Он подошёл к пульту пилота и быстро перенастроил одну из панелей.
– Вот. Завязал всё на одной кнопке. Если её нажать, шаттл выпустит мощный заряд. Это сожжёт всю энергосистему. Нам не повредит, но останемся без жизнеобеспечения. Лучше сидеть в шлемах.
Рой повернулся к Эве и сказал спокойным тоном:
– Не знаю, что из этого выйдет. Может, большая часть бактерий выживет. Может, умрут все. Понимаю, что для них это одно и то же. Нажимать кнопку я не стану. Но если кто-то решится… У каждого должен быть выбор.
Эва столько сделала, а мы завалили её вопросами, даже спасибо не сказали. Она сидела во временной лаборатории и крутила одну из своих новых пробирок. Рой и Чан ждали в пассажирском отсеке. Я решил пойти к Эве.
– Ты ведь знала, для чего это? – спросил я о «пробирках».
– Да, – тихо ответила она. – Прости. Мне казалось, это важнее…
– Ничего. Это правда было важнее.
– Я записала все данные на чип и добавила к ним комментарии, – сказала Эва. – Запаяла их в одну из твоих трубок. От шаттла вряд ли что-то останется… Но они найдут. На «МИРе» всю планету обыщут.
Я кивнул. Хорошая идея. Почему-то никто из нас об этом не подумал.
– А потом до меня дошло, что вы тоже захотите что-то записать, – продолжила Эва. – Но трубку уже запаяла. Не знаю теперь, что делать: вскрывать эту или доставать новую.
Представил, как бы сочинял такое послание. «Прошу передать Земле, что я умер достойно». Ничего другого в голову не приходило. Прощаться с семьёй и близкими… Я видел слишком много фильмов с такой концовкой. Вряд ли кому-то будет интересно слушать мои излияния.
– Я могла бы догадаться, что они рано или поздно спустятся. Не будут же вечно там… «висеть».
– До сих пор не понимаю, как ты всё это узнала, – сказал я. – В таких-то условиях.
– Ничего сложного. Просто проследила за их взаимодействием, – немного оживилась Эва. – Составила схему химических реакций, проанализировала результат. А причинно-следственные связи сами в голову пришли. Та пещера появилась после того, как мы с георадара данные сняли. Но никто ничего не заметил. Значит, там были прозрачные бактерии. Наверное, самая большая колония собралась, вот и оставили… дыру.
– Я называл их отражателями.
– Я тоже дала им всем названия. Просто для себя. Неофициально, – засмущалась Эва. – Так и не поняла, как они контролируют свою численность. Ну, чтобы состав у атмосферы не менялся. Если зелёных станет меньше или… Может, это сбалансированная экосистема, и всё, что в неё не вписывается, отсеивает естественный отбор. Может, у них какой-то неизвестный нам способ взаимодействия, но… – Она говорила быстро и бессвязно. Наверное, у неё был целый план исследований, который теперь бесполезен. – Знаешь, они делают запасы из металлов. Глупо звучит.
Наверное, когда-то Мухоловка была гораздо меньше.
Эва вздохнула и закрыла глаза.
– Они сами создали себе мир.
Она говорила на серьёзную тему. А я задумался о том, что она назвала это место Мухоловкой. Подхватила мою мысль о насекомых и ловушках. Получается, я дал другое имя планете. «Серебрянка» мне нравилась больше.
– Тебе лучше надеть шлем, – сказала Эва.
– Зачем? Я не собираюсь нажимать ту кнопку. Никто не собирается. А от бактерий скафандры не спасут.
– А вдруг я нажму? – Она резко вскинула голову и посмотрела на меня. – Вдруг испугаюсь и нажму? Потому и прячусь подальше.
