Я не знал, что ответить. Хотя думал о том же.
– Спасибо, – поблагодарила она. – Что выслушал.
Ещё немного посидели в тишине. Потом Эва сказала, что ей нужно побыть одной, собраться с мыслями.
Я зашёл в пассажирский отсек. Рой и Чан уже надели шлемы, но сидели демонстративно далеко от злополучной кнопки. Я присоединился к молчаливому ожиданию.
Чан сказал что-то по-китайски. Рой ответил, тоже по-китайски. Потом обратился ко мне:
– Прости. Непереводимая идиома.
А до меня дошло, что и русский он мог знать. От этого стало как-то неловко. Человеческий разум – странная штука. Почему именно сейчас мой мозг отвлекался на всякие мелочи?
Я совсем не понимал своих коллег. Думал, что понимал. Но, похоже, всё это время жил предрассудками. Слишком зациклился на этих Везунчиках.
Рой – обычный парень с принципами и не такой плохой лидер, каким я его считал. Чан – заядлый трудоголик. Эва… Она казалась хрупкой девушкой, а получилось, что она сильнее и умнее нас.
Если бы не эта лотерея…
– Да уж. В действительности всё не так, как на самом деле, – прошептал я.
– При чём тут Экзюпери? – спросил Рой.
И правда. Почему именно он?
– У меня в детстве случай был, – сказал я и поудобнее устроился в кресле – благо скафандр это позволял. – За мной собака погналась. А я ж не из робких. Палку схватил, хотел вдарить так, чтобы эта псина в космос улетела, но вместо этого протянул ей руку. Не знаю почему.
– И что потом? – тихо спросил Рой.
– И ничего потом. Назвал Чапой. Тринадцать лет вместе прожили. Оставил у родителей. Но если б тогда палкой её…
Чан молчал. По его лицу нельзя было понять, что он думает. Мы оба с каким-то отрешением смотрели на монитор. Рой отвернулся к иллюминатору. А там, снаружи, на нас медленно опускалась смерть.
Мы отключили прожекторы, чтобы не видеть этого. Приборы и так всё показывали, но смотреть на безучастные цифры легче, чем на мрачную пелену в небе.
– Тогда цитату Экзюпери вспомнил, – продолжил я. – А потом я свою придумал. «Не всё враждебно, что кажется враждебным».
На объяснения и споры не хватило бы времени. Да и не смог бы объяснить. Поздно до меня дошло.
Я побежал к шлюзу. Рой попытался меня остановить, Чан тоже вскочил с кресла, но я уже закрыл шлюз.
Стабилизация давления. Проверка защитного костюма. Мысленно подгонял системы шаттла.
Ещё мне вспомнились уроки биологии. Животные едят только то, что входит в их рацион. Корова не будет охотиться на овец. Лев не сможет постоянно питаться фруктами. Если они поймут, что откусили что-то не подходящее, они это выплюнут.
Я выбежал наружу. «Отражатели» отвоёвывали у тьмы куски реальности, показывали, что над нами не сплошная чёрная плита, а разноцветные облака. Они висели очень низко. Казалось, до них можно дотянуться рукой. Или, по крайней мере, докричаться.
– Эй ты! Слышишь? Мы – не твоя еда!
Я вдохнул поглубже и снял шлем. Из корабля выбежали Рой и Чан, за ними вышла Эва. Видимо, они не знали, что делать.
Я надеялся, что между «облаком» и планетой не так много бактерий и они не смогут навредить. Если не прав, они съедят меня изнутри. Постепенно. Попадут вначале в лёгкие, потом в кровь. После этого примутся за органы и кожу. Когда опустится всё «облако», я буду весь в маленьких дырочках.
Воздух Серебрянки-Мухоловки почти не отличался от земного. Сухой, холодный, непривычный. От него першило в горле. Но жить можно.
Это был первый вдох человека в новом мире.
И, похоже, не последний.
– Видишь? Мы – не металл! – кричал я, стараясь чётко выговаривать каждое слово. – Мы – люди! Живые! Ор-га-ни-ка! Не твоя еда!
Нутром почувствовал, как Мухоловка меня изучает. Как меня «ощупывают» бактерии. Не сопротивлялся. Вдыхал поглубже, чтобы она видела: мы – живые, такие же, как она.
Чан и Эва тоже сняли шлемы. Рой, немного поколебавшись, последовал их примеру.
Я посмотрел наверх. На разноцветные облака, которые сейчас казались чёрными. На огромные колонии бактерий, которые впервые встретили кого-то, похожего на них. Пусть не сильно, но похожего.
Мы ведь тоже, по сути, колонии из микроорганизмов. Тоже научились выживать. Эва неправа. Жизнь на Земле не развивалась в «благоприятных условиях». Просто мы к ним приспособились. Прошли миллиарды лет эволюции, пока недружелюбная планета стала для нас домом. Миллиарды жертв, чтобы мы могли на ней существовать.
Я пытался донести это до Мухоловки. Не знаю как: телепатически, мысленно, ощущениями. Просто надеялся, что она поймёт.
Мы выстрадали, вырвали у этого мира право на жизнь.
– Так же, как ты! – крикнул я.
В свете «отражателей» было видно: там, внутри облаков, сияла настоящая жизнь. Я чувствовал, как она на меня смотрит, как изучает. Серебряная планета. По её трещинам перемещались бактерии, по нашим венам текла кровь. Я понял, что для Мухоловки найти кого-то настоящего, похожего на неё… Было даже важнее, чем для нас. Не знаю как. Просто понял.
«Да. Мы живые, – думал я. – Ты не одна в этой Вселенной».
Темнота расступилась, открывая нам бездонное небо с сахарной россыпью звёзд и астероидов. Вокруг нас танцевали лепестки из вихрей, они переливались, как цветы в калейдоскопе.
Я с открытым ртом смотрел на буйство красок. Колонии не рассыпались. Бактерии двигались вместе, напоминали косяки рыб. Они подплывали поближе, чтобы увидеть нас. А я радовался, что увидел их.
Мы действительно были похожи. Просто не сразу это поняли.
– Спасибо, – сказал я и оглянулся.
Мои товарищи смотрели на открывшийся нам кусок неба в разноцветной оправе. Это впечатлило даже Чана.
Мухоловка приближалась к астероидам. Они чем-то напоминали Луну. Множество Лун разных форм и размеров. Проплывали мимо, кружились, едва не задевая друг друга, красовались. Показывали свои лучшие стороны, как дамы на конкурсе «Мисс Вселенная». А за ними открывались ворота звёздной радуги – Млечного Пути.
– Надо улетать, она нас выпускает, – прошептал я.
Эва подошла и взяла меня за руку. Рой и Чан встали рядом.
Мы вместе вернулись в шаттл.
Когда мы взлетели, пришло нервное сообщение от Ивана. Рой ответил, что с нами всё нормально.
– Они введут карантин, – сказал он. – Посидим немного в изоляции, узнаем, что произошло, вряд ли контакт с чужеродной средой…
Я слушал его вполуха и с грустью смотрел в иллюминатор. Место, откуда мы вылетели, постепенно закрывалось разноцветным облаком. Цветок, живая планета. С другой стороны к ней подлетали астероиды. На некоторых из них могли быть ещё бактерии. Я знал, что Мухоловка примет их в свою колонию, найдёт для них место. Она всегда это делала. И я это знал.
