Я боялась, что время, за которое можно привести в чувство наглотавшегося воды Ника, закончится еще до того, как мы выберемся из переделки. В метрах десяти до песчаного пляжа ноги начало сводить, я захлебывалась водой от бессилия, двигаясь на голом упорстве. Огромное тело Ника, хоть и облегченное водой – тяжелая ноша.
Вытащив Ника наполовину из воды, на корячках обползла, взяла за подмышки, уперла пятки в песок и потянула из последних сил, пока не вытащила полностью из воды.
Однажды я видела, как спасали утонувшего человека. Надеюсь, что в этом мире все работает также, несмотря на магию!
Села рядом, подложив под себя ноги, и с трудом перевернула Ника так, чтобы его грудная клетка оказалась на моих коленях. Надавила, постучала по спине, и изо рта полилась вода, и я с облегчением перекатила его обратно, когда ручеек стих. Живот пересекала алая полоса, кровь пропитывала форменную серую рубашку на глазах. Так вот что Прейд отключился! Птица умудрилась отомстить за дитеныша!
Подняла спину Ника, загребла туда песок и опустила. Теперь грудная клетка была выше живота, и воздух пойдет куда надо. Зажала нос, набрала полную грудь воздуха, и поделилась воздухом с мужчиной. Грудь Прейда поднялась, и я задрожала от облегчения.
Маленькая победа!
Повторила так раза три, потом перевернула набок, и изо рта Ника вышел фонтан воды. Прейд закашлялся, приходя в себя, а я чуть не расплакалась.
Выдохнула, смотря на выкарабкавшегося с того света мужчину, а потом рухнула на песок без сознания, будто организм только и ждал отмашки, что с Ником все хорошо.
Очнулась я в абсолютной темноте. Я лежала на чем-то теплом, упругом, а прямо под ухом стучало сердце…
ГЛАВА 27.
Ник был горячим настолько, что казалось, от мокрой одежды идет испарение. Словно я щекой прислонилась к печке, а не человеческому телу.
В нос настойчиво лез запах сырой земли и чего-то жженого. Темнота вокруг – хоть глаз выколи!
Медленно приподняла голову и поняла, что нагло закинула руку и ногу на Ника. Убрала осторожно, помня о ране, но все равно Прейд болезненно застонал. Только по одному звуку стало понятно, что мужчине приходится несладко.
Попыталась встать на колени и ударилась головой обо что-то. На лицо и волосы посыпались крошки, скатились по телу вниз. С опаской подняла руки, ощупала рыхлый вверх, и получила в глаза россыпь мелкого песка. Черт!
Что такое? Где мы?
- Ник! – нащупала мужчину в темноте.
- М-м-м, — еле слышно простонал тот в ответ.
- Ты как? – этот вопрос был куда важнее нашего местоположения.
- Х…х… хорошо, — сказал Ник.
- С первой буквой ты не ошибся, а остальное перепутал, — я положила ладно на лоб и замерла от шока. – Почему у тебя голова ледяная, а тело, как раскаленный чайник?
- Н… надо, — еле слышно ответил Прейд и стих.
Надо? Ничего не понимаю!
Провела рукой над его телом и поняла, что самый пышущий жар, словно из жерла вулкана, идет с района живота.
- Ты… исцеляешься? – предположила, сама морщась. Докатилась! Но это магический мир, должны же быть плюшки от силы? А то, если болеешь, как обычный человек, это же несправедливо, верно?
- Да, — и тут Ника словно скрутило от боли, а жар стал гаснуть.
- Что такое? – дотронулась до ноги мужчины, и жар стал нарастать вновь. – О, вроде все наладилось!
Убрала руку, и Прейд снова застонал, а тело стало охладевать.
- Крис, — еле слышно обратился Ник, и я наклонилась над ним, чтобы лучше слышать.
Вдруг Огромная лапища Прейда легла на мою голову и прижала к груди. Сам мужчина тихо, с перерывами, попросил:
- Лежи... Резерв… пополняется…быстрее…
Повисла тишина, в которой, казалось, слышна работа моих шестеренок в голове. Значит, мне не показалось, что при моем прикосновении жар прекращался. Значит, это действительно исцеление, и Ник с моей помощью черпал силы. Но откуда? Из меня?
Обвела взглядом темное пространство вокруг, словно могла что-то увидеть.
- Ник, ты же обладаешь силой земли… — рассуждала вслух, тихо шепча в грудь мужчины. – Мы поэтому здесь, да?
- Да, — на выдохе тихо сказал мужчина. И я словно наяву видела, как закрыты его глаза, как застыла мученическая маска.
- А перебинтовать не надо? Промыть? – в голове крутились медицинские меры, которые я могла осуществить. – Чем я могу тебе помочь?
- Просто… лежи…
Тихое дыхание постепенно убаюкало, но затекшая шея не дала расслабиться надолго:
- Ник, я могу просто держать тебя за руку? Так ты тоже будешь восстанавливаться?
- Если хочешь, чтобы мы здесь поторчали подольше, то можешь дать палец, — уже куда как говорливей стал Ник.
- Чем больше контакта с телом, тем быстрее? – уточнила я, придвинувшись вплотную: живот к ребрам, бедро к бедру.
- Только… никому потом… не рассказывай… - Ник отвернул голову в сторону, словно ему за себя было стыдно, а я возмущенно хмыкнула. Значит, будь я настоящим парнем, воспользоваться мной не стыдно, а рассказать – так ни за что!
Хотела внутренне повозмущаться от безделья, но потом поняла, что не могу злиться на Ника. Он такой весь мужественный, огромный, как русский богатырь, а тут тянет к мальчику-с-пальчику.
- Прости, — вдруг сказал Ник.
- За что? – я удивленно вскинула голову, и тут же лапища прижала меня обратно у груди.
- Вот за это. Больше не повторится. Дай мне только выкарабкаться, — вина так и сквозила в его голосе. Мужик реально переживал на тему такого близкого контакта с товарищем. И жалко и смешно!
Не повториться, говорит? Хм… а я не против! С Ником было так спокойно, словно в родительском доме. Вот только если повторять, то не с душащей мокрой стяжкой бинтов вокруг груди и не с хлюпающими ботинками, которые так хотелось снять. Но я боялась отстраниться от Ника – вдруг его исцеление прервется на важном моменте.
- Что молчишь? – уставше спросил Ник. – Ненавидишь это?
Повернула голову так, чтобы взглянуть в его лицо. Черт, почему ничего не видно? Это он что, сейчас собственные чувства озвучивает? Ненавидит ситуацию, в которой парень должен к нему прижаться? Или ненавидит собственные противоречивые чувства?
Тщательно думала над ответом, и сказала:
- Мы из одной группы и должны помогать друг другу. В этом нет ничего странного.
- Да? – этот вопрос прозвучал с таким облегчением, будто с плеч Ника сняли невероятный груз. – Хорошо.
И тут мужчина откинул голову назад, дыхание стало глубоким и ровным. Спокойно уснул, словно мысль, что не давала покоя, наконец, отпустила.
