Возможно ли, что Джек тоже расследует дело с двойниками? Или просто точит зуб на Миллера?
- Значит, он тоже ищет доказательства виновности Миллера? Хочет его засадить? – словно прочитал мои мысли Ник.
- Не знаю, — я задумчиво покачала головой. - Но знаю одно: враг моего врага – мой друг!
- Хорошо сказано! – одобрил Ник, хлопнув ладонью по рулю.
- В моем мире мы при помощи этой фразы сложение и вычитание в школе учим, когда минус на минус дает плюс, — поделилась я, на секунду взгрустнув. Мой мир. И этот. Какие же разные и какие похожие!
- Грустишь по дому? – внезапно тихо спросил Ник, уловив мое настроение.
- Иногда, — призналась также тихо.
- У тебя там остался… возлюбленный? – не преминул поводом прощупать почву Прейд.
- Мой жених бросил меня у алтаря, — наконец призналась я. Когда рассказывала ребятам о попадании в этот мир, опустила этот позорный момент, а тут что-то разоткровенничалась.
Дрон затормозил так резко, что я, забывшая пристегнуться, чуть не улетела головой в лобовое стекло. Спасла только быстрая реакция Ника, который успел подставить ладонь.
- Не ушиблась? Прости. Просто я… - Ник, в отличие от Этана, не был мастером слова. Прейд долго пытался подобрать слова, чтобы показать свое отношение к этому, в итоге, расстроено отвернулся и мы поехали дальше.
Я так и не поняла, что Ник хотел сказать, но не стал. А приставать с расспросами не стала. Портрет Джека, немного кривоватый, но узнаваемый, во время резкого торможения спланировал на коврик, и я подняла его.
- Если останется время, подвезешь меня к Джеку?
Ник посмотрел на портрет и с готовностью ответил:
- Конечно. Только слетаем в одно место, хорошо?
- Угу, — пробурчала, до сих пор чувствуя странное ощущение недосказанности. Оно летало в воздухе, пока вдруг неожиданно не спустился на плоскую крышу здания и не повернулся ко мне:
- Ты его любишь? Поэтому так хочешь вернуться, да? – Прейда говорил без перерыва, как льется вода из прорванной плотины: — Пойми, тот, кто бросил невесту у алтаря – урод. Такие не исправляются! Останься здесь, начни новую жизнь. У вас в мире что, дефицит с мужиками? У нас такого нет!
Да и у нас как бы нет… — подумала про себя, но молча внимала, потому что поняла одно: если Ника понесло, то держитесь все, слова не вставишь!
- Не верь своим чувствам, ты просто подсознательно хочешь отомстить тому гаду! Не держись за прошлое! – с напором говорил Ник, а глаза его так желали меня убедить, что он даже не моргал.
- Да сдался он мне! Пусть катится, я верю в карму и бумеранг судьбы! – сумела-таки найти лазейку для ответа.
Ник застыл, даже забыл, как дышать.
- Значит, ты не хочешь назад?
Я уже сама не знала, чего я хочу. Но точно нужно сделать одно:
- Не знаю. Хочу сначала разобраться с неприятностями, чтобы иметь силу самой решать, возвращаться или нет, а не быть марионеткой в чужих руках. И хочу оповестить родителей как можно скорее, что я в порядке, — разложила по полочкам свои сегодняшние чувства.
Ник согласно кивнул.
- Я понимаю тебя насчет семьи. Нас с братом с детства учили, что близкие – это самое дорогое, что у тебя есть. Могут меняться любимые, друзья, кто угодно, но мама, папа, брат – это те, кто будет с тобой всю жизнь. Сейчас у меня появилась надежда, что брат все-таки жив, и я готов носом рыть землю, лишь бы найти его. И для меня это задача номер один.
И тут он смущенно потупил взгляд.
- Не обижайся, — проговорил он.
- На что? – я посмотрела по сторонам. Он о чем?
- Что я поставил тебя на второе место, — проговорил Ник виновато. А я испытала странные чувства. Пока он не сказал, я даже не задумалась над этим, согласно кивала. Но когда он это сказал, если бы я действительно была его девушкой, было бы мне неприятно от этого? Или я действительно бы поняла?
Я же сама в точности также делаю – сопротивляюсь чувствам, потому что любовь к родителям, наша связь и беспокойство о них сильнее. Они у меня одни остались там, никого больше. Отдали мне столько любви, столько поцелуев на моих щеках оставили, а я… Разве могу я кинуть их в старости?
На глазах навернулись слезы.
- Я тебя так расстроил? – Ник раскаянно потянулся ко мне и смахнул со щеки слезу.
- Нет, я просто вспомнила о своих родных, — подняла уголки губ, не чувствуя части лица, словно в заморозке у стоматолога.
- Ну вот, — Ник расстроено отвернулся. – Хотел устроить романтик, а довел тебя до слез.
- Да брось, — я положила руку на его висящую на руле. – Я благодарна, что ты так откровенен со мной. И понимаю тебя, — я показно посмотрела в окно: — Мы уже приехали?
- Нет, — Ник внимательно посмотрел на меня. – Тут недалеко, пристегнись.
И уже через пять минут мы приземлились на пятачке огорожено территории с огромным зданием в виде буквы «П». Из труб валили разноцветные клубы пара, и я удивленно посмотрела на них:
- Что это?
- Это наша семейная ткацкая фабрика. А этот разноцветный дым – от магической окраски.
- Как интересно, — мне сразу захотелось увидеть процесс.
- Хочешь взглянуть?
- Конечно! – я согласно закивала и пошла следом за Ником. – А ничего, что я в таком виде?
- Даже хорошо. Магическая пыльца летит со всех сторон, — Ник протянул руку в какой-то ящик на входе и достал две маски, закрывающие нижнюю часть лица:
- Держи, а то надышишься, потом чихать радугой будешь.
- Радугой? – переспросила я, веселясь. – А это забавно.
Не буду спрашивать, что там будет на выходе в туалете, а то совсем покрутит пальцем у виска. Бедные работники! Как они здесь выживают?
Ник дал смешную шапочку, в которую надо было убрать волосы, а потом выдал тюбик крема, велев намазать на открытую часть лица и рук. Сказано – сделано!
Бедные рабочие! – подумала второй раз.
Но все оказалось продумано до мелочей, а работа фабрики – отлично налажена. Я ходила с открытым ртом, смотря как много делает магия, и как мало – люди. В нашем мире большая часть работы на некоторых заводах тоже отдана, только роботам. Вот бы объединить магию и технологии – был бы непобедимый мир!
Те рабочие, что встретились, сверкали разноцветной формой. И на моей тоже уже осела пыльца, которая тут же впитывалась в ткань.
- Твоя форма испорчена, — подытожила я.
- Ничего страшного, — Ник вел меня наверх, чтобы с вышки показать всю работу завода и цехов. Мы остановились на балкончике на самой высоте, и он стал рассказывать: — Вот там работа ткацкого цеха, вот там – красильного, вот там – маркировочного. А вот в том углу самое интересное…
