— А ответь-ка мне на один вопрос, лапа моя, — вкрадчиво протянул Грегори. — Почему ты пошла за мной тогда, семь лет назад?
Я приподняла брови, он предлагает мне отвечать пантомимой? Забыл, что я по его милости разговаривать не могу? Грег продолжал задумчиво меня рассматривать, а я вдруг поняла, что он сейчас очень похож на того паренька, с которым мы сбежали. И пусть он привёл меня тогда, как жертвенного барашка, только до того момента Грегори был абсолютно другим. Ведь я никогда не испытывала страха или недоверия по отношению к нему. Самое забавное заключалось в том, что стоило мне это осознать, как у меня полностью пропал страх перед Грегом.
Поскольку речь мне до сих пор была недоступна, а мужчина проявлял чудеса идиотизма
— или старческого маразма, не знаю, не зря же он выглядит, в точности, как семь лет назад — я решила хоть и без слов высказать всё этому тормозу. Набрала побольше воздуха в лёгкие и беззвучно заговорила. Я рассказала, какой он мерзавец, что обманул наивную маленькую девочку. Выплюнула ему прямо в лицо, все свои обиды и страхи, которые пережила. И под конец ответила на его вопрос воплем:
— Потому что я влюбилась в тебя идиот!
Наши ошарашенные лица были очень похожи в тот миг. Просто Грег долго пытался понять, что я там рассказываю. Видимо он вспомнил о заклинании и захотел послушать со звуком все мои претензии, но снял с меня чары только на последней фразе. И теперь мы медитировали друг на друга. Он с отвисшей челюстью, и я усердно сдерживая истерический смех.
— И что, до сих пор любишь? — изумлённо произнёс вдруг Грег.
Ответить я не смогла, поскольку боялась расхохотаться и разозлить этим мужчину. Встречаться вновь с Грегори-маньяком я не горела желанием. Но как бы я не сдерживалась, слишком странно-комичной оказалась вся ситуация, и на моём лице появилась неприлично счастливая улыбка. Всё. Теперь меня даже маньяк будет считать психом. Насколько я не права, мне дали понять в тот же момент.
— Кейт, да что с тобой не так? — в недоумении проговорил Грег. — Я же пытался тебя убить, затем изнасиловать, а ты лежишь, улыбаешься и признаёшься в любви!
Желание расхохотаться достигло критической отметки, из глаз хлынули слёзы. Ну, попробуйте столько давиться смехом. А Грегори вдруг поднялся, покачал головой и пробормотал:
— Прости, золотце, но это ничего не меняет. Ты всё равно умрёшь через два дня.
— П-п-почему? — с трудом выговаривая слова, всхлипнула я.
— Скажи спасибо Эймиру, — как-то нелогично выдал он. — Разве ты не знала, что он готовит тебя себе на смену?
Я смотрела на Грега и продолжала давиться смехом, глотая слёзы. Вот почему мне тут тайны рассказывают, а я не могу успокоиться? Нервное перенапряжение? Разве оно происходит таким образом? И тут я почувствовала, как мою руку начал наглаживать росток. Серьёзно так наглаживать, от локтя, до запястья. Но благодаря этому мне удалось справиться со странной истерикой.
— О чём ты говоришь? Я Эймира видела один раз в жизни, когда тот меня спас от тебя, — смогла наконец-то выговорить я.
— Эх, Кейти. Ты всегда замечала всё что угодно, кроме очевидных вещей, — вздохнул Грег. — Неужели ты считаешь, что Эймир носится по островам и всех спасает?
— А разве нет? — вот сейчас я была очень удивлена.
— Наш милый отшельник, который благословляет деток, на самом деле беспринципный ублюдок, — выплюнул Грегори. — Он уже несколько столетий ставит опыты над всеми одарёнными жителями островов. Понимаешь, ему нужен преемник, который сможет забрать его магию и бессмертие. И судя по всему, именно в тебе пробудился дар достаточной мощи, чтобы помочь Эймиру уйти на покой. Только я не позволю ему так просто уйти. Не после того, что он сделал со мной!
В его глазах вновь проступили искры безумия, и я затаила дыхание. Не хочу вновь ощутить его злость. Пусть уж лучше верит в мою любовь и уходит отсюда. Тогда у меня появится хоть какой-то крохотный шанс сбежать. Но Грег уже ничего не помнил, и ему было наплевать на все мои слова и действия. Он подскочил к кровати и процедил мне в лицо:
— Тебе необходимо умереть, Кейт, чтобы этого не смог сделать Эймир. Но в честь твоих светлых чувств, я так и быть не стану над тобой издеваться. Придётся изуродовать твой труп, — он провёл пальцем по моей дёрнувшейся щеке и прошептал: — Могу пообещать, что ты умрёшь счастливой. Завтра я осуществлю твою мечту, мы заключим брак, после чего у нас даже будет первая брачная ночь. Правда, она же будет и последней. Эймиру очень понравится брачный узор на твоей руке.
Я только ловила ртом воздух, а по моей щеке вновь скатилась слеза на этот раз от обиды и ужаса. Такого Грега я боялась до дрожи — и ведь было за что. А он вдруг дёрнул меня за руку, притягивая к себе, словно куклу. Прижал мою голову к своей груди, и я услышала неистовый шёпот:
— Прости. Прости меня, Кейти. Но я не могу поступить иначе. Знала бы ты, как я мечтал все эти годы, что однажды смогу отомстить ему за всё.
— Да что он такого тебе сделал? — непослушными губами произнесла я.
Резко замерев, Грег отстранил меня и зло прошипел, глядя в глаза:
— Он сделал со мной то же самое, что собирается сделать с тобой, золотце. Эймир попытался передать мне свой дар. Теперь я тоже не могу умереть. Представляешь! Вот только его дар, словно рой насекомых, скребёт у меня в голове каждую секунду и сводит с ума.
Грегори резко меня оттолкнул и схватился за голову, покачался вперёд-назад, и простонал:
— Я спасу тебя, Кейти. Спасу, моя хорошая. Не позволю ему сделать то же самое и с тобой. Обещаю.
После этого, Грег стремительным шагом вышел из помещения, а я в ужасе уставилась на массивную деревянную дверь с небольшим зарешёченным окошком.
Глава 21
Рейнод де Шантайс
Я стремительно вскочил с кровати, сгрёб все артефакты со стола и посмотрел на друзей, которые хлопали глазами и не могли понять, что происходит. Дамиан был мрачнее тучи и хмурился, Стефан барабанил пальцами по столешнице — явный признак его растерянности. И я вдруг остро осознал, что возможно, мы последний раз видим друг друга. Поскольку, если Эринор не придумал, как уберечь королевства от «мора», то умрут все.
— Нам необходимо срочно попасть во дворец, — тихо произнёс я.
Слова дались мне с огромным трудом. Я осознавал, что это моё решение, может стать последним для Кейт. Но я также понимал, что не могу уйти сейчас, когда весь мир вокруг рушится на осколки. Утешала меня лишь одна мысль: к Дионае мы попадём с Катрин вместе. Поджав губы и откинув все ненужные мысли, я направился к выходу. И только у входа задержался, потому что Дамиан спросил:
— Мы все умрём?
Голос друга звучал настолько флегматично, что я усмехнулся. Вот за что люблю его, так это за железное спокойствие в любой ситуации. Реально, из всех моих друзей и знакомых, именно Дамиана можно было смело назвать «отмороженным». Я широко улыбнулся, глядя на него и покачал головой.
