Маг ходил по дому, вдумчиво читал записанное каракулями заклинание в тетрадке, долго его проговаривал, нервничал. Нос его был свернут чуть набок и наскоро пришит черными нитками, рука так и не приросла до конца и периодически отваливалась, но он надеялся, что прирастет наконец, и очень даже скоро.
Сиггун бродила от кладбища к лаборатории и обратно, распихивая зомбиков и ругаясь сквозь зубы. Ей была доверена самая ответственная часть ночной операции — добыча костей, дров, определенных ингредиентов, рисунки которых она получила вместе с корзинкой для костей… Ей же было поручено наполнить водой большой котел, который уже был установлен в центре лаборатории. Когда девушка увидела котел впервые, ее даже кашель пробил. Еще бы. Края котла как раз достигали ее плеч, а значит, набирать воду ей придется весь день.
Маг сказал, мол, это ничего, зато мышцы накачает, а то спит полдня, а потом ходит никакая. И вообще он ей добра желает, а если что не так — может превратить на денек в гнома. Вот у этих никогда проблем с силовыми нагрузками не было.
Сиггун спросила, кто такой гном. Ей описали мелкого коренастого бородатого человечка с интеллектом обезьяны и замашками гориллы. Девушка отказалась и, подхватив ведра, молча вышла из комнаты. При этом она очень крепко сжимала зубы, чтоб не выругаться. Маг с умилением смотрел ей вслед, вспоминая, как сам таскал воду в прошлый раз. У него еще постоянно рука отваливалась от тяжести, да и вторая скрипела мертвыми сухожилиями, отказываясь держаться на месте уже после сорокового ведра. Сейчас его тело было в еще более плачевном состоянии, и потому он был очень доволен, что от ведьмы есть хоть какой-то прок.
Да… в прошлый раз, как вы поняли, заклинание сорвалось. Маг тогда еще сильно горевал и выгнал из дома всех слуг, кошек, собак, попугая и даже сына. Перспектива еще десять лет быть мертвецом довела его до нервного срыва. С тех пор и живет вот так, как говорит Сиггун, бобылем.
Маленький эльф задумчиво стоял у входа в сокровищницу. Уже часа три как стоял. Он испробовал всё: молнии, динамит, заклинания на крови — всё без толку. Заперто. Маг очень и очень постарался, чтобы его магические игрушки более никто не спер. Охранные заклинания остановили бы даже великих магов древности, ибо обещали боли в пояснице, сильное несварение и четырехчасовой кашель. А кашель плюс несварение, да еще и четыре часа в скрюченной позе, — это круто. Далеко не каждый пойдет на такие жертвы.
Кноп возмущенно подпрыгнул и сжал маленькие кулачки. Глаза его воинственно горели алым светом. Маг поплатится за это. Ох как поплатится! Никто не смеет воровать у Кнопо-пупса.
19:08
— Темнеет уже! А ты все с ведрами возишься. Быстрее нельзя?
Взмыленная шатающаяся девушка остановилась у основания лестницы и зло посмотрела вверх.
Там стоял он. Маг. В сиянии заходящего солнца, что освещало его через дыры в стене, он был… неотразим.
Она сощурилась и побрела наверх, решив не реагировать на подколки.
— Учти. Не успеешь наполнить котел до полуночи, засуну и тебя туда. У тебя в жилах воды много, ее и вытащу.
Сиггун и ухом не повела, проходя мимо мага и вползая в комнату.
— Эй. Ты меня слышишь?
— Отвали.
И хоть сказала она это тихо и стоя к нему спиной, некромант впервые за многие годы почувствовал рой ледяных мурашек, пробежавших по его спине.
— Ммм… ладно, таскай давай. Сколько там тебе осталось? Потом чаю попьем.
Сиггун молча медленно прошла обратно, неся пустые ведра.
Некромант нахмурился, загибая пальцы и мысленно подсчитывая, сколько ведер она уже принесла. Выходило, что около пятидесяти. А надо было где-то двести… Вздохнув, маг почесал затылок и побрел вниз — ставить чай. Помочь он ей не мог никак, ибо сам рассыпался, магию берег на вечер. Ну хоть на глаза ей больше попадаться не будет.
— А чего ты зомби на это дело не подрядишь? Они бы воду быстрее перетаскали. — Горшок, снова синий, сидел на столе и смотрел на входящего на кухню мага.
— Нельзя. Дом, в котором идет воскрешение, должен быть чист от энергии смерти. Я его лет десять вычищал, зомби даже на порог не пуская. А теперь все испортить из-за какой-то воды? Нельзя. В крайнем случае сам натаскаю. Надеюсь только, что руки не отвалятся. А то будет нечем мешать варево.
— Хм.
На землю мягко опускалась ночь. Первые звезды загорались искрящимися точками, рассыпанными среди черного бархата. Луна медленно и вальяжно выходила из-за туч, освещая свои владения и стыдливо прикрываясь туманом, клочья которого разорванной ночнушкой летали над землей, то скрывая, то обнажая ее изгибы и впадины.
Свет гас в окнах домов огромного старого города. Люди, гномы и фэйри гасили свечи и забирались в свои или чужие уютные кровати. И только один дом, который стоял у самого леса, рядом с городским кладбищем, огороженный высокой каменной стеной, наоборот, оживал. В нем зажигались огни, открывались ставни, двери, сновали большие и маленькие тени жильцов. Это был дом некроманта, с двумя башенками, с кучей мертвецов, разгуливающих во дворе, и, собственно, самим владельцем. Единственным, кто не побоялся жить по соседству с погостом, был именно он — некромант, маг и немного провидец — Ланцелот, слуга короны и его величества короля Астрогномиуса Седьмого.
Зомби столпились во дворе и чего-то ждут. Лес, предчувствуя недоброе, притих, стараясь даже не шелестеть листвой в преддверии магии, которая свершится этой ночью в особняке.
В окне кухни появился силуэт ночного горшка. Он покрутил ручкой из стороны в сторону, поерзал и спрыгнул обратно на пол. Следом влетела фигурка золотистого эльфа. А в окне спальни появилась встрепанная фигура мага, стоящего рядом с огромным котлом и пытающегося разжечь под ним огонь.
И только одно живое существо все еще бродило снаружи — девушка, набиравшая воду из колодца.
Бледная, осунувшаяся, с трясущимися от перегруза руками, она снова и снова пыталась прокрутить ручку колодца и достать ведро с чистой водой. Руки соскальзывали, она хлюпала носом, крепче стискивала зубы и снова бралась за ручку, пытаясь достать ведро. Зомби на нее не реагировали. Они привыкли к ней и больше никогда не нападали. Есть, правда, просили постоянно. Но она уже не обращала на это ровным счетом никого внимания.
Ведра готовы. Подхватив, она прицепила их к концам найденной в сарае палки и на манер коромысел закинула себе на плечи. Потом, шатаясь, пошла к дому. Это была ее семидесятая ходка к колодцу.
— Чего так долго? У меня вот-вот закипит! — Маг высунулся в окно и прикрикнул на бредущую к дому фигурку.
И тут же фигурка споткнулась о чью-то бедренную кость и рухнула в пыль, расплескав ведра. Маг крикнул, что она дура, и побежал обратно к котлу.
Фигурка на земле не шевелилась. Просто лежала, отдыхая в грязной от пролившейся воды луже.
