— Десять часов уже.
— Мне плевать. Это рано.
— Хм… Ну ладно, тогда лежи, тем более что я все равно шел тебе кое-что сказать. А так даже надежнее — не сбежишь.
Киваю, натягивая одеяло до подбородка и жмурясь от ощущения тепла и уюта.
— Помнишь, я говорил насчет академии магии?
— Да, ты еще Сёму хочешь туда отдать, чтобы чары сняли.
— Ну да. Ну так вот, совсем забыл сказать, что перед этим придется поучиться в местной школе магии и волшебства.
— …А?
— В академию, даже с моими рекомендациями, — куда уж круче, рекомендации ожившего трупа — это вообще нереально и сногсшибательно, — тебя не возьмут. Так как туда надо сдавать вступительный экзамен, а ты вообще не умеешь колдовать.
— Умею. Пульсар умею… иногда.
— Решила расстрелять комиссию? Уверяю, она и не такое видела — отобьется.
— Да нет, просто… гм. А в школе учатся дети, да?
— Да.
— Маленькие?
— Да.
— И как ты себе представляешь: я, такая большая, среди сопливых детей.
— Пойдешь лаборанткой. Я уже договорился с директором.
У меня возникло мощное ощущение дежавю. Где-то я это уже слышала.
— Лаборанткой?!
— Да не ори ты. Сядь. Чего с кровати-то встала? Болеет она. Как же!
Мрачно заползаю обратно в кровать. Одеяло больше не греет.
— Лаборанткой, но только на время, на годик. Ежели проявишь хоть какие-то способности — возьмут как ученицу.
— Класс! Мне охренеть как повезло.
— Между прочим, да, только за счет своих связей я смог выбить тебе это место. В школу магии просто так никого не берут. Туда записываются еще до того, как ребенок вообще зачат. Пары подбираются столь тщательно, что даже если будущая мать будет замужем — родит она только от того, на кого ей укажет директор.
А я думала, у нас в школе был перебор в управлении. Представляю, как лысеющий Сан Саныч тычет пальчиком в русичку и гневно орет: «А я сказал, переспишь с физруком! Ибо одаренные дети получатся!» И физрук рядом — мрачный, торжественный, так сказать, готов помочь на благо родины.
— И что, все соглашаются?
— Да кто как… Но в основном, конечно, да. Иметь в семье ребенка-мага — это очень и очень престижно. Семья автоматически перестает нуждаться в лечении, ибо оно становится бесплатным. Снимаются все налоги, ну и прочее, и прочее. Надбавки там какие-то… Кстати, у нас с тобой вышел бы страшно одаренный сын, — задумчиво.
Как засветила пяткой в челюсть — не помню. На автомате, наверное.
Ругался он долго. О-о-чень долго.
11:19
— Ну так чего? Насчет школы.
Сижу на кухне рядом с магом, прикладывающим лед к носу и покачивающимся из стороны в сторону от боли. Мне его причитания давно надоели, и я его заткнула всего одной фразой: «Ноют только девчонки». Почему-то проняло. Замолк. Но все еще страшно обижен. А не хрен такое молотить!
— Ланс. Да ладно тебе — сам виноват.
— Я некромант. Меня боятся даже короли и вампиры… меня слушаются мертвые и почитают живые. А ты пяткой, — тоскливо. — И чего я тебя терплю?.. Превратил бы в козу, хоть молока бы давала.
На мою грудь сурово посмотрели. Нервно запахиваюсь в куртку, пытаясь не реагировать бурно. А то он совсем взбеленится.
— Ладно, пойдешь в школу. Чем-то ты мне нравишься. Наверное, копытами.
— Кстати насчет копыт. А ты когда мне… ну облик вернешь?
— А зачем тебе? И так все отлично, — с таким удивлением, что удержать себя в руках оказалось крайне тяжело.
— Да понимаешь… — Я пару раз чуть не умерла ради него, жертвовала, можно сказать, жизнью и все такое, а он дурака валяет?! — Не мог бы ты, если, конечно, жить хочешь, — тихо и зловеще, — вернуть мне ступни и убрать эти копыта?
Маг нервно заерзал и уставился в окно.
— Могу. Ладно. Все равно зелье силы и мне нужно. Завтра едем в город на сбор этих идиотов.
— А? — теряя мысль и все еще радуясь слову «ладно».
— Ты совсем глухая? Завтра. Будет съезд лучших магов страны. В столице. Во дворце. Повтори.
— Завтра будет пьянка старичков. И чего?
Ланс захихикал, одобрительно кивнул. Довольно улыбаюсь в ответ — я теперь лапа. Пока он зелье не сварит, так точно.
— Там я с директором окончательно и договорюсь насчет тебя. Ну и силы понадобятся, чтобы они меня не поубивали скопом. У нас, у магов, судьба тяжелая. Чуть нашелся кто слабый неподалеку — срочно надо добить, пока не убили тебя. Так, глядишь, один и останешься, тогда можно не переживать.
— Ага. Помнится, в науке все то же самое — все всех топят, пробиваясь за счет странных статей о работе синхрофазотронного реактора. Кто это и что это — никто не знает, никто не видел, но оно работает, и все бурно становятся кандидатами и докторами.
— Вот-вот, так что… поедешь со мной. Должен же я показать — кого пихаю в школу. А то мало ли — забудет на следующее утро свои обещания, и шиш ты лаборанткой станешь.
Некромант тяжело вздохнул, увидел, как мимо окна вальяжно прошел гном, несший кастрюлю с чем-то вкусно пахнущим, вскочил и рванул наружу — разбираться.
Я так поняла, что до обеденного перерыва еще далеко, а эти уже халтурят. Ну-ну, у некроманта не похалтуришь… даже посмертно. Это факт!
Зеваю и оглядываюсь по сторонам. Кухня стала гораздо лучше, но все еще страшная. Грязно тут и пыльно. А так всюду облицовка из белого камня, смятые тряпки вместо ковров на полу, плита новая, шкафы… все, как положено.
— Нафаня… Нафань! Ты тут?
Мимо меня кто-то пробежал так быстро, что только ветерок и успела ощутить, и исчез в углу.
Чешу голову и зову громче. Мне есть очень хочется, готовить лень. Сильно. Авось домовой чем-нибудь угостить сподобится.
11:35
Нафаня откликнулся только после третьего зова. Я уже и просила, и кланялась, и даже крошки стряхнула со стола на пол — авось голодный. Потом просто заорала: «На-фа-а-ня», и он тут же передо мной и появился. Воинственно уперев руки в бока и внимательно на меня глядя.
— Да?!
— Это… мне бы поесть, — садясь и молитвенно складывая руки перед собой.
— Наследила, нагрязнила, войдя в дом, мне «здравствуй» не сказала, еще и есть просишь?! — В глазах домового зажегся очень нехороший огонек.
— Я ж потеряшка, — улыбнувшись и пожав плечами. — Я не знаю, как надо. Ну здравствуй.
— Еще и издевается! — фыркнул старичок и исчез.
