Домовой был шикарен. Он выполнял все, что я ему скажу. И вообще, похоже, в меня влюбился как в хозяйку.
Это хорошо, ибо выгляжу я круче некуда. А, да, на спине вышит белый дракон. Он продавался вместе со шторами, то есть уже был вышит в уголке каждой, так что мне повезло чисто случайно. Но это не умаляет моих писков и радости по поводу находки.
Нафаня прибрался и умотал готовить ужин на дорожку. Маг бегает по второму этажу, путаясь среди строительных лесов и ругаясь на гномов, разбросавших доски и камни как попало. Опять что-то ищет, кажется, запасной посох или заклинание по его призыву. Не знаю, не в курсе. И вообще иду на кухню — смотреть, что там приготовит домовой.
19:00
Выходим из дому. Маг нашел посох. У крыльца бьют копытом два конных скелета, запряженные в черное подобие кареты. То ли маг ее купил, то ли гномы сделали — не знаю, но мы залезли внутрь и устроились на жестких лавках, приготовившись к путешествию.
Сидим. Смотрим друг на друга, ждем.
— Гм. Тебе не кажется, что сама собой она никуда не поедет, а?
— Не знаю, у вас, у магов, все возможно.
— Не язви и лезь на козлы.
Выпученные глаза.
— Я?!
— Ну не я же! Поверь, отдать тебе управление — все равно что прыгнуть ночью с обрыва в море. То ли разобьешься, то ли выживешь, но втрое менее вероятно. Так что, будь добра, управляй осторожнее.
— Вот и не доверяй. Сам правь…
— Да не могу я! По статусу не положено.
Гррр… Ругаясь, лезу из кареты и перебираюсь на козлы.
Вот гад. По статусу, вишь, ему не положено. Ща я тебе устрою статус. Ты у меня в таком состоянии на встречу явишься, мама не горюй.
С этими мыслями я изо всех сил огрела плетью коней.
Вопли, ржание и резкий, неконтролируемый рывок вперед и вбок были последним разумным воспоминанием. Дальше я пыталась выжить и не вылететь на полном ходу с козел, вцепившись в них буквально мертвой хваткой.
19:15
Маг летает, ударяясь о стенки кареты, пару раз прогнул чем-то потолок, судя по треску — сломал скамейку, и продолжил летать. Неудивительно. Дорога-то ухабистая, там та-акие ямы. А мы несемся со скоростью под сто двадцать километров. Это… не хухры-мухры, скажу я вам.
Чего я так спокойно мысли излагаю? А мы приехали. Стоим перед воротами. Стражники распластались, с ужасом заглядывая в такие близкие глазницы черепов коней. Их едва не раздавило всей этой грудой костей, дерева и металла.
— Ланс. — Пытаюсь отцепить пальцы от спинки козел, но те держатся намертво, так же как и ноги, обнимающие сиденье. — Ты там как?
Внутри царила таинственная тишина. Видать, сознание потерял. Лишь бы не помер. А то там пентаграмму нарисовать фига с два получится. В полете-то.
— Маг, ты живой?
И снова тишина.
— Ребят, отцепите меня отсюда. Ну пожа-алуйста.
Народ стоит и ошарашенно на меня смотрит. Кое-как выползли, поправили шлемы, с трудом, но стащили меня с козел.
— Уф. Спасибо… Еще бы мага достать. А то если прямо так до дворца довезу — боюсь, не оценит. Он полдня репетировал эффектный выход из кареты. А в итоге — выпадет.
Пока я болтала, карету открыли, изучили содержимое, там было… пусто! Маг вывалился где-то по дороге.
Лезу между ними, тоже изучаю карету, кусаю ногти, понимая, что это очень и очень плохо.
Гм… придется вернуться и посмотреть каждый участок пути. Каждую выбоину, каждую лужу… Это плохо.
Бородач слева от меня тыкает рукой вверх и довольно дыбится, явно пытаясь что-то этим сказать. Поднимаю голову и вижу мага. Отломанной скамейкой его крепко зафиксировало в правом верхнем углу повозки. Он свесился с доски и пребывает в отключке. На затылке, кстати, уже набухает нехилая такая шишка.
Сидим в таверне, маг уже почти пришел в себя, выпил кувшин вина и теперь смотрит куда-то вдаль, сурово сдвинув брови.
— Ты как? — Я это спросила раз в пятитысячный, не меньше, но эта зараза все время молчит. Словно язык прикусил.
— Нормально… теперь нормально.
— Я рада. — Облегченно выдыхаю и радостно ему улыбаюсь.
— Еще вина закажи.
— А?
— Я говорю: еще вина закажи, — с нажимом.
Оглядываюсь, пытаясь понять, где в переполненной таверне найти разносчицу.
— Эмм… ладно. Только не волнуйся.
Маг откинулся на стену, сложил руки на груди и прикрыл глаза. Я, кстати, только что поняла, почему он молчит — да чтобы не сказать что-нибудь такое, что гарантированно превратит меня снова в таракана или еще в какую гадость.
Разносчицу нашла, вина заказала. Пока шла к стойке и обратно — меня раз пять хлопнули по мягкому месту.
— Держи. — Ставлю кувшин перед ним, плюхаюсь рядом. Кувшин взяли, даже не кивнув в знак благодарности. — У тебя во сколько эта встреча… ну слет магов?
— А-а-а-а! — Мимо пролетел гном, вышиб собой окно и исчез снаружи. Дружный хохот общественности подсказал, что такое тут бывает часто. Огромный зеленый тролль самодовольно потирал руки, поставив лавку на место.
— В девять вечера. Это ночное мероприятие. Я же говорил.
Дверь таверны открыли мощным ударом ноги, на пороге застыл злой встрепанный гном с товарищами, где он нашел еще троих — не знаю. Но те явно рвались отомстить за этого конкретного гнома и всю гномью расу в частности. Тролль почесал затылок и потянулся за лавкой, с которой тут же шустро сползла пара фэйри. Скамейку гордо подняли над головой.
— Слушай, а может, пойдем отсюда? Тут вроде драка намечается.
Некромант открыл глаза, сурово посмотрел на вбегающих в двери гномов, щелкнул пальцами, и три пульсара взрывной волной снесли гномов обратно на улицу. Дверь таверны и часть стены украсили контуры вылетевших тел. Тролль как стоял со скамейкой над головой, так и застыл, выпучив глаза, разинув рот и изучая дыры в стене.
Вся таверна с интересом посмотрела на мага. Тот невозмутимо пил эль, не обращая ни на кого внимания, мне было дико завидно. Тоже так хочу. Как засветила бы тут кое-кому пульсаром — больше ни одна рука не потянулась бы куда не надо, а то весь зад отбили своими ручищами.
— И если еще кто-нибудь попробует вот ему помешать, — говорю громко и внятно, тыча пальцем в некроманта и стараясь выглядеть мегасерьезно, — таверна и все, кто в ней, исчезнут с лица земли! Ибо это сам некромант Ланселот!
Все уставились на меня. Море уважения в глазах посетителей, слабонервные тут же потянулись к выходу. Гордо оглядываюсь, ерзая на стуле и радуясь произведенному эффекту. Одна из разносчиц принесла еще два кувшина лучшего, по ее словам, эля — подарок хозяина. Таверна притихла.
