Отодвигаю последнюю пару брюк; за ними на вешалке висит папин серый шерстяной шарф. Нет, даже два серых шерстяных шарфа. Я хмурюсь. Он носил этот шарф все мое детство, а теперь выясняется, что у него таких два. Провожу пальцами по первому из них и нащупываю слегка истрепанный кончик. Мгновенно вспоминаю игру, в которую играла со мной мама: ту, где я должна была отличить друг от друга два одинаковых на вид предмета.
– Новембер? – Инес смотрит на меня.
– По-моему… – у меня вдруг пересохло в горле, – это мамин. – Я снимаю шарф с вешалки, прижимаю его к себе. – Только не понимаю, почему он… – Замолкаю, ощупывая пальцами ярлык и небольшую неровность в ткани.
Приподнимаю ярлык. Внутри лежит свернутый листок бумаги с папиным почерком.
– Нашла! – говорю я, и Инес улыбается.
Она быстро складывает одеяло в точности так, как оно лежало, когда мы вошли. Я оборачиваю мамин шарф вокруг шеи и кладу записку в карман, закрываю дверцы шкафа, застегиваю сумку и ставлю ее на прежнее место. В секунду мы выходим из квартиры, сбегаем по лестнице и направляемся к машине.
Я сую руку в карман, чтобы отправить сообщение Лейле.
Я: Папу схватили. Нашла записку.
Быстро запрыгиваем в машину, и Эш мгновенно трогается с места.
– Ну что, послушаем, – говорит Аарья с заднего сиденья.
Достаю из кармана листок бумаги и разворачиваю его. В отличие от других записок, где почерк был аккуратным, эта явно написана второпях. Знал ли папа, что у него мало времени, когда писал ее?
Читаю вслух:
Высокий вышибала в клубе также охраняет поместье Львов.
Он идет прямо туда после своей смены в два часа ночи.
Я люблю тебя, моя дорогая девочка.
Не могу оторвать глаз от последней строчки. Знаю, что она не играет роли для сообщения в целом, но перечитываю ее снова и снова, чуть не задыхаясь от захлестнувших меня эмоций.
Аарья свистит.
– Не знаю, что это – повод для радости или худшее, что я когда-либо слышала.
– Поместье Львов, – говорю я. – Это ведь дом Джага, да?
– Да. – Эш тормозит на светофоре. – Но Семейное поместье – не просто дом. Помимо главной Семьи, охранников и прислуги, там проживают еще и другие члены Семьи. Территория большая, комнаты для совещаний, зал и темница.
Сердце подскакивает к горлу. Темница.
– Думаете, Паромщик забрал папу в поместье Львов?
– Вне всякого сомнения, – говорит Аарья. – Но в Семейное поместье не так-то просто попасть. Мы могли бы потратить несколько недель на разработку плана, как пробраться туда с большой командой, и этого все равно может оказаться недостаточно.
Я киваю:
– Я не рассчитываю, что вы пойдете со…
– Я с тобой, – говорит Инес, и я с удивлением поворачиваюсь к ней. – Сейчас полпервого. Если поедем в паб прямо сейчас, то успеем отследить этого вышибалу.
– Ты хочешь идти сегодня? – ошеломленно спрашивает Аарья, глядя на Инес так, будто та окончательно сошла с ума. – Ты даже не дашь нам хотя бы один день, чтобы все продумать? С таким же успехом мы можем просто сдаться Джагу.
– Поступай как хочешь, – говорит Инес. – Но, пожалуйста, не отвлекай нас. На счету каждая минута.
Аарья открывает рот, чтобы возразить, но Инес это, похоже, совершенно не смущает.
– Где этот паб? – спрашиваю я.
– Лондонский Рынок, – отвечает Эш, и, судя по напряжению у него в голосе, ничего хорошего это не сулит.
– То есть в центральном Лондоне?
– Под ним, – уточняет Эш.
Тупо смотрю на него.
– Под чем?
– Под центральным Лондоном, – говорит Эш, и я начинаю понимать, почему Аарья против поездки туда. – Это Рынок Стратегов в центре подземного лабиринта.
У меня душа уходит в пятки.
– То есть… на этом Рынке нет никого, кроме Стратегов? А раз это Лондон, то большая часть из них Львы?
– Ну надо же, наконец-то дошло, – восклицает Аарья, явно недовольная ситуацией.
– Паб называется «Львиное логово», – говорит Эш, как будто это все объясняет, и давит на педаль газа. – Нам понадобится больше оружия.
Я тут же отправляю сообщение Лейле.
Глава двадцать третья
Мечемся по квартире Аарьи, быстро вооружаясь и прикидывая, как и что будет удобнее доставать. Я убираю папин нож и мамин шарф в сумку на хранение и трижды проверяю положение любимого засапожного кинжала.
Захожу в ванную и вытаскиваю телефон.
Лейла: Под землей не будет связи. Я спущусь вниз другим путем и последую за вами, когда вы найдете вышибалу.
Я: Эш думает, их с Аарьей легко узнать. Поэтому мы с Инес найдем вышибалу, а они будут ждать на окраине Рынка. Надеюсь, ты знаешь, что это значит, и не нарвешься на них случайно.
Лейла: Поняла.
На всякий случай спускаю воду в туалете и выхожу в гостиную.
Эш стоит возле кофейного столика, завязывая маленькие джутовые мешочки. Потом вручает каждой из нас по одному.
– Десять дротиков, смазанных «Сном ангелов», – сообщает он.
Аарья вытаскивает из сумки что-то завернутое в ткань.
– Держи, – говорит она, разворачивая ткань и вручая мне деревянную трубку для пуска дротиков. – Знаю, Эш дал тебе свою запасную, но моя намного лучше.
– Спасибо, Аарья! – Я убираю трубку в карман. Эш выглядит весьма недовольным.
– А еще, – продолжает Аарья, – насчет молниеносного яда…
Эш изгибает брови, как будто знал, что последует что-то в этом роде.
– Вам не кажется, что отдать Новембер оба дротика с ядом – не самая лучшая идея? – Аарья переводит взгляд на меня. – А если тебя выведут из строя? Что тогда?
– Дай угадаю, – говорит Эш, готовый к очередному спору, – ты, разумеется, считаешь, что один из них нужно отдать тебе?
– Не мне, – с напускной невинностью говорит Аарья. – И не тебе, поскольку мы все знаем, что если Новембер будет угрожать опасность, ты, скорее всего, кинешься к ней, чтобы сделать какую-нибудь глупость, как, например, спасти ей жизнь. Просто я не думаю, что нам стоит рисковать, ведь у нас всего два ядовитых дротика, поэтому предлагаю отдать один Инес.
Эш с подозрением смотрит на нее.
– Вообще-то я согласна, – говорю я, прежде чем он начнет возражать. Я знаю, он не доверяет Аарье, но Инес – другое дело. – Держать оба дротика в одном месте – слишком рискованно. Нам нужен запасной вариант. – Вытаскиваю из кармана пальто один из стеклянных флакончиков и протягиваю его Инес.
