- Мирося! Опять Мирося! Всегда Мирося! – Зося расплакалась еще горше. – Тут Мирося, там Мирося… Меня, словно вообще нет. Только ночью и замечаешь порой. И то, если за день не умаешься так, что из седла не соскакиваешь, а сползаешь. А с ней, то по рыбу, то по раков, то еще куда-нибудь…
- Так ты что, злотко мое, обижаешься, что я тебя с собой на рыбалку не зову? Делов-то! Я-то, дурак, думал, ты и не захочешь. Ты ж у меня пани ладная, со всех сторон славная… - Гжегош тут же принялся показывать жене, с каких сторон она ему нравится больше всего. Зося уворачивалась, все еще всхлыпивая, но не очень шустро. Чтобы не подумал, что ей и вправду не по нраву.
– Тебе ли твоими белыми ноженьками по болотам скакать? Нежными рученьками рыбу хватать? А Мироська, она ж, словно сорванец, ко многому привычна. Вот я и звал ее с собой, чтоб хоть под приглядом была. Думаю, пусть натешится, пока воля вольная.
Остаток вечера в покое молодых Соколувских прошел если и не очень тихо, то вполне мирно. И только в конце Гжесь почти ухитрился все испортить. Уже засыпая, он еще раз притянул жену к себе и ласково пробормотал на ушко.
- Не плачь, кохане мое! Завтра, уж прости, дел невпроворот. А послезавтра утром возьму я тебя на рыбалку. На самое свое рыбное место возьму.
Довольный собой, Гжегош отвернулся и уснул сном младенца. Или человека, обладающего абсолютно чистой совестью. А Зося все вертелась в постели и никак не могла понять: это он что, так пошутил? Кормить чуть свет злых озерных комаров не хотелось. Как не хотелось и верить, что из всего разговора муж услышал и понял только про рыбу.
Мирослава же, поначалу, даже не особо и огорчилась, оказавшись взаперти. Кормили ее исправно, добрая пани Малгожата пожалела сажать дочку на хлеб и воду. Дерзкое, неуемное… но свое ж дитя. Вышивать в покое тоже было можно (само собой, рукоделье от Мироси никуда не делось, принесли и сюда). Зато тут не было Зоси с ее вечными поучениями и замечаниями. А сказки вместо няньки повадилась рассказывать хлопка, что ночевала с паненками еще с Марысиных приключений.
Правда, сегодня хлопка отпросилась домой: мать слегла и надо было присмотреть за хозяйством. Пани Малгожата подумала, повздыхала и отпустила, велев собрать на кухне корзинку того-сего, младшим детям в радость. Так и получилось, что в этот день Мирося впервые надолго осталась одна. И, как водится, затосковала.
Если днем работа и разговоры за окном отвлекали от тяжелых дум, то вечером на панну навалилась тоска. После напряжения, в котором Мирослава жила все время, считай, с самого сватовства, наступила пустота. Именно сейчас Миросе очень не хватало Боруты. Где он там? Что делает? Сердце подсказывало, что не простые торговые дела увели его из дома так надолго. Да и не просто же так Сколоменд ни словом, ни полсловом не обмолвился о сыне. А ведь с торгового пути весточку прислать можно. Были бы деньги, а оказия найдется всегда.
- Скучаеш-ш-ш-ь? – Подозрительное шипение раздалось со стороны окна.
- А тебе-то что? – Огрызнулась Мирося. О том, что в последнее время вокруг нее вьется слишком уж много нечисти, девушка даже не думала. В одном Зоська права: «С кем поведешься…»
- Могу подс-с-собить. Только саблю с-с-сними. Чего ей зря над окном вис-сеть?
- Сейчас сниму. – Подозрительно ласково ответила Мирослава, вставая и направляясь к окну. – Вот я сейчас как сниму…! Подсобляльщики недолугие, да я тебя сейчас…!
Ошарашенное таким напором, бедное существо едва успело увернуться. Только хвост огненной метлой мелькнул у окна.
- Хату не спали, кто-ты-там ни есть! – Крикнула ему вслед Мирослава, все еще продолжая сжимать в руке рукоять старой сабли. И, опомнившись, добавила. – Сгинь-пропади!
«Ага, жди, так я тебе и сгинул!» - Злорадно подумал Змий, отлетев, тем не менее, на безопасное расстояние. Впрочем, все, что было нужно, он уже высмотрел. Можно было лететь дальше.
***
Борута злился. Понимал, что злость делу не поможет, но не злиться не мог. Все, что надо было узнать у Анкада, он узнал. И теперь, чем быстрее он донесет это знание до отца и старейшин рода, тем быстрее они решат что со всем этим делать.
А, кроме того, там, дома, осталась Мирося. Как бы перед свадьбой опять страшных сказок не наслушалась. И Нетта, чьи силы утекали в никуда. Сможет ли бабка Мина найти «дыру»? Успеет ли спасти Нетту с дочкой? При мысли о племяннице Борута улыбнулся. Интересно, хватило ли у Скирмута ума порадоваться девочке? Или не придумал ничего лучше, чем напиться с горя? Он ведь до последнего сына ждал.
Эх, мог бы, обернулся бы птицей и полетел домой! Но Пьестило со своей любовью изрядно смешал все планы. Его внезапная любовь оказалась девицей крепкой, статной, привычной к долгим переходам. Каштанового цвета коса на концах завивалась тугими колечками, выдавая примесь чужой крови. Сколько Борута не вспоминал, таких кудрявых в своем и соседних ядзвинских селениях он еще не видел. Ну да и боги с ней.
Сама девушка никому не мешала, даже наоборот. Очень удобно идти в поход, когда знаешь, что вечером кто-нибудь позаботится о сытной похлебке. А потом – о чистом котле. И. все же, лишний конь («А! Все равно пропадать!» - Ответил на вопрос Пьестилы будущий тесть, передавая поводья), тюки с добром, сборы, хоть и спешные, – все это немного притормозило отряд. Поэтому Борута злился.
- С-скучаеш-шь? – Раздалось из—за куста знакомое.
- О? – Деланно удивился Борута, хотя в душе даже обрадовался старому знакомцу. – Да ты никак ослеп с голодухи, Змеище? Меня с девицей перепутал?
- Ф-ф-ф-у! – Недовольно фыркнул Змий, показываясь полностью. – На себя посмотри! Тебя с девицей не то, что сослепу, даже спьяну не перепутаешь!
- Спасибо на добром слове! - Борута усмехнулся. Несмотря на всю свою опасность, Змий временами напоминал ему ершистого подростка, от нечего делать задирающего взрослых. – Ты по делу, или просто мимо пролетал?
- Пролетал. – Хвостатый сделал очередной круг, словно сама мысль спокойно посидеть на месте причиняла ему неудобства. – Зазнобу твою давеча видел…
- Я тебя предупреждал, чтобы не приближался к Миросе? – Борута весь подобрался. Рука сама потянулась к связке амулетов.
- Ш-ш-ш! Ос-стынь! – Змий, на всякий случай отлетел чуть подальше, опасливо косясь на собеседника. – Я-то что, я - ничего. Я вижу, затосковала панна. Думаю, дай предложу весточку для тебя передать, по с-старой дружбе… Безо всякого подвоха. Заметь! Я ж не Сайна.
- А что - Сайна? – Борута насторожился. Он знал, что просто так Сайна к Миросе не сунется. Спасибо, что хоть присмотреть обещала.
- Да ничего! Сам с-спросиш-шь.
- Не любишь ты русалку – Борута только головой покачал, зная о взаимной «любви» этих двух.
- А за что ее любить? - Фыркнул Змий. – Рыба снулая!
Холодная, не согреет, не приласкает…
- Ну, допустим, на приласкать еще никто из моих знакомцев не жаловался. – Борута снова усмехнулся. – А согреть… Ты и сам-то у чужих очагов греться привык. Ну да ладно… как там Мирося?
