- Скорее, чую. Только вот пока не все из этого понимаю.
- Это бывает. – Успокоил сына старейшина. – Понимание приходит с опытом. Попаришься, выступишь на совете старейшин, а потом поговоришь с Миной. Заодно, на братаницу посмотришь. Тебе уже сказали, что Нетта девочку родила?
- Не сказали, но я и так знал. – Борута скупо улыбнулся. – Не успел перед отъездом сказать, не до того было.
- Да оно и сейчас… - Сколоменд вздохнул. – Рассказывай, что там у Анкада.
Рассказ не занял много времени. Борута старался излагать кратко, только то, что сам видел и слышал. Свои домыслы он пока решил держать при себе, позволяя отцу самому сделать выводы. Во-первых, он делал это из уважения к опыту Сколоменда. Во-вторых – Борута и сам был не совсем уверен, правильно ли он оценил происходящее.
После традиционной бани Боруту еще долго пытали старейшины. Потом, словно забыв о его присутствии, рассуждали о том, как же быть со всем этим.
- Надо Анкада звать! – Настаивал один из старейшин, известный своим противостоянием со Сколомендом. – Он поможет нам отстоять дедовскую веру!
- Ну да, - Отзывался другой. – Нам отстоять поможет. После того, как у себя все про… прозевал. Да так, что могилы дедов бросать приходится.
- Не судите Анкада строго. – Сколоменд нахмурился. – Нам тут, на другом краю, и то союзников искать приходится. А каково Анкаду там, когда на него железный вал катится?
- Так зачем нам тогда какие-то союзники? - Настаивал первый старейшина. - Пусть Анкад приходит со своими воинами. Сородичи – лучшие союзники!
- Про Анкада я наслышан, какие там союзники. - Задумчиво парировал Сколоменд, - Сородичи уже и питье друг у друга из рук брать боятся. Нужен ли нам такой союз?
- А что же делать? – Последовали растерянные взгляды. – И бабка Мина говорила, что надо бы принять.
- Надо, значит, примем. – Сколоменд стукнул посохом, разом прекращая споры. – Только примем по-нашему. Не мы Анкаду кланяемся: «Приди, сородич любезный, нас от пущан оборонить». Его людям приют даем, которых орденцы с родных мест согнали.
- Анкад на такое не согласится. – Снова выступил первый старейшина. – Его гордость все знают.
- Не согласится – не придет. – Старейшина, который обвинял Анкада в ротозействе пожал плечами. – А старейшина Сколоменд прав, нечего нам тут свои порядки наводить. Со времен наших дедов еще, человеческая жертва богам только в случае крайней беды приносилась. И боги не жаловались. А они вон чего удумали! Это, если ж анкадовы люди начнут всех, кто пущанскому богу кланяется, на алтаре резать…
- Будет война. – Спокойно сказал Сколоменд. – И когда мы окажемся между двух стальных валов.
- Мы уже между ними. – Пробормотал сторонник Анкада. – А что боги нам и без жертв благоволят… Ты, Сколоменд, задумался бы. Это ведь твой дед, говорят, перестал жертвовать пленников богам. И что? Разве не видно по твоему роду, что боги гневаются?
- Это был отец моего деда. Впрочем, не важно. А что не так с моим родом? – Сколоменд поднял бровь в нарочитом удивлении. – Два взрослых добрых сына. Один – воин, второй – волхв, каких поискать. У одного как раз дите родилось, у другого - свадьба на той неделе. И за тех сыновей, которые погибли, мне перед богами не стыдно.
- Да, сыновья у тебя добрые. – Согласился первый старейшина с нарочитым сочувствием. – Но внука у тебя нет как нет. Девка одна…
- Ты его внучку не трожь. – Неожиданно вмешалась в разговор бабка Мина, которая, как обычно. Перебирала в углу бусы, гребни и какие-то прочие свои женские штучки. – Богам эта малышка угодна. Она несет свет всему селению. Ты за своей бы дочкой смотрел, а то скоро от зависти станет черной, как та речка.
Старейшины еще немного поругались и постановили. Первое: люди Анкада получали право прийти на земли Сколоменда и осесть в поселении. Чтобы всем хватило места, Борута сразу после свадьбы начинает строить в излучине реки новое поселение. И укрепить его должно, как настоящую крепость.
Второе, выслать на помощь старейшине Анкаду охотных помощников из молодежи. Пусть потихоньку набираются опыта, пока нет большой войны.
Кроме того, постановили укрепить стены и валы вокруг Ятвежи. А еще – добыть побольше оружия и доспехов для воинов. Последнее было делом непростым. Хорошее оружие и так стоило немало, а в последнее время орденцы плотно засели на торговых путях, не пуская караваны с железом не только к прусам и ядзвинам, но даже и к пущанам. Цены на хороший доспех взлетели до небес, а продавать их иноверцам никто не спешил.
- На восток пошлем обок. К русам. – Постановили старейшины, посовещавшись. – Мы с ними, конечно, не раз воевали в былые времена. Но и торговали тоже. У тех, правда, у самих оружие – на вес золота. Но зато торгуют с кем хотят, а не с кем орденский магистр позволит.
Когда совет закончился, ехать в Соколув было уже поздно. Поэтому Боруте пришлось поужинать простоквашей с хлебом (ничего больше от ужина не осталось) и отправиться спать. Зато рано утром, еще собираясь на тренировку, он подозвал мальчишку из пахолков и велел после завтрака легкой ногой сгонять в Соколув. Предупредить, что будет к обеду.
- И не спится ж тебе, Боруто! - Ворчал Пьестило, поводя могучими плечами. – Вон, и Небра сорвал ни свет ни заря. Человек, можно сказать, вторую ночь как женат.
- Не ворчи, Пьестило. - Мягко улыбнулся Борута, разглядывая сонных, но счастливых друзей. – Сам ведь знаешь, что с тяжелой дороги на перинах залегать нельзя. Все тело закаменеет, потом замучаешься, пока размахаешься.
- Так-то оно так… - Подошедший Небр подхватил дружескую перепалку. – Но женить тебя надо, Боруто. Глядишь, сам поймешь, почему нас с Пьестолой застояться не грозит. – Он подмигнул товарищу и вся компания дружно засмеялась.
После тренировки другой Небр, который Зубрович, позвал Боруту прогуляться до реки и поговорить.
- Сейчас, - ответил тот, - только ополоснусь.
Наскоро вытершись и надев чистую рубаху, Борута пошел с другом в сторону реки. Он понимал, что если бы дело можно было обсудить при всех, обстоятельный Зубрович рассказал бы о нем за завтраком. А если бы дело могло подождать, то – после.
Услышанное то и дело заставляло Боруту сжимать кулаки. И только понимание, что прошлого не изменишь, заставляло как-то мириться с мыслью, что чьи-то грязные лапы касались его Мироси. Бедная, наверное, до сих пор отойти не может от ужаса. Уж не на это ли намекал хитрый Змиюка?
- Спасибо, дружище! – Борута крепко обнял Зубровича. – Родичу кланяйся.
- Непременно. – Зубрович рассмеялся и, похлопывая друга по плечу, поспешил успокоить. – Не переживай ты так за свою красавицу. Сам видел, она у тебя не робкого десятка. Если уж в самую колдовскую ночь с тобой по лесам бродить не побоялась… Когда к ней поедешь?
- Да вот, придется до обеда промаяться. Сразу-то с утра на голову людям падать неловко.
