Дёргаными движениями, будто сопротивляясь собственным действиям, граф откинул одеяло и поднялся с кровати. Он не удосужился даже натянуть штаны, и я поморщился — вид голого престарелого мужчины не входил в моё представление о «прекрасном дне». Дойдя до большого портрета во весь рост, висящего на стене, тир Лерой провёл ладонью перед картиной и тот отъехал в сторону, открывая взору внушительный сейф.
Из глаз мужчины катились настоящие слёзы, когда он открывал сейф и вытаскивал из него все деньги и бумаги. Дрожащие руки так и норовили выронить всё добро на пол, только магия контракта не позволяла этого сделать. Я же не зря настоял на том, чтобы скрепить наш контракт чарами. И теперь граф добровольно, следуя каждой написанной букве, отдавал долги. Вначале все наличные, после долговые расписки, бумаги на недвижимость, даже банковские чеки — абсолютно всё!
А когда не хватило и этого, он со стоном отправился в кабинет, к ещё одному сейфу, где хранились неучтённые средства и драгоценности. В то утро, без преувеличения, я стал очень богатым драконом. Признаюсь, мне было невероятно приятно получать сокровища, честно отработанные кровью — моей и товарищей. Махнув рукой, я уложил все богатства в сумку — не зря же взял её с собой — и направился к выходу со словами:
— У тебя есть неделя, чтобы освободить все дома.
На моей руке засветилась печать контракта, оповещая, что долг получен, а вот на запястье графа она осталась, и исчезнет после того, как он переедет. Насвистывая весёлый мотивчик, я двигался по направлению к городским воротам, когда за спиной раздался шорох. Сбавлять темп я не стал, но приготовился отбиваться, поскольку шорох повторился, когда я свернул в подворотню.
Сбоку мелькнуло что-то зеленовато-светящееся, и я резко обернулся в ту сторону. Наверное, удивить меня сильнее не смогло бы ничто. Передо мной стоял счастливый Цирий, рядом с ним сидел Корн. Я очень обрадовался появлению этих двоих. Ведь после нашего похода внутри осталось неприятное ощущение, что вроде всё закончилось, а даже доказательств никаких нет. Так же себя чувствуешь, когда просыпаешься, увидев интересный сон, и понимаешь, что повторения не будет, только твои слова, которые для всех останутся лишь пустым звуком. Боле того, ведь призраки очень нам помогли, да к тому же были довольно забавными.
Мы посчитали, что они развеялись, когда в подземелье исчезла магия, и меня это огорчило. Но теперь настроение улучшилось в разы, и на моём лице расцвела счастливая улыбка.
— Знали бы вы, как я рад вашему появлению! — воскликнул я и оба призрака тут же оказались рядом со мной. Цирий сверкал улыбкой до ушей, а Корн довольно потёрся о мою ногу.
— Никогда бы не подумал, что смогу очутиться за пределами хранилища, — пробормотал Цирий и засверкал всеми оттенками радуги.
Глава 17
Элис Блэкмор (Корнер)
Первое что бросилось мне в глаза, когда Вайр перекинул нас порталом из подземелья — кружащиеся в танце пары с неестественными улыбками на лицах. Я настолько изумилась данному зрелищу, что не удержалась и протянула:
— Выражение «с корабля на бал», начинает приобретать для меня иной смысл.
В действительности именно так всё и было. Ведь я на самом деле ассоциировала Лиритон с кораблём — потонувшим. Ну, или можно сказать, погребённым под землёй на веки вечные. В момент открытия портала я видела, как разрушаются стены храма, слышала визг умирающих монстров и ощущала радость стражей, которые обрели долгожданный покой.
Нет, я не разрушала город целенаправленно, ни в коем разе. Но когда убрала магию, не рассчитала немного силы и разрушила все чары, которые держались на городе и его обитателях долгие столетия. Единственное, что я сделала, когда поняла, чем закончится мой эксперимент с магией — попросила Вайра спасти не только Амира с отрядом, но и двух призраков.
Я может и сильный страж, многое знаю и так далее, но Вайр всё-таки бог, ему провернуть подобный трюк намного проще. По крайней мере, я была уверена, что Цирий и Корн не развеялись где-то по пути из подземелья. А вот стражей пришлось упокоить лично. Нельзя было обрекать на подобное существование тех, кто пожертвовал собой ради защиты ценных знаний. Забвение, это намного лучше, чем такая жизнь. Ведь забвение оно для каждого своё. Пускай я нашла там только боль и холод, поскольку не смогла обрести покой, но тем стражам такое не грозит.
Кстати, произошло кое-что ещё. Пустоши также больше не существовало, поскольку всё немного вышло из-под контроля. Магия Арона, из-за которой там была преисподняя, так и не вернулась в те земли. Возможно, лет через двести, на месте пустоши вновь возникнет лес или очередной город. Теперь ничто не помешает природе взять своё и возродиться на некогда мёртвых землях.
— Вайр, что я вижу! — музыка стихла, и по залу разнёсся неприятный каркающий мужской голос, от которого практически все вздрогнули, разве что Вайр не отреагировал. — Я приказал привести мне одну девушку, а ты вернулся с целой делегацией стражей. Более того, ты умудрился собрать вместе всех моих старых знакомых! Я впечатлён.
Не знаю, по какой причине вздрогнули присутствующие — видимо им не понравился сам голос — только меня прямо в жар бросило, от знакомых интонаций. Арон всегда разговаривал так с Хельной и её приближёнными. Поскольку голос звучал сзади, я медленно обернулась и уставилась на мужчину лет пятидесяти или ста пятидесяти, смотря, каким боком он повернётся.
Высокий, неимоверно худой, весь покрытый морщинами, с проплешинами на голове. Лицо Хэлдена Сорга было всё изъедено какой-то болезнью, которую вылечили, но остались глубокие следы в виде ямок. Рваный шрам в области рта, создавал впечатление, постоянной кривой ухмылки и отвлекал на себя внимание от других шрамов, которых было в избытке для одного человека.
Другими словами, я смотрела на ожившего сказочного персонажа из фольклора своего мира, там тоже был мужик, который жил вечно и при этом напоминал иссушенную мумию. Вот только я испытывала при этом не страх, который расходился от Хэлдена Сорга в разные стороны, как запах дорогого парфюма, а искреннее недоумение. Ведь артефакт сказал, что это Арон! Но мой Арон был весьма красив. От него не хотелось сбежать в соседнюю галактику и спрятаться веков эдак на несколько, в надежде, что он сам умрёт от старости.
Минут пять все молчали, и разглядывали друг друга. В огромной бальной зале можно было услышать дружное сопение присутствующих, до того стало тихо. Арон, а это был именно он, пожирал меня жадным взглядом тусклых, болотного цвета глаз и явно был очень напряжён. Молчание затянулось, я начала нервничать и ляпнула первый бред, который пришёл в голову:
— Похоже, время никого не щадит. Ужасно выглядишь! Скажи ещё, что ты кого-то убил, ради такой внешности.
Тишину нарушил шелест одежды, к выходу из зала начали медленно пробираться дамы в шикарных нарядах и их кавалеры. Делали все это молча, короткими перебежками, стараясь не привлекать к себе внимания. Рядом закашлялся Вайр, явно пытаясь сдержать смех, а вот Миррабель не была столь дипломатичной и звонко рассмеялась. Причём смех девушки был настолько заразительным, что на моих губах также появилась просто неприличная улыбка.
