– Как мне быть уверенной, что вы отпустите моих девочек? – с опаской спросила я.
– Пока ты нам нужна, мы с них глаз не спустим, я тебе это обещаю. Поэтому, если хочешь, чтобы они жили, будешь лечить для нас.
– Я хочу, чтобы вы пообещали не трогать моих девочек. Никак, никогда, чтобы они были неприкасаемы для всех! Либо смысла нет! Зачем так жить? Зачем? Чтобы родить и видеть, что вы их обижаете и насилуете? НЕТ! Нет! Я так не буду, не хочу, не могу! Лучше убейте меня сейчас! Плевать, потом будет хуже в сто раз! Пока я не знаю, какие они, не хочу такой жизни для них! – я кричала громко и ужасно. У меня была истерика. Я стала орать, как сумасшедшая, мне было плевать на все.
Тут меня скрутили, рядом оказались Козел и Крыса. А Медведь стоял у двери, с ненавистью глядя на меня.
– Я же говорил, что она нестабильна!
– Но она нужна нам! Еще неизвестно, что нам устроит Вадим Курсанов. Он уже почти везде засунул свой нос. Закрыл два элитных бара Мертяева, арестовал пять наших бизнесменов и порвал троих. Нам нужна она! Либо откупиться, либо для лечения наших шкур. Ты же знаешь: у нас столько черных дел, что он нас в живых не оставит.
– Жаль, что эту мразь не растерзал Пригольский. Антон Николаевич вроде почти грохнул его, там оставались последние часы жизни, как он говорил, а эта сволочь выжила.
При словах о Пригольском я сразу успокоилась и стала слушать. Изредка только всхлипывала, но оборотни меня уже не держали, отойдя от кровати. Очень интересно, может, все-таки есть надежда, что меня спасет этот устрашающий Вадим Курсанов. Если, конечно, мне это боком не выйдет. Я последнее время везучая на жестоких оборотней.
– Все, заткнулась. Не-е-е, так дело не пойдет. Она же не сможет лечить в смирительной рубашке? – недовольно зашипел Козел.
– Поэтому надо дать слово… – пробурчал Крыса.
– Ты что, совсем сдвинулся? – заревел Медведь.
– Нет, дальше жизнь покажет, а сейчас главное для нас – выжить, и она нам поможет. Лефина, эй, ты слышишь? – спросил Козел и тут же залепил мне сильную пощечину. Сволочь. Я сосчитала звездочки перед глазами от такой подачи и кивнула головой.
– Я, Евгений Выворхов, клянусь, что не трону твоих девочек и никому не позволю этого сделать, пока ты помогаешь нам… – он тяжело вздохнул, как будто вагон угля сам перетаскал, и посмотрел на своих товарищей.
Следом то же самое повторили Медведь и Крыса. Я удовлетворенно кивнула и почувствовала укол в плечо. Слава богу, что не сама падаю в обморок, а то уже начинаю задумываться о своем здоровье.
Глава 7
Разбудили меня чьи-то руки, которые с особым усердием трясли меня. Открыла глаза и увидела красивую ухоженную женщину. Темные длинные волосы и отличная фигура, одета в стильную одежду.
– Вставай давай! Олег Петрович приказал привести тебя. Меня зовут Татьяна. Ты почти сутки проспала. Сейчас быстро в ванную, перекусишь и пойдешь лечить одного важного клиента.
– Мне… я… мне в туалет надо… плохо как-то…
– Милая, ты не на курорте! Все быстро и в темпе. Туалет, ванна и обед. Не успеешь быстро сделать первых два дела, значит, без обеда оставлю.
После этих слов я соскочила с кровати, кряхтя, как старушка, и постаралась максимально быстро пройти все важные процедуры.
Что интересно, когда я вышла, на кровати лежали бежевое однотонное платье средней длины, босоножки моего размера и белье. Видно, нужно сказать спасибо Татьяне, как раз в ее стиле – строго, стильно и комфортно. Правда, на ней это одеяние будет выглядеть сексуально, а на мне… ну, в общем, пойдет, даже симпатично. Я расчесала свои длинные темные волосы и заплела в косу.
Потом Татьяна повела меня на третий этаж. Да уж, красиво тут все, дорого и прекрасно смотрелось, начиная от паркета и заканчивая натяжными потолками с дорогими хрустальными люстрами.
Когда пришли на место встречи, Татьяна мило улыбнулась и ушла. А я осталась стоять у двери кабинета. Такое ощущение появилось, что к директору школы привели на ковер за разбитое окно.
В кабинете находились трое знакомых оборотней, которых я окрестила кличками. Судя по звукам и хрипам, в комнате был еще один человек, по запаху и силе тоже оборотень.
Мужчина захлебывался своей кровью. Это я определила по истошным звукам и ране на шее. Как страшно на это смотреть, но я же лефина, я не должна показывать страха. Врачам тоже неприятно и страшно работать с больными, у которых сильные гнойные выделения, или когда части тела поражены заразной болезнью. Но они знают, что это их работа, призвание, они сами выбрали работу в этой сфере. Только на них одна надежда. И страх, неприязнь уходит, остается голый профессионализм.
Если честно, я сейчас очень переживала и боялась, что если я не справлюсь, то моим девочкам все отобьют и покалечат в наказание мне. Поэтому нужно постараться вылечить причину внешним резервом, а дальше мужчина сам на поправку пойдет.
Посмотрела на Козла, тот взглядом и жестом указал на диван, где лежал раненый, которому на вид было лет сорок семь, но у оборотней свои года, поэтому я судила по человеческим меркам. Естественно, он старше лет на сто, а может, и больше. Мужчина был под метр семьдесят, плотного телосложения и лысый.
На полусогнутых ногах я подошла к нему и опустилась на колени. Приложила руки к горлу и чуть надавила. От давления рук кровь побежала сильнее.
От запаха крови голова стала кружиться. Нужно успокоиться, чтобы не грохнуться прямо тут, на этого мужика. Стараясь не сильно давить, призвала силу лефины. Энергия пошла по рукам к шее, и я почувствовала передачу лечебной силы, которая вытягивала из меня все ниточки ценного дара для больного.
Когда поняла, что внешний резерв закончился, открыла глаза и увидела, что рана затянулась, только шрам остался, не сказать, что большой, но видно четко. Осмотрела тело больного и поняла, что кости сломаны, но это само заживет. Ой, тут еще проблема с ухом. Левое не будет слышать никогда, если сейчас не помочь, а завтра будет уже поздно.
– Жить будет. Кости сломаны, но он оборотень, сам себя излечит, но вот ухо…
– Что ухо? – спросил Медведь.
– Если сейчас не направить силу, будет глухой на левое ухо, – сказала я и сглотнула.
– Так давай направляй. Я такие деньги плачу за лечение. Чего сидишь? – заорал бывший умирающий, подталкивая меня руками.
– Я не могу. Внешний резерв полностью израсходовался. Лечебная сила наполнится только завтра, а завтра уху уже не помочь… Можно, конечно, будет попробовать, но у вас трудная рана. Ухо сильно пострадало. При лучшем раскладе вы все равно почти не будете слышать на левое ухо, лишь отголоски звуков. Простите.
Я только поднялась и хотела пойти, как меня взяли за горло и начали душить. Помогла, называется! Не зря поговорка гласит: «Не делай добра, не получишь зла». Убивали за помощь. Через мгновение я оказалась в сильных руках Медведя, который рычал страшным голосом. Крыса держал бывшего больного. Потом меня передали Татьяне, которую я даже не заметила, тем более не обратила внимания на то, когда она появилась.
