После того как вставали и завтракали, Вадим был весь в делах и заботах. Правда, всегда прерывался, чтобы обнять и чмокнуть.
Что таить, я была счастлива, и мой страх помаленьку утихал.
Поиски Пригольского и его дружков продолжались, напали на их след и вчера поймали бету, Стуканова Николая. Поэтому Вадим и Сергей всю ночь его допрашивали в специальном отделении полиции по оборотням и пришли примерно в восемь утра. Мой уставший муж даже не стал завтракать, ласково сгреб меня в охапку и утащил в кровать, чтобы полежала вместе с ним, пока он не уснет.
Серега съел несколько бутербродов с Марией, и они тоже пошли в постель, где и остались. Подруга так и спустилась ко мне в гостиную, видно отрубилась вместе с любимым.
Вадим проснулся к обеду, а Сергей встал только к ужину, весь разбитый и помятый.
После вечерней трапезы мы с Марией засели за чтение, а мужчины – в кабинете. Вдруг послышался громкий шум подъезжающей машины. Вадим с Сергеем сразу подошли к нам и стали ждать прихода гостей. В гостиную вошли Миха и Динамит, два огромных оборотня-вигара, и начали по очереди говорить.
– Стуканов зарезан. Утром, через два часа после того, как вы уехали. Работал профессионал. Наших спецов одурманили, не поймем, правда, как? Они работали в обычном режиме, заходили в камеру, проверяли этого оборотня, для них он был нормальным. А на самом деле Стуканов сидел непривязанный на стуле, полностью в крови и был мертв. У него двадцать ножевых ранений в теле, десять из которых с ядом гремучей змеи. Первые десять нанесены таким образом, чтобы была адская боль, но он не терял сознание, а последующие вызывали агонию и страшные мучения. Но… умер он только на двадцатом.
– Как такое может быть? Там же яд змеи, почему на двадцатом? – возмутился Сергей.
– Врач-оборотень выявил в ходе вскрытия, – ответил Миха.
– Подождите, вы хотите сказать, что охрана ходила в камеру, видела его в таком состоянии, но для них он был здоров? – спросил Вадим.
– В том то и дело, что только после десяти часов они вышли из транса и в один голос утверждают, что для них он выглядел, как обычно, никакой крови они не видели. Хотя по камере слежения четко видно, что они заходят в тюремную комнату, а Стуканов в крови и мертвый на стуле сидит.
– И еще… кто находился на посту в кабинете наблюдения, тоже считали, что в изоляторе живой Стуканов, но по видеозаписи с десяти часов уже готовый труп, – добавил Динамит.
– На видеозаписи видно, кто это сделал, во сколько это произошло? – спросил Сергей.
– С девяти до десяти камера в этой комнате не работала. Стояла картинка угла туалетной зоны, а потом в десять часов – нормальный обзор и труп на стуле.
– Твою мать, как такое возможно? Как можно задурить голову четырем сильным обученным оборотням, как? – орал Вадим и, видя, как я сжалась, добавил: – Девушки, извините! Мужики, пойдемте в кабинет, а то пугаем наших женщин.
И они ушли, но из-за двери доносилась приглушенная речь, громкие рычания и мат.
Мария встала, поправила свое красивое изящное платье, которое ей очень шло, и с печалью в голосе сказала:
– Пойдем чай пить, а то от такой жути нервы сдают.
– Пойдем, – ответила я Марии, продолжая думать о случившемся убийстве.
Мы прошли в кухню, и Мария предложила меня побаловать. Попросила сесть на стул, а сама стала заваривать чаек с бергамотом. Достала свежие круасаны с абрикосами и черникой, поставила на стол.
– Если честно, мне даже неприятно слышать о таком, не представляю тех, кто это видел, а тем более делал. Тут нужны крепкий желудок, стальные нервы и мощная выдержка, – между прочим отметила я.
– Да уж, и еще серьезный мотив, толкнувший убийцу на такое кровавое преступление, – добавила Мария.
– Ты думаешь, есть мотив, оправдывающий такую жестокую смерть?
– Я не знаю, мне это неинтересно. Давай уже о светлом и добром, а то кровь, смерть… Тебе вредно переживать. Пей сладкий чай и ешь вкусные круасаны, – как учительница, строго сказала Мария.
– Ладно, давай о светлом. Я говорила тебе, что решила назвать девочек Мариной и Юлей?
– Уже раз десять, – сказала Мария улыбаясь, а потом звонко засмеялась.
– Да уж, я только об этом и говорю. Ну так вот, вчера смотрела в интернете, как ласково можно называть девочек с такими именами.
– И как же?
– Марина в переводе с латинского означает «морская». Уменьшительно-ласкательные обращения: Маринка, Маришка, Маша, Маринушка, Мара, Маруся, Мариша, Марися, Маря, Муся, Ина, Рина. Вкратце можно сказать, что из всего прочитанного я сделала вывод – это сильная личность. Имя идеально подходит моей маленькой альфе.
– Это точно, для альфы самое то. А почему выбрала имя Юлия для маленькой лефины?
– Нежно звучит, ласковое и приятное на слух. От греческого – «волнистая, пушистая». С необузданной фантазией, эмоциональная, обидчивая и ранимая девочка. Уменьшительно-ласкательные обращения: Юлешенька, Юляшенька, Юся, Юсик, Юльчик, Юльчоночек, Юльча, Юлюшка, Юляшка, Юленька, Юлечка и другие. Мне кажется, это самое идеальное имя для моей феечки.
– Возможно.
– А тебе какие имена нравятся? Самые-самые для тебя, чтобы по сердцу?
– Ну-у-у… не знаю, наверное, Светлана, очень светлое имя, – Мария пожала плечами и отпила чай.
И тут мое внимание привлек тонкий браслет на ее руке. Он выглядел, как маленькая детская цепочка, скрученная вдвое и скрепленная кулончиком.
– Какой необычный у тебя браслет, можно посмотреть? – с интересом спросила я.
Мария осторожно нагнулась в мою сторону и вытянула руку, показывая нежный предмет. Интересно, это действительно цепочка с кулончиком в виде цветка с семью лепестками! Семицветик. И он совершенно не подходит Марии. Ее модный стиль совсем не сочетается с простым серебряным детским украшением. Странно это…
– Очень нежно, но раньше я у тебя ее не видела. Почему не носила?
– Не могла, не было повода ее надеть…
– А сейчас есть?
– Да, это моя детская цепочка. В детстве подарили, я спрятала ее до того момента, пока не обрету свою пару.
– Ой, Мария, поздравляю! Ты решилась на метку и теперь будешь парой Сергея?
– Да. Знаешь, скажу честно, сейчас я тебе поведаю странную вещь, но она для меня очень важна. Я не думала, что любовь может так сносить мозг. Мое тело и душа сходят с ума по Сергею… Когда я решилась на встречу с ним, думала, что все будет по-другому. Но все так тяжело и сложно. А сейчас мое сердце разрывается от боли и любви.
– Почему? Ведь ты будешь счастлива с ним. Он твоя пара!
– Я-то буду, а он будет? С такой, как я?
– Ну что ты говоришь?! Твои капризы пройдут, как родишь, и слушать будешь только капризы детей, – я весело улыбнулась ей, а она в ответ пожала плечами.
