И когда я лежала на кровати, а Вадим держал меня за руку, нашептывая ласковые слова и свои надежды, я понимала, что даже сейчас счастлива. Боль и страх отступали перед надеждой на счастье, любовью к своему мужчине и малышкам. Хотелось не только надеяться, но и бороться, сделать все, что в моих силах, чтобы выжить и дать жизнь девочкам, чтобы обрести и удержать свое счастье в будущем, каким бы оно ни было. Может, это бред слабой уставшей женщины, которая цеплялась за последнюю надежду выжить, пусть так, но я буду стараться!
– Малышка, ты плачешь? – прошептал Вадим, растирая мои слезы своими пальцами.
– Нет, – прошептала я, стараясь терпеть боль, которая уже почти не прекращалась, а схватки все чаще и чаще.
– Я буду рядом! Все будет хорошо! Еще немного, и у нас появятся две замечательные девочки.
Я сглотнула слезы, надеясь, что его слова будут пророчеством, но понимала, что легко ничего не будет, тем более рождение детей. А в моей ситуации – это слово вообще неприемлемо.
В комнату залетела Елена в моем халате, чистая и готовая идти в бой. Она начала по-доброму выгонять Вадима, но все прекрасно понимали, что она не постесняется и силой вытащить его отсюда. Вадим, смирившись с таким нахальством, очень нежно поцеловал меня и вышел из комнаты. Немезида сразу бросилась к моему шкафу, ворча что-то про вкусы ангелочков, и надела синее закрытое платье. Я улыбнулась, радуясь, что эта наглая генеральша сейчас находится со мной.
– Девушка-скромница, не надо прятаться за шторкой. Вас как зовут? – проговорила Лена.
– Тамара, – прошептала та со страхом в голосе.
– Тамарочка, не переживайте, я сегодня хороших девочек не ем, так что ручки помойте, начнем помогать нашей красавице!
Тамара открыла рот, переваривая слова Немезиды.
– О-о-о, ладно, по-доброму никак, значит, только командами. Руки мой и воды принеси теплой! – резко приказала Лена.
Девушка вмиг взяла тазик с кровавой водой и побежала в кухню.
– Ну, давай смотреть, на что ты уже созрела.
– Я на все готова, только не понимаю уже, где схватка, а где перерыв, постоянно больно.
– Ого, и как часто? – с взволнованным лицом спросила Лена.
– Ты в перерывах между местью в роддоме подрабатывала? – прошептала я, сдерживая крик.
– Нет, маме помогала! А в перерывах между подонками я наводила изумительную чистоту в своем маленьком уютном гнездышке! – проворковала девушка.
Я закричала из-за резкой боли от ее обследования руками моего состояния – ниже живота. Потом почувствовала, что из меня стала выходить вода.
– Ну ладно тебе. Не так уж больно! – с улыбкой сказала Лена.
– Как сама будешь на моем месте, так и будешь говорить, – ответила я, и сразу почувствовала ее боль и разочарование, а потом она закрылась щитами. Мы несколько минут смотрели друг на друга, затем Лена с улыбкой произнесла:
– Если все будет хорошо, а я надеюсь на это, то можно я буду крестной девочек?
– Конечно! – застонала я, и тут пошла сильная боль, которая заставляла напрягать все мышцы ног и живота.
– О-о-о! Тамара, хватит прятаться! Наташа начала рожать! – закричала Елена.
Тут с тазиком воды из гостиной выскочила знахарка, быстро подбегая к нам.
– Ты принимала роды? – грозно спросила Лена.
– Да! – ответила Тома с гордостью.
– Тогда что ведешь себя, как девственница в брачную ночь? Давай показывай, почему именно тебя сюда пригласили!
– Хорошо! – девушка как-то быстро взяла себя в руки. Положив ладони мне на живот, она стала уверенно что-то шептать.
Скажу честно, боль была, но не такая сильная. Дальше все происходило со мной, как будто со стороны. Только помню четкие команды Елены и шепот Тамары. Правда, Елена иногда выводила меня из состояния коматоза своими матами, которые могли поднять и покойника.
– Давай-давай! Сильно тужься! Молодец! Вот она, головка, еще один раз – и все! Ух, первая девчонка наша! – кричала она, и через сильную боль я почувствовала, как стало очень легко.
– Вот она! Умничка! Тамара, займись ребенком! Наташа, чуть отдыхай, и как схватка начнется, будем вторую на свет божий выводить!
Я облегченно вздохнула, и улыбка осветила мое лицо, когда я услышала крик новорожденной! Это нечто! Чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете!
– Не расслабляйся! Самое сложное теперь! Сейчас Юлька пойдет! Давай! – громко крикнула Лена, когда почувствовала руками мою схватку.
В эту минуту я ощутила, что мои органы плавятся от жара. Стало не просто больно, а нереально больно. Как будто меня в печке жарили! Я плавилась изнутри! Начала орать, как умалишенная, так как невозможно было терпеть такую адскую боль.
– Вот черт! Сильное кровотечение! Тамарочка, давай колдуй на хрен!
– А малышку куда? – с недоумением спросила она.
– В кроватку детскую! Быстрее давай. Да что же за роды такие! Наташка, держись! Не смей мне тут помереть!
Я совсем не понимала, что она мне говорила. Меня трясло от высокой температуры, я только качала головой, не зная и не соображая, что делать.
– Давай, Тамарка! Давай! Останавливай кровотечение!
– Я пытаюсь! Она как кипяток!
– Плевать на все! Останавливай кровотечение, мать твою! – а потом Лена стала хлопать меня по щекам, и в следующую секунду я почувствовала, что меня обтирали холодной мокрой марлей.
– Наташка, схватка пошла! Напрягайся давай! Тужься, не на курорте лежишь! Себя и Юльку убьешь! Работай! Давай! – и когда я стала просто выполнять ее громкие команды, то услышала ее дикий рев. – Вот-вот, молодец! Умница! Головка пошла! Молодец, отдохни! Ух, я с тобой плаксой стала! Плохо ты на меня влияешь!
Я улыбнулась, но через какое-то время стала уходить в небытие, от этого стало очень спокойно и хорошо. Резкий удар по щеке вновь вернул мое сознание.
– Давай! Пошла! Не отключайся! Потом отдохнешь! Обещаю! Только тужься!
Я и стала тужиться изо всех сил, напрягая все мышцы с дикой уверенностью, что сейчас самый важный момент. И когда я почувствовала облегчение, разревелась в голос.
– Молодец! Умничка! Ты сделала это! Отдыхай пока! Тамара! – Лена передала малышку девушке, и через секунду раздался крик Юлечки.
Через несколько минут мне на живот положили два маленьких сокровища, которые, как рыбки, открывали ротики, пытаясь что-то найти. Со слезами на глазах и глупой улыбкой я обхватила их руками, даря свою нежность и любовь.
– Все, Тома, убирай малышек. Будем послед вытаскивать, – с облегчением сказала Лена.
Дальше я почти ничего не помню, знаю только, что боли больше не было, лишь нажатия на живот и бурчания знахарки. Серый туман заволок разум, и я потеряла сознание.
