– Я за тобой смотрю, – сообщила Пламенная, прежде чем исчезнуть в тени.
Выждав для верности минутку, Альтис осторожно огляделся по сторонам и подставил кубок.
– Наливай, – произнес он, придерживая свой раскатистый голос. – Только бутылку прячь под стол.
– Огонь, а не девушка, – сообщил нимадоргец, разливая «Драконью пасть» по кубкам. – Сочувствую и завидую ее… как вы, серебряные, это называете?.. Избраннику! Сталь. Оружие лучшего мастера. Под стать тебе.
– Я знаю, – усмехнулся Пламенный.
– Ох как голова болит… – простонал демон.
Он распластался по столу, над которым только что склонился. Воспоминания о прошедшей ночи остались обрывочные. А ведь в действительности почти не пил! Повеселился, судя по всему, на славу. Но успел составить черновик мирного договора, учел все подводные камни. Два народа понимали одни и те же вещи иногда совсем по-разному.
Демон не спал. Кажется, совсем. В один не слишком прекрасный момент он вдруг обнаружил, что стоит на балконе, судорожно вцепился в оградку, видимо, чтобы не возомнить себя птицей и не улететь, и истово шепчет слова для протрезвления. В лицо, слепя усталые глаза, светили рассветные лучи солнца. Потом его стошнило.
Кое-как он добрался до своих покоев, потом долго и упорно отмокал под потоками то горячей, то холодной воды. Когда кожа стала болеть от жесткой мочалки, растер себя полотенцем до красноты и переоделся в свою старую, но тщательно вычищенную форму. Этой одеждой он занимался только сам, не доверяя чистку и починку никому. А с возвращением сути стал потихоньку делать эту форму подобной демоническому доспеху. С некоторой досадой обнаружил, что рисунок на ногтях не стерся – делал вчера на совесть. Автоматически попытался обгрызть эту досадную мелочь, но тут же одернул себя – нечего приличному демону пальцы в рот совать, да и пусть остается, может, еще понадобится.
Когда Альтис привел себя в порядок, он первым делом по ментальной сети нашел Алину. Обнаружив ее спящей на стуле у стены, отыскал во дворце, перенес в кровать. Арох не спал. Он разговаривал со Стримбором, который только-только очухался. Оба дали понять без слов, что все в порядке и чтобы демон занялся собой, а не ими.
После чего Альтис кое о чем вспомнил, достал спрятанный до поры сверток и расстелил его на столе. Некоторое время пытался вникнуть в изображение. Оно было нанесено на бумагу обычными чернилами, но тем не менее казалось объемным. И медузой растекся по столу, мучаясь приступом головной боли.
Чужая ладошка легонько прошлась от затылка к макушке, по телу разлилась легкость и сила. Демону полегчало. Она не упрекала, не напоминала, что ему нельзя пить, вообще ни одним словом, взглядом, жестом не выразила своего неудовольствия. Создатель была согласна с тем, что ему пришлось делать этой ночью. И полностью поддерживала. Поэтому не считала нужным как-то выражать свое мнение.
Стоило демону отлипнуть от карты, как над столом склонилась Создатель:
– В мире сохранились элементы изначальной материи. Это ключевые точки на материке. Разрушив Обрену, вы дали нашим врагам свободу. – Ни капли осуждения не было в ее словах. – Теперь они вольны вновь и вновь приходить в наш мир через эти врата. Всего точек выхода – восемь. – Девочка-дракон показала, где именно расположены врата. – Основная цель сейчас – вот эта, северная, в горах. Добраться до нее тяжело, но нужно.
– Так, подожди… – остановил демон, разглядывая карту. – А вот эта… Она же у самого храма Лэйена! Смычок, ты можешь проверить – она активна?! Они ходили через нее?!
Увидев, что демон в полном смятении, Смычок закрыла свои изменчивые глаза. Когда открыла, они были глубокого темно-синего оттенка.
– Я не знаю, Альтис, – с сожалением ответила она. – Мы слишком далеко. А мое Око осталось в надматерии.
– Мне нужно туда. И чем быстрее, тем лучше, – безапелляционно заявил демон.
– Хорошо, – согласилась Создатель. – Отправляемся сейчас?
– Да, – кивнул Альтис. – Только я отправлюсь один.
– Вдвоем, – сухо сказала девочка.
В дверях появилась воительница и холодно оповестила:
– Втроем.
«Упырь златоглазый! Без нас никуда не поедешь!» – молотом по голове прилетела мысль от обоих братьев сразу, перемежаясь с неразборчивой бранью.
– Баста! – рявкнул демон вслух, так же по ментальной сети сообщив братьям подробности их неизвестной родословной. – Я еду один! Вернусь через два, максимум три дня! – И спокойней добавил: – Может, там ничего и нет…
– Уговорил, – спустя минуту ответили боги.
Рука у Стримбора все еще не двигалась, да и ходил он осторожно. Арох был просто зол. Его изматывало постоянное чувство тревоги с тех пор, как он – добровольно! – отдал младшего своему врагу.
– Но если задержишься хоть на час – мы пойдем следом, – сказал Арох.
– И окажемся рядом быстрее, чем ты успеешь подумать о том, что опаздываешь, – добавил Стримбор.
– Ваше дело – ловец, упыри! – рыкнул демон. – Он скоро себя проявит. А мне нужно уходить.
– Я присмотрю за девочкой, – спокойно сказала Смычок.
– За тобой бы кто присмотрел, – фыркнул Пламенный.
– Не дерзи Творцу, демон! – одернула Создатель.
– Не спорь с демоном, дракон! – мгновенно ощерился Альтис.
– И откуда ты такой взялся?! – демонстративно удивилась Создатель.
– Откуда взялся, там больше нет, – огрызнулся Пламенный. – Все, у меня нет времени на споры. Я поехал.
– Я с тобой, – сообщила Алина.
– Хорошо, – согласился Альтис. – Но только ты одна.
Через полчаса они оседлали коней и покинули замок, никого больше ни о чем не предупреждая.
– Думаешь, все может быть плохо? – спросила Алина, когда Пламенные оказались далеко за чертой города.
– Не знаю, – ответил демон, мучимый тревогой. – Надеюсь, что все в порядке. Но рассчитываю на худшее…
Алина огляделась и пришпорила лошадку. Калигул без понуканий перешел в галоп.
Ночь опустилась на город, наполнила его цветными огнями. В темноте он казался нечеловечески прекрасным. Не зря говорили, что столицу построили боги.
Но Дайрану было не до того. Посольство уже вторую ночь проводило во дворце. Первую он осматривался. Сейчас же чутье вело его вперед, требуя жертвы. Он давно, очень давно не ощущал ее так близко. Желание перерезать ее тонкую белую шейку сводило судорогой руки.
Ловец отличается от обычного убийцы тем, что не только чует свою жертву, но и несет в себе ее смерть одним своим присутствием. Он сам есть погибель для девочки. Ему нужно только оказаться рядом, все его существо станет смертельно опасным для нее. Воздух, которым дышит жертва, наполнится ядом, шарф сам затянется на горле и задушит, даже кожа ловца при касании отравит жертву, сердце ее остановится само, отказываясь биться при приближении смерти. Да и сама она просто перестанет желать жить. Достаточно лишь оказаться рядом. Можно даже не приближаться, держаться на расстоянии, – со временем она умрет сама по себе. Его жертвы при убийстве на расстоянии выдерживали не больше недели. Ловец обязан убить жертву, иначе ему самому не жить. Все его желания поглощены одним – отнять жизнь.
