Выйдя на дорогу, Альтис пристально и холодно посмотрел на Ирхана. Черный бог ответил демону не менее холодным взглядом. Это было единственное, чем обменялись бойцы, в дальнейшем стараясь даже не приближаться друг к другу. Знали – ничто, даже другие боги, не смогут помешать им вцепиться друг другу в глотки, стоит оказаться в зоне досягаемости.
Семерка из первого круга пожелала увидеть Создателя. Тройка второго круга согласилась их проводить.
Белая риат старшего Ароха доверчиво и печально ткнулась в ладонь демона. На ней лежало чудом уцелевшее в его кармане яблоко… Она заменит Калигула, пока демон не доберется до Карины. А потом нужно будет отпустить риат.
Добрались до дома Карины бессмертные относительно быстро.
– А где Арох? – задала закономерный вопрос женщина после бурного приветствия и обалделого рассматривания новых спутников демона и дочери.
– Перед тобой. – Не поведя и бровью, Альтис кивнул в сторону мальчишки, который пребывал в крайне дурном настроении.
Карина промолчала, но тут спросил Яков, который в обществе маленькой дочери, Стримбора и Сильтарины только вернулся из поместья:
– А взрослый где?..
– Убит, – все так же спокойно ответил демон.
– Это уже не имеет значения, – негромко сказал Стримбор. Желая успокоить, он обнял правительницу Дома Светлых: – У Ароха было два тела. Осталось одно. Младшее.
– Лучше бы выжил тот, кто старше, – сказал мрачный, как грозовая туча, Волк. – Но смерть от руки демиурга шансов не оставляет. А мне теперь заново привыкать ко всему.
«Как ты?..» – прошелестел Ветер во вновь усилившейся ментальной сети. Очень много содержал в себе этот вопрос.
«Не очень…» – вздохнул в ответ Волк. И – сотни оттенков смысла. Хорошо, потому что вообще остался жив. Плохо, потому что выдрал ускользающую, уже почти умершую личность из мертвого тела. Арох спал, а бодрствовал – мальчишка Атиан. Пусть это раздвоение временное, но суть не может выбрать, пока они не слиты воедино. Плохо, хорошо… вот и получалось «не очень…».
Следом за Яковом и богами вернулась Смычок, которую почетным эскортом сопровождали двое некромантов. Девочка увидела семерку первого круга… Сняла повязку и со смешанным чувством уставилась на преклонившего колено черного бога.
– Ирх… – приторным ядом сочился ее ласковый детский голосок. – Ты идиот?
– Только учусь, – хмыкнул тот, не поднимая головы. – У лучших.
Она обвела взглядом богов, и те почувствовали себя очень неуютно. Опасно тихий голосок звенел от сдерживаемой ярости:
– А вы все? Какого нежитя вы сунулись за мной в материю? Жить надоело? Вижу, что память проснулась в каждом из вас! Давно каждый из вас забыл о собственной смерти?! Эльтан… от тебя можно было ожидать… Ренан… в тебе нрав взыграл? Дарта… ты-то какого нежитя?! Тиар… ты чем думал?! Артан, Арта… с вами-то давно все понятно.
– Ты нас прощаешь? – мягко произнесла Арта, без всякого чувства вины или испуга посмотрев на Создателя.
Смычок только рукой махнула:
– Да что с вас взять… сущие дети…
– Тогда мы тебя сопроводим! – Ирхан вскочил на ноги и тут же оказался значительно выше Создателя.
– Хрен! – рявкнул демон и мигом оказался рядом. – Лично ты с нами не идешь, нихэто’могес’тааг черный!
От грязного нимадоргского ругательства смутились даже некроманты.
– Ах ты, ублюдок златоглазый! – взвился в ярости черный бог.
Драка была неминуема. Давние недруги сцепились, как бойцовские псы.
Смычок посмотрела. Произнесла устало:
– Разнимите их кто-нибудь минут через пять, а то все ребра друг другу переломают.
Надела повязку обратно на глаза, развернулась и направилась в сторону дома, по пути бросив:
– Карина, я бы сама похозяйничала на твоей кухне, но, пока на моих глазах лента, это не так легко…
Выждав пять минут, воинов все-таки разняли. Избитые демон и бог стояли друг против друга на безопасном расстоянии. Для страховки их еще придерживали.
– Ты по одной дороге со мной не пойдешь. – Демон сплюнул под ноги кровь.
– Еще я твоего мнения не спрашивал!.. – взъярился черный бог.
– Ирх, – снова выступила переговорщицей Арта, – ты обещал.
– Перед этим кре…
– Ирхан! – прервал Артан.
– Ты действительно обещал, – вступил Эльтан. – Ирх, разок, ради общего дела, переступи через свою гордыню.
Черный воин выдохнул сквозь зубы и сказал, выталкивая из горла каждое слово:
– Альтис! Я был неправ. Прошу прощения. Я попытаюсь, чтобы этого больше не повторилось и меж нами не возникало опасных разногласий.
Пламенный некоторое время молчал, потом мстительно произнес:
– В этой компании только один лидер. И это не ты. Не захочешь мне подчиняться – вали отсюда.
Антрацитовый воин зарычал разозленным драконом, качнулся вперед, но был удержан юным Эльтаном.
– Хорошо! Ты командир отряда, – с мукой выдавил черный. И пробормотал: – Скорей бы совместный путь закончился…
– Лучше бы он вообще не начинался! – с подавленной яростью высказался Альтис.
Все еще шипя обозленным тигром, демон направился в сторону сада. За ним увязалась Яночка. Альтис добрался до облюбованного в прошлый раз дерева, расположился под ним и сказал, не поворачивая головы:
– Мое солнышко, это другие должны меня бояться, а не ты.
Яна юркой змейкой скользнула к нему и устроилась на коленках, позволяя себя обнять. Некоторое время ни Пламенный, ни малышка не пытались заговорить.
– Ты скоро уходишь? – первой нарушила тишину девочка.
– Да… – вздохнул Альтис. – Мне нужно продолжать мой путь.
– Он очень важный, – согласилась малышка. – Но я буду по тебе очень скучать. А ты будешь мне сниться, братик?
– Буду, – пообещал Альтис.
И подумал о том, что идет в очень опасный путь. Опаснее и безнадежнее нынешнего у него еще не было. И во всей этой эпопее можно не только жизнь потерять…
Сняв со своей шеи цепочку из лунного серебра, Альтис показал девочке пушистую звезду души сына.
– Какой красивый! – восхищенно сказала девочка, касаясь пальчиками звездочки.
– Атиль, – шепнул демон, ласково погладив душу кончиками пальцев и теплом Пламени. – Послушай меня, котенок. Ты умненькая девочка, ты поймешь. Я очень боюсь, что потеряю его или с ним что-нибудь еще случится. Это не просто звездочка – это душа… душа моего маленького сына. Его зовут Атилинар. Но можешь звать его Атиль, он ведь маленький. Сохрани его, пока меня не будет. Сможешь, девочка моя?
– Смогу. – Яночка была серьезна не по годам. – Я никому его не отдам. О нем и знать никто не будет. Если он твой сын, значит, он и мне родной.
