Когда она вышла за дверь, Альтис вполголоса доверительно сообщил эльфу:
– А в сестры мне досталась стерва! Если кто-нибудь из твоей родни вдруг возжелает одарить тебя еще родственниками, лучше заранее убеди их, чтобы это были мальчики, а не девочки…
– Я все слышу! – раздался из коридора отчетливый возглас.
– А я рассказываю, как это чудесно, когда есть сестра! – громко сказал Альтис в сторону двери. – Особенно такая замечательная, как моя Алинка!
Демон и пограничник переглянулись и, не сговариваясь, рассмеялись.
Когда Алина вернулась, для нее уже успели сообразить завтрак. Так что воительница немного оттаяла и перестала ворчать.
Легкий эль к завтраку оказался как нельзя кстати. Когда в разговоре образовалась небольшая пауза, демон решил, что лучшего момента, чтобы разобраться с одним вопросом, в ближайшее время не представится.
– Линушка, милая, – начал Альтис елейным голосом. Девушка мгновенно насторожилась. – Отдай мне то, что вчера забрала.
Но Алина, совершенно не оправдав надежд, ответила Альтису красноречивейшим из жестов, даже не повернув головы в его сторону.
– Алинушка, – не спешил отступаться Альтис, – оно для тебя опасно. Оно слушается только меня, да и то через раз, а убить чужака для нее – сущий пустяк. Послушай мудрого и старшего – отдай.
– И не надейся. – Откинувшись на спинку стула, Алина сложила руки на груди. – Можешь не прожигать меня взглядами. Эта дрянь тянет из тебя силы, как насос. Пока не будешь хотя бы относительно здоров – ты ее не увидишь. Понятно?
Альтис скрипнул зубами. Ему хотелось в ярости перевернуть стол так, чтобы он разбился о стену, и крикнуть, что он не будет здоров, пока живо это проклятое тело! Металлический кубок в руке смялся. Раздался низкий, едва слышный рык, напугавший присутствовавшего при стычке пограничника.
Подавшись вперед, Алина отчетливо произнесла, тяжело роняя отдельные слова:
– Я. Сказала. Нет.
Альтис едва не взбесился, с трудом удержав себя в руках:
– Ты не понимаешь, что творишь, дура!
– Очень даже понимаю, придурок!
Ее зрачки окаймились желтым, вытянулись.
Таэрилар поежился. Маги в этот миг напоминали двух больших котов, яростно шипящих друг на друга. Бешеной кошкой была Алина, разъяренным львом – Альтис. И кто из них опасней – большой вопрос.
Алина резко встала.
– Спасибо за замечательный завтрак, Таэрилар, – кивнула она эльфу.
– Для вас – любой каприз, – мастерски скрыл свои истинные чувства эльф, приложив ладонь к сердцу.
Воительница вышла из-за стола. Задержалась в дверях.
– Ты все же дурак. А сдохнуть я тебе все равно не позволю. Скорее сама подохну! – бросила она через плечо и вышла, хлопнув дверью.
Пламенный от души выругался ей вслед.
– Демоново отродье!.. – завершил злобную тираду Альтис и задумчиво умолк. Повернулся к предпочитавшему молчать пограничнику: – Мне показалось или у моей неумной сестренки правда глазки пожелтели?
– Мне тоже так показалось, – осторожно ответил эльф.
И сам уставился на демона, вдруг осознав, что именно его смущало. Золото. Не синева. Невозможный для человека оттенок.
– Командор… – все так же осторожно проговорил бывший лучник. – На вашем месте я бы сменил цвет глаз на прежний. Многие помнят и многим рассказывали, что у Белого Грифона синие глаза. Такие синие, что ни небо, ни море с ними не сравнятся.
Альтис помянул Когорту, провел рукой по давно не стриженным волосам. Когда узкая, почти девичья ладонь закончила движение ото лба к затылку, золото сменилось тем самым на редкость глубоким и ярким синим цветом. Все небо в одних глазах. Свет утреннего солнца как-то по-особому упал на его лицо, и эльф заметил сетку тонких, едва заметных шрамов на щеке, скуле и у седого виска. Таэрилар понял – Пламенного не раз пытались изуродовать, чтобы он перестал быть так красив. Просто кощунственно красив для легендарного бойца и исчадия войны. Но, видимо, Белый Грифон всеми силами избегал покушений на свое лицо. И расплатился за это изуродованным телом.
– Так хорошо? – изогнул бровь Белый командор.
– Лучше и быть не может, – заверил пограничник. Немного поколебался. – Командор, я снова прошу простить мою назойливость… Но могу ли я предложить вам услуги нашего цирюльника? Ваши волосы, судя по всему, вам изрядно мешают.
Оттянув челку, Альтис оценил ее длину и кивнул:
– Не откажусь.
Через час демон безжалостно поднял на ноги свой невыспавшийся и вымотанный дорогой отряд.
– Ал, ну зачем ехать та-ак ра-ано?.. – отчаянно зевая, попробовала усовестить мага принцесса.
– Ведь мы и так сэкономили день, – поддерживал подругу Лёнька.
– Действительно, зачем так торопиться? – веско заметила Василиса.
– Надо, – отрезал демон. Он пронзительно свистнул, призывая своего слугу.
Конь бодро вышел из конюшни и… споткнулся.
– Калигул?.. – Альтис удивленно поглядел на къяра, приблизился, погладил черную лоснящуюся шею. – Что с тобой?
«Все в порядке, высший», – соврал тот.
– Бесполезно меня обманывать, къяр.
«Все будет в порядке уже через пару часов, – упорно попытался отвертеться от прямого ответа конь. Скосил глаз в сторону чердака над конюшней: – Твоим друзьям сейчас гораздо хуже».
Альтис огляделся, не нашел только двоих… Пришлось лезть на чердак.
– Придурки, – высказал свое мнение демон. Пнул в бок спящего Змея. – Просыпайтесь, боги-пропойцы!
Траэллита открыл глаза и с трудом сфокусировал взгляд. Приподнялся на локтях, с беспокойством поглядел на побратима:
– Тебе разве уже можно вставать, демон?
Тревога в его голосе была такой искренней, что у Альтиса язык не повернулся послать друга за Грань извилистым пешим путем.
– Не можно, – недовольно проворчал Альтис. Обхватил себя рукой – тяжесть и глухая боль все еще ворочались в груди. – Но времени совсем нет. Вставай давай и Ароха поднимай. Пора в путь.
– А с глазами у тебя что? – Арох к тому моменту проснулся самостоятельно и сел.
– Замаскировал, – хмуро бросил демон. – И тебе советую держать маску командора Арэна. Поаккуратней с легендой.
– А ты поаккуратней со своей жизнью, – глядя снизу вверх, попросил бог-волк.
– Собирайтесь. Пора ехать, – ушел от ответа маг.
Проводив друга взглядом, боги одинаково тяжело вздохнули. Арох сжал ладонями виски, скривился:
– Бедная моя голова…
– Было бы чему болеть, – простонал Траэллита, потирая лоб. – А ведь болит…
