– Удачно… – выдохнула одна из фигур, проведя по камню ладонью и обретая плоть.
– Этой самонадеянной стерве не тягаться с нами, – надменно выцедил второй, за спиной которого чернел беззвездной ночью плащ.
– Но пусть думает, что победила в этот раз, – беспечно предложил третий, изящный медноволосый юноша.
Первый поднялся с колен, слизнул кровь с пальцев. Сверкнули в улыбке клыки:
– Не недооценивайте Смычка. Обожжетесь. Она умна и коварна.
– Но нас больше. – Рыжий демонстративно отмахнулся, поправляя свою длинную, до колен, роскошную шевелюру. – Можем и силой раздавить.
– На ее территории? – иронично приподнял белую бровь первый. – Мы уже ошибались. Помните, чем это закончилось?
Немолодой, но статный и надменный мужчина с аристократичными чертами невольно дернул плечом. Плащ колыхнулся живым куском ночи.
– Она умна, – признал он. – Но заносчива и самоуверенна. Что ее и подведет…
Рыжий небрежным жестом сотворил себе кресло.
– Ждем… – оповестил он. – Время еще есть.
День прошел в торопливой скачке. Никто не подгонял отряд, даже Альтис молчал, но все равно люди и бессмертные невольно спешили.
С левой руки уже светило вечернее солнце. Дорогу бессмертные выбрали немного в стороне от их предыдущего маршрута. Никто не хотел, чтобы мальчик увидел дом, в котором провел жуткие годы. Он и так только-только оттаял.
Поглядев на Волчонка, Альтис понял, что ребенок за день успел устать и оголодать.
– Привал! – скомандовал демон, завидев впереди удобную полянку.
Отряд расположился быстро и умело. Лошадок расседлали, пустили пастись. Люди ни о чем не подозревали, но бессмертные невольно поглядывали на восток. Туда, где проклятием для них стал один из величайших артефактов мира.
Стараясь отвлечься, Альтис подозвал Калигула и принялся чистить его черную шкуру. Конь вполне мог справиться с этим и сам, но демону хотелось собственноручно вычистить блестящую шерсть и расчесать серебристую гриву.
– Ал, может, здесь и заночуем? – Стримбор подошел к побратиму, погладил роскошную гриву коня. – Малыш устал, да и остальные тоже…
Альтис, продолжая водить щеткой по шкуре, сделал вид, что раздумывает.
– Хорошо, останемся здесь на ночь, – вздохнул он. – Но в путь двинемся с рассветом.
Ветер кивнул и удалился оповестить о принятом решении остальных участников отряда.
Развели костер и поставили палатки в считаные минуты. Так же быстро занялись готовкой полноценного ужина. Но беспокойство не отпускало.
– Я слетаю, – сказал Ястреб. Он уже с минуту не отрывал взгляд от восточной стороны. – Обернусь до ужина.
– Будь осторожен, – коротко бросил демон.
Бог-ястреб кивнул и взлетел. Альтис поглядел ему вслед.
– Стрим! – позвал он. – Сеть до предела усиль.
– Понял, – кивнул бог-ветер и прикрыл глаза.
Вскоре Алина подошла к Пламенному, нервно сжимая рукоять клинка.
– Ал… Какого нежитя?.. Зачем он…
Растерянный взгляд демона ответил лучше слов. Альтис увидел глазами побратима показавшуюся впереди Обрену. Деактивированный мертвый кусок камня, все расставленные ловушки и щиты на месте.
«Возвращайся, Ястреб, – потребовал Альтис. – Беспокоиться не о чем».
«Хорошо», – ответил бог-ястреб, но, вместо того чтобы повернуть, подлетел поближе и приземлился на тропу.
«Ког! – позвала Алина, силясь скрыть неожиданный и беспричинный страх. – Коган, ужин без тебя съедят. Давай назад!»
«Да не бойся ты, Lasseri’la, – отозвался Коган, уверенно ступая по дороге. – Не останусь я голодным».
Если своими словами бог-ястреб желал ввести Алину в ступор, то ему это удалось. «Lasseri’la», в зависимости от произношения и контекста, означало «младшенькая» в отношении сестры. Еще так звали любимых детей – племянниц, младших дочерей.
Когда Ястреб подошел к Обрене, побратимы все так и замерли за теми делами, которыми занимались. Не было причин для беспокойства. Все было в порядке. Крылатый бог ступил на камень…
«Коган! – вскрикнула Алина. – Стой!..»
Удар был так силен, что Ястреба смяло, скрутило и переломало.
Альтис схватился за голову, раскрыв рот в беззвучном крике, упал на колени. Стримбор задохнулся, медленно осел на землю. Согнуло от боли Ароха.
– Ястреб… Ястреб!!!
Страшный откат ударил по всем побратимам.
Сквозь кровавую пелену проступили облики троих незнакомцев.
– Удачно, – послышался голос одного из трех.
В плечо вонзился крюк. Ястреба, как добычу, проволокли на Обрену.
– Попался, воробушек, – усмехнулся рыжий незнакомец. – Умирай.
Мир взорвался невообразимой черно-алой болью! Тело резали и пилили на сотни кусочков сразу! Надматерии, единственного спасения, просто не существовало!
Последний жалкий булькающий хрип… крик, взорвавший сеть отчаянием и ужасом смерти… «Братья!..» А потом… тихо-счастливое предсмертное видение… Память последним выдохом выплеснула из себя то, о чем бог запрещал себе помнить… «Мирабель… Мирна… доченька…»
Ястреба… не стало.
По омертвевшему лицу Стримбора текли слезы. Они были красного цвета. Волк пытался подняться, но не мог. Траэллита хрипел, обезумев и раздирая ногтями переставшее пропускать воздух горло, а на губах его пузырилась розовая пена. Алина коротко и страшно закричала, сжимая руками виски.
Запрокинув голову к небу и ладонями обняв затылок, Альтис крикнул, но получился только жалкий хрип, ранивший пересохшее горло:
– Брат… – Голос прервался. И снова отчаянный стон: – Бра-ат…
Не помня себя, бессмертные все как один рванули в сторону проклятой Обрены.
Алина ревела взахлеб, стоя на коленях на камне, ставшем могильной плитой для Ястреба. Для бога, разрезанного на сотню мелких кусков. Только крылья, в насмешку, не тронули.
И мир вокруг разбился на такие же мелкие осколки.
Солнце краем коснулось горизонта. Небо горело таким ярким багрянцем, что даже кровь казалась тусклой. Альтис с трудом повернул голову, поглядел на светило. Не было сил думать, видеть, дышать… Не было сил осознать произошедшее. Сердце в груди сдавило в тисках боли. Оно билось неровно, грозя вот-вот остановиться.
Тихие всхлипы заставили его поглядеть вниз. У ног демона сидел маленький Волчонок, прямо в луже крови. Мальчик гладил крылья дрожащей рукой и плакал.
Тело, до невозможности чужое, не желало слушаться. Опустившись на колени, Пламенный протянул руку к тому месту, где когда-то была шея бога-ястреба. Связка шнурков оказалась зажата в ладони. С талисманов и оберегов, которые на себе в большом количестве носил Коган, обильно капала кровь. Тонкую цепочку со стеклянной пиктограммой демон надел себе на шею. Подойдя, протянул связку Алине. Она, не глядя, выбрала один из талисманов, надела на себя. Так же поступили и другие бессмертные. Малыш взял выпавшее из крыла перо.
