– Стрим… – Альтис поглядел на бога с какой-то виноватостью. – Я ведь порвать его могу.
– Ну и нежить с ним, – отмахнулся Ветер. – Ты мне дороже плаща, брат.
– Простите, что все еще досаждаю вам своим присутствием, великие, – снова обратился к богам старший храмовник. – Но, господин владыка ветра Стримбор, господин Великий Волк Арох Архорт…
– Короче, – потребовал Арох.
– Господина Альтиса Пламенного я узнал, – покорно перешел к делу клирик. – В истинных легендах храма вы часто бываете вместе, и ваше имя, имя демона…
– Еще короче, – сказал Стримбор.
– Я не могу узнать госпожу, – решился все-таки перейти к главному храмовник. – Кто вы, богиня?
Алина удивленно посмотрела на старика и весело захихикала. Не было ничего удивительного в том, что священнослужитель назвал ее богиней. Клирики на то и клирики, чтобы узнавать истинную суть бога под любой оболочкой.
– Наша сестренка родилась недавно и в легенды, как и в пантеон, войти еще не успела. – Стримбор подошел к девушке, ласково провел ладонью по коротко остриженным волосам, улыбнулся с нежностью отца, смотрящего на любимую дочь. – Ее зовут Алина Пламенная, она богиня огня. Эту весть ты тоже можешь разослать по всем храмам.
Оба клирика уставились на Алину с таким благоговением, как будто им явили поистине невообразимое чудо. Ни одна женщина, девочка, девушка не могла владеть огнем. Рождались и раньше дочери Пламени, но либо они никогда не инициировались, либо умирали в момент инициации. А тут – мало того что истинная дочь Огня, так еще и божество! Но… на то они и боги. Владыка морей тоже был единственным ламием мужского пола.
– Слышал, папочка Альтис? – хихикнула воительница. – Ты – демон огня, а я – богиня! Можешь начинать завидовать.
– Ремня тебе не хватает, – ворчливо ответил демон.
И пошатнулся. Арох придержал брата за плечи, Стримбор шагнул поближе.
– Выгнать бы вас всех, к демонам… да не справлюсь один… – с тихим отчаянием произнес Пламенный. Сжал зубы, пытаясь выпрямиться, но его согнуло от боли.
– Великие… Мы здесь не только для людей, но и для вас. Я могу чем-то помочь? – спросил старший храмовник.
Стримбор вскинул на человека взгляд, в котором отчетливо читалось: «Какого нежитя ты еще здесь, смертный?!», но Алина быстро сказала:
– Самое сильное обезболивающее, которое только у тебя есть, тащи сюда бегом!
Арох перекинул руку Альтиса через свое плечо и помог ему идти, а по сути, понес гордого демона к главному алтарю храма. Демон сел на алтарь у ног статуи Создателя, поглядел вверх и усмехнулся, преодолевая боль во всем теле.
– Дракон… Наша золотая дракоша… Такой мудрой выглядит со своей Книгой.
– Ты бы видел, как на самом деле выглядит Книга Творения, – улыбнулся воспоминаниям Стримбор.
– Да я видел, – ответил Альтис. – У меня книга для заметок менее потрепанная, чем Книга Творения. И перья я не грызу. А дракончик у нас зубастый…
Побратимы, не сговариваясь, коротко негромко рассмеялись.
Запыхавшийся младший клирик вбежал в зал, отдал Алине небольшой бутылек с густой, похожей на мед, субстанцией внутри.
– Настоятель Тангор передал самое сильное, – сказал он, пытаясь отдышаться. – Его нельзя больше пяти капель, оно небезвредное… но самое сильное…
Алина сорвала пробку зубами, отдала демону лекарство. Тот прикинул количество, выпил все одним глотком.
– Что же вы сделали, оно же опасное! – заполошно воскликнул молодой клирик, с ужасом глядя на Альтиса.
– Человек умрет от четверти этого бутылька, – кивнул Альтис. – А мне и эта малость едва ли поможет. Не паникуй, человечек.
Стеклянная емкость упала на пол и разбилась. Обхватив себя руками, демон сдавленно застонал. Выругался:
– А, всем Куполом меня через Грань… Ненавижу…
Стримбор подошел ближе, заставил побратима лечь, живой плащ закутал демона в плотный кокон. Сев рядом, бог-ветер положил руку на грудь демона, вбирая в себя боль и прошептав заклятие успокоения для нездорового сердца.
– Потерпи, брат. Это последний раз. В любом случае – последний.
Алина жестом приказала молодому клирику исчезнуть. Подошла к Альтису, перебрала рукой его жесткую шевелюру.
– А знаешь, ты теперь не белый блондин, а с золотом, – сообщила девушка демону. – Полное слияние с материальным телом… Если бы не Печать… такие огромные возможности, Ал…
– Уже поздно о чем-то жалеть, малыш, – отозвался демон.
В глазах плыло, зрение играло злые шутки, расслоившись и меняя три разных спектра. Силы утекали, как вода в решето.
– Ал, – Стримбор склонился к побратиму, – мы попробуем тебя усыпить, чтобы было легче.
– Не надо, – отказался демон, с трудом вытолкнув из горла слова. А потом пришел мрак…
Смычок вытирала кровь с Ока Мира рукавом своей курточки и ладошками.
Ирхан неслышно оказался рядом с Создателем, провел по стеклу рукой, растер меж пальцев красную капельку. На его антрацитовой коже, какой не было больше ни у одного обитателя этого мира, кроме изредка рождающихся черных орков, красного было не видно.
– Война началась, – вздохнул он. – А мы еще не в силе.
– Война продолжается, – отозвалась Смычок. Сглотнула ком в горле, отошла от Ока.
Черный бог провел по шару ладонью, всмотрелся вглубь.
– Не ожидал, что Амат решится на такое, – ровно произнес бог.
Девочка вскинула на него удивленный взгляд. Глаза у нее были цвета гречишного меда.
– Ирх… Ты помнишь?..
– Давно уже все вспомнил, – ответил черный бог. Улыбнулся грустно, посмотрел на девочку. – Спасибо, что спасла меня, Марго. – Она вздрогнула при звуке имени, которым нарекла ее мать. – Хотя я против того, чтобы ты еще хоть раз так рисковала собой. Тем более ради меня. Чтобы это не стало новостью – Эльтан тоже все вспомнил.
– Бедные вы мальчишки, – вздохнула девочка-дракон. Вернулась к Оку, вгляделась в него, закусила губу. Альтис, прекрасное творение Пламени, несчастное творение… Положив руку на стекло, некоторое время стояла, прикрыв глаза, потом решительно сказала: – Я иду вниз.
– С ума подвинулась? – спросил Ирхан, когда понял, что ему все же не послышалось.
– Ирх, я «с ума подвинулась», когда выкрала тебя из пыточного подвала Амата в его охраняемой резиденции и когда там же по пути захватила еще Дарту и Данхэ. Или когда ловила Эльтана за краем Бездны, а на обратном пути отыграла у Руана Элили и Артана с Артой, ставкой сделав свою свободу. Или…
– Понял. – Бог поднял антрацитовую ладонь, прерывая Создателя. – В своем уме ты никогда и не была. Никто, кроме тебя, не стал бы так рисковать из-за каких-то… бракованных.
