– Ты, ратиславец, смеяться на мной? – рассердился лойтурец.
Ежи хотел обидеться, что его приняли за ратиславца, но сдержался.
– Я? – попытался сказать он равнодушно, но голос предал его, из груди вырвалось нечто похожее на кваканье. – С чего мне над вами смеяться?
– Ты сказать, что я лгать, – продолжал лойтурец.
– Такой красавица нет чего делать с ратиславский трус. Он не защитить от мертвецов, – поддержал товарища щербатый.
Веся вжала голову в плечи:
– Вы не беспокойтесь, мы быстро-быстро пойдём, и никакие мертвецы нас не догонят.
– Лучше пойдём с нами. Мы о тебе заботиться.
– Вы что, не нужно, – пролепетала Веся и принялась отползать ближе к дереву. Наёмник поднялся, подошёл ещё ближе.
Вокруг было немало людей, кто так же остановился на обед. Но все они затихли, испугались навлечь на себя беду. Никому и в голову не пришло встать на защиту девушки, и все смотрели, как худощавый Ежи остался один против двух здоровяков.
– Мы без вас разберёмся, – выдавил Ежи, еле совладав с собственным голосом.
Но лойтурцы их не послушали. Первый, с изуродованным лицом, схватил Весю за локоть и рывком поднял на ноги. Ежи толкнул его в грудь, и лойтурец, чуть отшатнувшись, набычился и сжал кулаки. Бледное узкое лицо побагровело от ярости, и только неровные стежки шрамов забелели на красных щеках.
– Ах ты ратиславский свинья! – процедил он и одним ударом повалил Ежи на землю.
Голова зазвенела, словно колокол в заутреню. Тяжёлая нога в сапоге опустилась на живот. Воздух разом выбило из лёгких. Веся завизжала пронзительно, беспомощно. Ахнули люди, наблюдая со стороны. Ежи лежал на земле, не в силах подняться. Удары посыпались на него со всех сторон.
– Скотина! – лойтурец пнул в живот. – Должен! – он ударил в бок. – Молчать!
Ежи не хотел плакать, не хотел кричать, но слёзы и крики вырывались из него с каждым ударом. Он пытался увернуться, уползти, закрыться. Он умолял, кричал, рыдал, а лойтурцы громко хохотали.
Щербатый ловко стянул с сопротивляющейся Веси пояс, чтобы связать Ежи, схватил парня за шиворот, потащил по земле, как щенка. Вдруг в стороне закричали на лойтурском. Наёмники замерли, прислушались. От постоялого двора к ним бежал учёный. Ежи не смог понять ни слова, но на охранников крики подействовали. Неохотно они отступили и вернулись к оставленной повозке.
– Ещё встретиться, сука, – плюнул на прощание щербатый.
Веся подскочила к Ежи, склонилась над ним. Парень тяжело дышал. Пальцы его одеревенели, не слушались. Он попытался пошевелиться, но не смог.
– Ты в порядке? – услышал он щебетание Веси. – Сильно болит?
– Конечно же нет! – взорвался Ежи, и злость придала ему сил. Он оттолкнул девушку и поднялся на ноги. – У меня всё прекрасно! Всё просто замечательно с тех пор, как я встретился с тобой и твоей семьёй.
Он подхватил мешок с земли. Позади раздались смешки и лойтурская речь, но Ежи даже не обернулся. Его шатало, голова гудела, он согнулся от боли в животе и так и пошёл, сгорбившись. Никогда прежде он не чувствовал себя настолько униженным и беспомощным. И самое ужасное, что это видела Веся. От стыда он не смел посмотреть, шла ли она следом.
Дорога пылила под ногами, голова кружилась, но Ежи не остановился, пока постоялый двор не остался далеко позади. Только тогда он оглянулся на Весю. Нос её распух, глаза покраснели. Она, верно, плакала всю дорогу, а Ежи даже не слышал её всхлипов.
– Ты в порядке? – хмуро спросил он.
Веся замотала головой.
– Чего ты ревёшь-то? Всё обошлось. Мне же досталось, а не тебе.
Девушка замотала головой в стороны так сильно, что казалось, она вот-вот отвалится.
– Я просто подумала… А что, если они тоже на меня нападут? Если уж лойтурцы такими оказались, то они…
– Кто? – не понял Ежи.
Она вся сжалась и прошептала:
– Рдзенцы. Они станут меня унижать.
Ежи в недоумении уставился на Весю.
– Зачем?
– Как зачем?! – искренне удивилась девушка. – Я же ратиславка, а рдзенцы нас ненавидят. Они все подлые, как… как гадюки!
– Мы? Подлые?! – возмущённо воскликнул Ежи. – Что же ты с таким подлецом рядом делаешь? Вы, ратиславцы, не только неблагодарные, но ещё и глупые. Лучше бы ты оставалась в своей деревне. А я сегодня из-за тебя получил, между прочим!
Весняна вскинула голову:
– Я тебе, конечно, благодарна, но если ты так думаешь обо всех ратиславцах, то мне и говорить с тобой не о чем. Матушка с батюшкой вас с Милошем к себе пустили, кормили-поили, а теперь вон, значит, как? Мы неблагодарные? Да ты бы спасибо сказал, что я с тобой пошла твоего друга спасать. А ты даже себя защитить не можешь. Если бы не лойтурский господин, то меня…
Она снова сморщила нос, едва сдерживая слёзы, заставляя Ежи чувствовать себя виноватым за её горе. Это было несправедливо. Он делал всё ради неё, он себя не жалел ради неё.
Юноша вспыхнул до самых кончиков ушей:
– Да я бы сам справился. И вообще всё из-за тебя началось. Я бы уже в Совине был, если бы ты не ныла всю дорогу. Ой, я ноги натёрла, – передразнил он писклявым голосом. – Ой, у меня живот болит, ой, я волков боюсь, ой, я рдзенцев боюсь.
Ежи презрительно плюнул в сторону.
– Тьфу! Курица ратиславская. Шла бы обратно на свою мельницу.
– Курица, значит? – Лицо у Веси вытянулось от обиды, брови взлетели вверх. И, откинув медовую косу назад, она сказала надменно: – Раз я такая-сякая, то что ж ты с меня глаз не сводишь? Не стыдно такому умному в глупую девку влюбиться? Я же всё вижу.
– Я? Влюбился? – Ежи хотел сказать это презрительно, даже насмешливо, но в голосе прозвучала обида, а губы дрогнули капризно, как у малого ребёнка. – Да больно ты мне нужна. Да за мной дома девки покраше тебя бегают. И не какие-нибудь ратиславские кметки, а столичные господицы. Рдзенские. Настоящие красавицы! Вот! А Милош… Да Милош с тобой заигрывал, только чтоб твою сестру позлить.
Веся ахнула так испуганно, так обиженно, будто Ежи её ударил. Больше она не сказала ни слова, развернулась и пошла прочь. Ежи остался на краю поля. Далеко за тёмной полосой рощи виднелся Старгород. Главный тракт от пограничного ратиславского города до Совина делал большой круг, огибая незасеянное поле. И Веся, чтобы сократить путь, пошла напрямик.
– Эй, ты куда? – крикнул ей вслед Ежи.
Но девушка даже не оглянулась. Она сошла на узкую тропку среди зарослей бурьяна.
– Заблудишься! – предупредил её Ежи.
Веся упрямо шагала вперёд. Он поглядел ей вслед, поправил суму за плечами. Рука, которой он сжал ремешок, так болела, что едва получалось двигать пальцами. Хотелось плакать от собственной бесполезности. Ежи развернулся и пошёл дальше.
