И вдруг заволновалось поле.
Ахнул воздух, взвилась ночная мгла. От густого мрака оторвался лоскут, и над землёй взвился чёрный саван. Он был сплетён из теней и сумрака, он колыхался на ветру и летал так стремительно, что никто живой не мог скрыться.
Ежи потянул Весю в сторону, а тьма раскинула руки, преграждая им путь. Веся завизжала. Из пальцев выскользнула её тёплая ладошка, девушка бросилась прочь. Он остался один. А тень колыхнулась, надвигаясь, точно грозовое облако. Ежи попятился, упал на землю, утопая в высокой траве. Страх сковал его тело и разум. Он не знал, что сделать. Он не верил, что против этой твари хоть что-то вообще возможно сделать. Он даже не понимал, с чем столкнулся.
Тень склонилась ниже, зашипела. Она таяла от горячего человеческого дыхания, поднимался пар, и тьма рябила, точно потревоженная вода на пруду. Свои длинные невесомые руки тень положила на плечи Ежи. Он хотел вырваться, убежать, но не смог пошевелить ни рукой, ни ногой. Холод сковал его, из лёгких ушёл весь воздух. Это было хуже, чем когда его били лойтурцы, страшнее, чем когда он увидел мертвеца, закопанного в землю.
Мороз пробежал от головы к ногам. Он вгрызся в позвоночник, оплёл ледяной коркой рёбра. Ежи оцепенел. Перед глазами почернело. В голове стало пусто, кладбищенская тишина окружила его, и неожиданно ясно и ярко, как звон колокола на рассвете, он услышал девичий голосок:
– Полуночница, по ночам не ходи, беды не приведи! Вот тебе работа: бусины для счёта.
Надрывно вскрикнула порванная нить. Градом по земле рассыпались бусины.
Полуночница взвилась, покрутила головой и медленно поплыла к тому месту, где упала оземь нитка бус. Веся подскочила к Ежи, схватила его за руку.
– Быстрее, быстрее, – поторопила она.
Ноги у Ежи одеревенели, и Весе пришлось тащить его за собой с удивительной для девушки силой.
И когда показалось им, что позади остался злой дух и что только он и представлял опасность, поле осветили огни пламенников. Из рощи показались люди. Даже в темноте издалека Ежи разглядел мечи в их руках.
Полуночница, увлечённая счётом, не обратила внимания на Охотников. И только меч вырвал её из пут заклятья. Дух взвился вверх, зашипел, завертелся смерчем, опутал лойтурцев покрывалом из теней и сумрака. Но второй меч взлетел следом за первым, сверкнул в лунном свете. И полуночница закричала человеческим голосом.
– Бежим, бежим, – Веся дёрнула Ежи за руку.
Они помчались прочь от духов и Охотников к большому тракту. Полуночница завывала позади, и вопль её подгонял вперёд. Ночь перестала быть бесцветной. Она пролетала мимо полем и перелеском, звёздами над головой и красным небом на востоке, кружила вокруг водоворотом.
Они остановились, только когда вернулись на дорогу, спрятались в кустах, где перевели дух и сразу пошли дальше.
– Ох, жалко полуночную деву, – Веся громко вздохнула, хватаясь за бока. Ноги у обоих гудели от бега, но они продолжали идти. Никому в голову не пришло, что стоило прилечь отдохнуть. – Пусть и дух нечистый, а всё же своя. Жалко, если лойтурцы её погубят…
Ежи покосился на девушку в недоумении.
– Жалко? Жалко?! Она меня чуть не убила.
– Но всё-таки она не лойтурка! Может, всё-таки она их одолеет, – с надеждой добавила Веся.
– Правильно говорят, – неодобрительно хмыкнул Ежи, – все мельники и родня их – колдуны.
Но не прошло и двух лучин, как Ежи пришлось пожалеть, что Охотники действительно не полегли в битве с полуночницей. Потому что ночь разорвал стук копыт. Даже Ежи понял, что это был за звук.
– С дороги! – воскликнула Веся.
Она первой нырнула в кусты, Ежи за ней. Они затаили дыхание, слушая, как приближались всадники.
Скоро двое пронеслись мимо по дороге. В темноте было не разглядеть их одежд, но Ежи сердцем почуял, что это Охотники. Всадники скрылись, снова стало тихо, и Веся с Ежи решились вернуться на дорогу.
– Нам-то что их бояться, да? – неуверенно пролепетала девушка.
Но страх заставлял шарахаться от каждого шороха. Ночь тянулась невыносимо долго, а дорога не имела конца. Ежи подумал, что скоро они должны были выйти к волочку, где жила рдзенская семья. Ему даже послышалось мычание коровы. За новым поворотом они увидели двух лошадей без всадников.
Веся вцепилась в руку Ежи, прижалась к нему.
– А где?..
Договорить она не успела.
– Стоять! – Мужчина вышел из-за деревьев, другой появился за их спинами точно из ниоткуда.
Ежи замер на месте, не смея пошевелиться.
– Может, они хотят дорогу спросить? – с надеждой прошептал он, но Веся лишь всхлипнула в ответ.
Один из Охотников оголил меч.
– Мы видели вас в поле, – сказал он. – Эта девушка сотворила заклятие, – он повернул голову к Весняне и продолжил: – Она обвиняется в колдовстве.
Великий лес
Она пролежала в забытьи, пока ночь бродила вокруг. Внизу злобно шипел жыж, клокотали жадно воды, пока совсем не поглотили его, и тогда стало тихо, только ночные птицы звучно кричали на разные голоса и деревья скрипели похоронную песню. Пожар умер.
Над головой зашуршали мощные крылья.
«Сокол?!» – со страхом подумала Дара и подняла голову.
Она встретилась взглядом с большими, точно блюда, глазами совы. Птица молча смотрела в ответ.
Дара присела на колени и захныкала от боли. Сгорбила спину, упёрлась дрожащей рукой в землю, чувствуя, как свело всё тело.
Исподлобья волчицей глянула на сову, а та взмахнула крыльями и взвилась вверх.
– Великий лес огромен, – Старый Барсук вспомнил новую сказку. – Его невозможно обойти ни за день, ни за седмицу, ни за месяц. Лешему нужно приглядывать за своими владениями, но даже он не в силах справиться со всем в одиночку. Порой призывает он к себе ведьму, которая помогает следить за порядком да оберегать лес от зла. Но человеческий век короток, потому самыми верными помощниками лешего остаются совы. Летают они по ночам над Великим лесом и внимательно следят, чтобы ни зверь, ни человек чужой не пробрался во владения Хозяина и не выкрал тайны, что там хранятся.
– Какие тайны, деда?
– Так откуда ж я знаю, милая? – усмехнулся Барсук. – То ведомо только лешему, ну и, может, лесной ведьме. На то и есть великая тайна, не всякому она откроется. Но говорят, что если нырнуть с головой в Звеню в ночь на Купала, то можно услышать, о чём говорят воды. Они же из Великого леса текут, им, наверное, многое известно.
Шелестел ветер в перьях совиных крыльев. Дара поднялась, и в тот же миг птица полетела вперёд. Держалась она нарочито низко, чтобы девушка не потеряла её из виду. Шуршала сухая земля под ногами. На мёртвый лес опустился ночной холод, и под обгоревшую одежду Дары подул ветерок, побежали по коже мурашки.
