Как и не могла простая девушка спасти человека от болотных духов.
Югра сидела в углу. Она почти всегда была чем-то занята: штопала одежду, ремонтировала оружие, готовила, расставляла силки на зверей, рыбачила. И только вечером, когда солнечный свет угасал, она позволяла себе отдых.
Она встретилась глазами с Вячко, улыбнулась ему:
– Как ты, огонёк?
Для девушки, что выросла в глухой деревне и редко видела ратиславцев, она удивительно хорошо знала язык. Этого Вячко тоже раньше отчего-то не замечал. Он был слеп и глух, и в отличие от Ики действительно не видел, что происходило вокруг.
Что имело над ним власть? Духи болот или эта девушка? Как её звали на самом деле? Зачем он ей был нужен?
Всё это время она расспрашивала о Ратиславии, о княжествах и их правителях, о законах и устоях народов. Она изучала его земли, его обычаи. Точно готовилась к чему-то.
Вячко присел к огню. Югра и Олоко опустились на подстилки по бокам от него. Девушка разлила похлёбку на всех. Что, если она травила его всё это время? Может, в еде были дурманящие травы? Он не мог больше есть её стряпню. Он не мог ей доверять. Конечно, Югра заметила, что он не притронулся к ужину.
– Что-то не так, огонёк?
– Я не голоден, – он поморщился, отставил миску в сторону и коснулся пальцами своего лба. – Голова опять разболелась, я лучше лягу.
Югра, кажется, поверила. Она и сама уговаривала его больше спать после нападения болотных духов.
Вячко отвернулся к стене, но глаза не закрыл. Слушал, как остальные скребли ложками по дну деревянных мисок и громко хлебали горячую похлёбку.
Он должен был бежать как можно скорее. Ему стоило уйти налегке, чтобы ничто его не задерживало. Вячко научился охотиться на болотах и понимать, как выбрать тропу, как найти верное направление и как усмирить плутоватых духов. Всё, что было ему нужно, это оружие. Лук с колчаном стояли прямо у двери, но меч княжича забрала себе Югра.
Великий лес, лето
По вечерам совы летали над Великим лесом. Их глухие протяжные голоса доносились со всех сторон, будоражили зверей и духов, что наблюдали за ними с земли. Это напоминало разговор.
Дара в это время сидела во дворе на поваленном бревне и слушала птиц. Порой она замечала кого-то из лесных духов, выглядывавших из-за деревьев. Они в свою очередь приходили посмотреть на новую лесную ведьму.
У землянки остались следы костра. Верно, не ошибся охотник Жито: кто-то действительно приходил в начале лета к жилищу лесной ведьмы. Значит, Хозяин пропустил его, посчитал достойным. Дара осмотрела всю землянку, всю поляну, но так и не нашла ответов. Даже если её мать возвращалась сюда, то не оставила никаких зацепок.
Когда солнце клонилось к закату, тоска чувствовалась особенно сильно. Она подкрадывалась к землянке, прячась в вытянутых тенях деревьев, тянулась длинными лапами к Даре, и она ёжилась от их холодных прикосновений.
Вокруг было безлюдно, и не с кем было поговорить. Дара смотрела на запад вслед солнечному свету и представляла, чем занимались родные дома. Старый Барсук, как обычно, сидел на завалинке, Веся прибиралась в доме после ужина, отец отдыхал на полатях, а мачеха уже заготавливала тесто для следующего дня.
Верно, их жизнь без Дары совсем не изменилась. Быть может, они даже стали счастливее? Ждана больше не жила в страхе, не боялась собственной падчерицы. Некого стало винить за случайно разбитую крынку, за рассыпанную соль, за болезнь и дурной сон. Но если она снова понесёт ребёнка и опять родит мертвеца, то не сможет больше обвинить в этом Дару.
И Весе, скорее всего, стало легче. Подружки из Заречья только обрадовались, что мрачная недружелюбная сестра её пропала. Нахальных распутных парней тоже некому стало отгонять. Дара могла поспорить, что следующей осенью Весняна уже сыграет свадьбу.
Совы запели дружно в унисон, закружили над поляной. Дара наблюдала за их хороводом и тонула в собственных мыслях.
Жизнь её отца вряд ли сильно изменилась, но, верно, Молчан вздохнул с облегчением. Нежданная дочь наконец ушла из его жизни. Пропала так же неожиданно, как и появилась.
Дед рассказал один раз по секрету, что Чернава появилась в Заречье в лето после Хмельной ночи. Совиную башню тогда уже сожгли, и Охотники были повсюду, даже в Ратиславии. То тут, тот там загорались костры, и чародеев казнили одного за другим. Чернава пришла к Великому лесу, владениям Нави. Никто в деревне не пустил её на постой, а Старый Барсук сжалился над несчастной.
– Она остановилась всего-то на одну ночь, спала в хлеву на сеновале, – Барсук говорил, опустив виноватый взгляд. Точно он всё это совершил, точно он оставил нелюбимого ребёнка случайному отцу. – Уже наступила весна, погода стояла тёплая. Я не знал, где Молчан пропадал по ночам. Он тогда к Ждане сватался, все ждали, что он сватов пошлёт. Да и Чернава ушла ещё до рассвета, даже не попрощалась. Я не знал ничего. А потом зимой она вернулась с тобой. Ты крохотная была, у меня в двух руках помещалась.
Нет, отец не был рад непрошеному ребёнку от случайной любовницы. Он не стал бы скучать по старшей дочери. Быть может, и с женой у него теперь всё наладилось.
Но всем сердцем Дара чувствовала, как Старый Барсук смотрел на опушку леса по вечерам, как вопрошал безмолвно, жива ли его внучка, здорова ли. Не погубили ли её навьи духи? Не тронули ли? Дара сидела на бревне у землянки и так же смотрела на запад, в сторону родной мельницы, так же пыталась разглядеть деда через стволы высоких деревьев, через бурелом, через сотни вёрст, что разделяли их.
– Я в порядке, дед, – шептала она порой в пустоту. – Я в порядке. А ты?
Золотые вспышки мелькали в листве. Вокруг бродили только духи, но даже они сторонились Дары.
* * *
В первое время жизнь в Великом лесу была скучной и обыденной. Леший как будто совсем потерял к ней интерес, а то и вовсе забыл, зачем призвал Дару.
Она была предоставлена самой себе. Девушка привела в порядок землянку, насколько у неё хватало сил и мастерства. Она начисто вымела пол, отскоблила лавку и стол, высушила в солнечный день старую поеденную молью шубу, что висела на лосиных рогах, прибитых к стене.
В лесу она собирала ягоды и первые грибы, травы и кору. Силки на диких животных Дара ставить не умела, плести сети было не из чего, и потому она постоянно оставалась голодной, живот её часто вздувался и болел. Она стёрла босые ноги до крови, и тело её, прикрытое дырявыми одеждами, кусали мошки и комары, и она расчёсывала эти укусы до кровавых болячек.
Но это не стало большой бедой. Дара почти и не замечала телесных страданий, так глубоко погрузилась в свои мысли. Совы пели над её головой, и с каждым днём голоса их становились громче. Даже во сне они преследовали девушку, заводили всё глубже в лес.
Первое видение пришло на третью ночь, что Дара провела в лесу. Во сне тропа пролегла по непроходимому бурелому, но девушка ступала легко и не встречала преград на своём пути. Ярко, точно наяву, она ощущала холодную влажную землю босыми ногами, чувствовала, как кололи ступни опавшие хвойные иглы.
