– Моя кра-асавица тоже раньшэ охотилась, только на торговые караваны, прэжде чэм я её поймал, – рассказал эпьёс. – Ну что ж, начинаэм?
Знатный господин обернулся к толпе и с сияющей улыбкой попросил всех отойти подальше. Народ послушно попятился назад. Псы захрипели, предчувствуя драку. Слуги с трудом удерживали их на месте.
– Ты и сам подальшэ отойди, добрый господын, – попросил эпьёс. – Почуяв кровь, уфартиль рэдко довольствуэтся одной жэртвой.
Рдзенский вельможа улыбнулся, но улыбка у него вышла неуверенной и жалкой. Гордость не позволила ему спрятаться вместе с остальными за заборами и дверьми, поэтому он отошёл шагов на десять и остановился.
– Давай! – капризно воскликнул он, чуть не сорвавшись на писк.
Эпьёс наклонился, потянул ремень намордника и сбросил его на землю. Тут же уфартиль сорвался с места, кинулся на собак. Слуги покидали поводки, бросились наутёк. Всё случилось стремительное быстро. Визг, кровь брызнула на дорогу. Ящер разорвал двух собак напополам, третьей откусил хвост, и псина бросилась прочь, а за ней последовала и четвёртая.
Эпьёс не выпустил цепи из рук. Но ящер одурел от крови. Он потянул хозяина следом за убежавшей собакой, цепь натянулась. Лицо эпьёса скривилось от напряжения, люди с криками разлетелись в стороны. Но он всё-таки удержал уфартиля, подхватил намордник с земли.
Ежи заметался на месте. Он должен был сделать хоть что-то! Сейчас!
И вдруг из ниоткуда вылетел южанин. Он ударил эпьёса сзади, попытался сорвать мешок за его плечами. Эпьёс вырвался, закричал, а ящер потянул сильнее вперёд. Его хозяин упёрся ногами в землю, вцепился в цепь двумя руками. Ящер не смог вырваться.
Люди кричали. Ежи застыл в растерянности, прижал бутыль к груди, чтобы не уронить. Что делать? Что делать?
Бутыль эта теперь только мешала. Как она могла помочь? Кого теперь получилось бы опоить?
Ящер шипел, южанин сдирал мешок со спины эпьёса. Стражник бросился их разнимать. Если он их остановит, то ничего не получится…
В глазах потемнело. Ежи сам не понял, как сделал первый шаг. Он выскочил из толпы и ударил ящера бутылкой по голове. Стекло раскололось, вино пролилось, смешиваясь на земле с кровью. Уфартиль зарычал, вино залило ему глаза. Он рванул сильнее прежнего, а Ежи обогнул его и кинулся на эпьёса, сбивая с ног. Цепь упала на землю. Ящер с неожиданным проворством побежал вниз по улице, распугивая людей.
Эпьёс ударил Ежи в бок. Сцепившись, они прокатились по земле, беспощадно раздавая друг друг удары. Вслепую, яростно, неловко. Эпьёс подмял его под себя. Ежи упал на раненое плечо, и тело пронзило от боли так сильно, что он не смог пошевелиться.
– Ты что творишь, курвин сын?! – закричал кто-то рядом.
Его подняли за шиворот на ноги и влепили такую оплеуху, что в голове загудело. С трудом Ежи разглядел перед собой стражника.
– В темницу упеку, гнида! – зарычал он.
– Мои вещи! Мой уфартиль! – заголосил эпьёс.
Южанин растолкал зевак, убегая прочь с украденным мешком. Ящер преследовал собак. Один Ежи не успел скрыться.
– Зладэй! Ах ты песчаная змэя! Гад!
Ежи будто во сне увидел в стороне знакомого лютниста и, не в силах вырваться из цепкой хватки стражника, завопил что есть мочи:
– Он же хотел натравить ящера на музыканта! Вы же видели, он специально его науськивал!
Лютнист тут же подлетел к ним и поддержал Ежи, затараторил, обвиняя эпьёса во всех немыслимых грехах. Но не это было важно, а то, что из дома, оголив меч, выбежал Идульф Снежный.
– Все за ящером! Поймать его.
– Но мальчишка, – стражник растерялся, вцепился крепче в руку Ежи.
– Живо! – крикнул Идульф стражнику, и тот наконец разжал пальцы.
Эпьёс, увидев меч Идульфа, поспешил следом за ним:
– Толко нэ убивай, господин! Не трогай её, она мирная! Никого нэ кусать!
Люди побежали кто куда, они толкались и кричали. Ежи с трудом пробился к дому Идульфа, прикрывая рукой плечо.
Никто не заметил его. Гости ландмейстера выбежали все на улицу: мужчины бросились в погоню, а женщины кричали им вслед, наблюдая с крыльца. Женские визги были слышны даже у чёрного входа, где притаился Ежи.
Переведя дыхание, он поправил одежду, провёл рукой по волосам. Ежи трясло от волнения, как если бы это ему предстояло поймать сбежавшего ящера.
Он вслушался в звуки, доносившиеся из дома. И вот наконец заскрипело окно. Ежи прижался к стене и замер. Он не шевелился, пока не заслышал знакомый голос:
– Ежи, – позвали его.
Тогда он подпрыгнул, ухватился за выступ и ловко взобрался на подоконник.
– Молодец, Ежи, я знала, что ты не подведёшь, – прошептала Венцеслава.
Она ослепительно улыбалась, неописуемо прекрасная в платье, расшитом жемчугом. Ежи распахнул рот от восхищения и не смог ничего сказать.
Венцеслава озорно засмеялась, передавая ему ларец.
– Как здорово ты всё придумал. Никогда в жизни мне не было так страшно и так весело, – глаза её горели от возбуждения. – Жалко только бедных собак и людей. Надеюсь, Идульф быстро поймает это чудище.
Она оглядела юношу с озорным любопытством.
– А теперь беги, милый Ежи. Спаси Милоша, поцелуй его за меня. Вот так.
И она легко коснулась губами щеки Ежи, отчего тот чуть не упал с подоконника.
Венцеслава вновь улыбнулась, сверкая жемчужными зубками.
– Беги, – поторопила она.
Ежи замычал что-то, закивал головой и, свалившись мешком на землю и путаясь в собственных ногах, как если бы их было больше двух, поспешил прочь.
Ветер засвистел в ушах, когда он выскочил на улицу Тихой Стражи и нырнул между домов на Огненный переулок. Щёки горели как от оплеухи, но душа пела соловьём, и Ежи по-дурацки улыбался во весь рот, несясь к родному дому и прижимая к груди ларец. Он вылетел из переулка и чуть не сбил с ног стражника.
– Эй, хлопец, потише!
Сердце пропустило удар. Ежи замер на месте, пальцы свело от напряжения. В любой момент он был готов сорваться на бег. Но стражник оглядел его без особого внимания и неожиданно предупредил:
– Осторожнее на улицах. Какое-то чудище сбежало и нападает на людей.
Ежи промычал что-то невнятное в ответ и прошёл дальше, боясь оглянуться. У него получилось. Он сам не понимал, как это вышло. В его руках было спасение Милоша, невероятная колдовская мощь. Ежи почувствовал себя немыслимо сильным, уверенным. Ноги понесли его вперёд, к дому целителя. От предвкушения в груди разросся горячий ком. Ярко и живо он представил, как посмотрит на него с уважением Стжежимир, как Веся восхитится его смелостью!
Дверь распахнулась, когда Ежи только подходил к дому. Всё это время его ждали. Целитель схватил его за ворот и втащил в дом.
