— Хорошо. — Я тщательно отсчитал пятнадцать серебряных чешуек и ссыпал их ему на ладонь.
Высокий ухмыльнулся, довольный, что одурачил иноземцев.
— А смазливых бабенок на вашем корабле нет?
— Трех последних продали в Дамноке, — ответил я.
— Жаль, — сказал длинный.
Его приятель хмыкнул:
— Погодите пару дней, и мы сможем предложить вам на продажу пару мальчиков.
— Очень маленьких?
— Младенчики.
— Это не про вас товар! — рявкнул первый, явно раздосадованный тем, что спутник завел разговор про детей.
— Мы за маленьких мальчиков хорошо платим, — заявил я. — При помощи плети их можно вышколить как надо. За пухлого послушного мальчишку не сложно выручить добрую цену!
Я выудил из кошеля золотую монету и подбросил ее пару раз на ладони. Я как мог старался подражать фризскому говору Гербрухта и явно преуспел, потому что никто из собеседников ничего не заподозрил.
— Маленькие мальчики продаются почти так же хорошо, как молодые женщины, — продолжил я.
— Мальчики, может, будут продаваться, а может, и нет, — буркнул длинный. — Но если вы их купите, то с обязанностью сбыть за границей. Тут их перепродавать нельзя. — Глаза его проводили золотую монету, которая, отправившись обратно в кошель, звякнула о своих товарок.
— Как тебя зовут? — почтительно спросил я.
— Вигхельм.
— А меня Лиудульф, — представился я распространенным фризским именем. — Нам нужно убежище, и ничего больше.
— Старик, сколько вы собираетесь пробыть здесь?
— Как далеко отсюда до Контварабурга? — осведомился я.
— Десять миль, — сказал длинный. — Нормальный человек способен дойти туда за день, но тебе неделя понадобится. Как ты собираешься туда добираться? Ползком?
Он и его спутник расхохотались.
— Я пробуду здесь столько, сколько мне потребуется, чтобы добраться до Контварабурга и вернуться.
— И нам нужно какое-нибудь жилье, — добавил у меня из-за спины Гербрухт.
— Можете поселиться в одной из тех хижин, — разрешил Вигхельм, кивнув на противоположный берег маленькой гавани. — Но позаботьтесь, чтобы ваши проклятые рабы оставались в оковах.
— Разумеется, — ответил я. — Спасибо. Бог благословит тебя за твою доброту.
Вигхельм на это вновь хохотнул, потом они с товарищем вернулись в таверну. Я едва успел заметить сидящих за столами людей, как дверь захлопнулась, и было слышно, как лязгнул засов.
— А это и в самом деле городской рив? — спросил Фолькбальд, пока мы шли обратно к кораблю.
Вопрос не праздный. Мне было известно, что у Этельхельма есть земли по всей Южной Британии, наверняка владеет он и какой-то частью Кента. Вот только едва ли Эдгифу стала искать убежища где-то вблизи этих имений.
— Врун он бессовестный, вот кто он такой, — отрезал я. — И задолжал мне восемнадцать шиллингов.
По моему предположению, Вигхельм или кто-то из его людей наблюдал из таверны, как мы переводим «Сперхафок» через реку и швартуемся у полусгнившей пристани. По моему приказу половина воинов, покидая корабль, передвигали ноги так, будто им мешают кандалы. Это представление их забавляло, но дождь был такой сильный, а день такой пасмурный, что едва ли кто мог разглядеть издалека их ухмылки. Большинству членам команды пришлось разместиться в складском строении, потому что в маленькой хижине, где в очаге яростно полыхал плавник, места не хватало. Хозяин, здоровяк по имени Калф, был рыбаком. Они с женой угрюмо смотрели, как добрая дюжина чужаков вваливается в комнату.
— Да вы чокнулись, если выходили в море в такую погоду, — наконец заявил Калф на ломаном английском.
— Боги сберегли нас, — ответил я ему по-датски.
Лицо у него просветлело.
— Так вы даны!
— Даны, саксы, ирландцы, фризы, норманны и много кто еще. — Я выложил на бочку, служившую семье столом, два шиллинга. Присутствие тут данов меня не удивило: десятки лет назад они вторглись в эту часть Кента и многие осели здесь, женились на местных и приняли христианство. Я кивнул на серебряные монеты. — Одна из них за предоставленный нам кров. Вторая — если откроешь рот.
— Открою рот? — Рыбак растерялся.
— И расскажешь, что тут происходит, — пояснил я, доставая Вздох Змея и шлем из большого кожаного мешка.
— Происходит? — Калф нервно сглотнул, глядя, как я пристегиваю длинный меч к поясу.
— В городе, — уточнил я, кивнув на юг. От Оры и ее маленькой гавани было рукой подать до самого Фэфрешема, стоящего на возвышенном месте в отдалении от моря. — И про этих парней в красных плащах, — добавил я. — Сколько их?
— Три команды.
— Девяносто человек?
— Около того, господин. — Калф слышал, как обращается ко мне Берг.
— Три команды… — повторил я. — Сколько их осталось здесь?
— В таверне двадцать восемь человек, — уверенно заявила жена Калфа. Я испытующе посмотрел на нее. Она кивнула. — Господин, мне приходится готовить еду этим ублюдкам. Их двадцать восемь.
Двадцать восемь воинов остались охранять корабли. Наша история про работорговцев-фризов, скорее всего, убедила Вигхельма, иначе он наверняка попытался бы помешать нам высадиться. Но возможно, понимая, что его небольшой отряд не в силах сражаться с более многочисленной командой, он проявил осторожность: сначала заставил нас высадиться на дальнем от таверны берегу, а потом отрядил гонца на юг, в Фэфрешем.
— Так, значит, остальные воины в Фэфрешеме? — уточнил я у Калфа.
— Господин, этого мы не знаем.
— Ну так расскажите то, что знаете.
Как выяснилось, две недели тому назад, при последней полной луне, прибыл корабль из Лундена. На нем было несколько женщин, маленький мальчик, двое младенцев и с полдюжины мужчин. По словам нашего хозяина, они отправились в Фэфрешем и женщины и дети нашли приют в монастыре. Четверо мужчин остались в городе, а двое купили коней и ускакали. Затем, спустя три дня, появились три корабля с воинами в красных плащах. Они вошли в гавань, и бо́льшая часть пришельцев тоже отправилась на юг, в город.
— Господин, они не сказали, что им здесь понадобилось, — пожал плечами Калф.
— Да и вообще не слишком любезны, — добавила его жена.
— Мы тоже, — процедил я.
Не составляло труда предположить, что именно произошло. Замысел Эдгифу явно был раскрыт, и Этельхельм отрядил людей, чтобы помешать ей. По словам священника, приехавшего ко мне в Беббанбург, королева основала монастырь в Фэфрешеме. Этельхельм вполне мог предположить, что она побежит именно в обитель, и решил поймать ее там.
— Женщины и дети до сих пор в Фэфрешеме? — спросил я у Калфа.
