— Мы уходим сегодня, — твердо повторил я. — Перед самым рассветом.
— Ребята, острите мечи! — вполголоса воскликнул Финан.
Я сказал, что выбора у нас не было, но, конечно, покривил душой. Жизнь, проведенная в боях, научила меня, что, ввязавшись в необдуманную битву, ты делаешь шаг навстречу поражению. Иногда битвы начинаются случайно, но большинство планируются заранее. Все легко может пойти наперекосяк — даже самый лучший план способен разбиться о план врага. Но хороший полководец старается тщательно разведать противника, выяснить о нем все. Мне же приходилось полагаться на доклад двух мальцов. Они видели корабль, нечто, что приняли за весла, и трех стражников. Беорнот сказал правду: трое часовых — это пустяк, но, пока мы вломимся на двор работорговца и справимся с охраной, на шум сбежится весь гарнизон моста. Тут еще и запрет Варина выходить на улицу по ночам. Так что для начала нам предстояло незамеченными добраться до усадьбы Гуннальда, а потом потихоньку проникнуть на двор и увести корабль. Казалось, выбор был, и разумный человек выждал бы, пока город вернется к привычной рутине, народ будет свободно расхаживать по ночам, а стража на пристанях утратит бдительность.
Вот только сможем ли мы ждать? Один лишь смрад от выгребной ямы — достаточная причина уйти поскорее. Варин взял город, но еще не обыскал его от и до, поэтому над нами всегда будет висеть опасность, что он пошлет людей обшаривать все руины и подвалы в поисках врагов, уцелевших во время захвата. Скоро, когда подойдут подкрепления из Восточной Англии и Уэссекса, в его распоряжении окажется достаточно много воинов.
— У стражников, патрулирующих улицы, есть щиты? — спросил я.
— У караульных на пристани есть, — подтвердил Алдвин. — Но они их с собой не таскают.
— Щиты сложены в кучу?
— Да, господин.
— А у патрулирующих улицы воинов щитов не было, — вставил отец Ода.
— А у часовых у городских ворот — были, — добавила Бенедетта.
Выглядело вполне логично. Окованный железом щит из ивовых досок — штука тяжелая. Дозорные на беббанбургских стенах не носили щитов, но они всегда находились поблизости. Щит — последнее, что воин берет перед боем, и первое, от чего избавляется после. Людям, патрулирующим улицы, приходится иметь дело с горожанами, а не с облаченным в доспехи противником, поэтому щиты для них только обуза.
— И у нас щитов нет, — криво усмехнувшись, заметил Финан.
— Так что, разгуливая по улицам без них, мы не вызовем подозрений, — сказал я. — Зато у нас есть дети.
На удар сердца Алдвин так скривился, будто хотел возразить, что он уже не ребенок, но потом любопытство пересилило.
— Дети, господин?
— Дети, — мрачно подтвердил я, — и я намерен продать бо́льшую часть вашей шайки. Сегодня.
Мы ждали до тех самых пор, пока ночь не подошла к исходу, а первые признаки рассвета уже обозначились на востоке; ждали той поры, когда вынужденные бдить всю ночь люди устают и думают только о близком отдыхе.
Тогда мы выступили. Мы не крались тайком через город, перебегая от дома к дому, а открыто шли по главной улице к мосту. Шли с мечами наголо, в кольчугах и шлемах. Мы, восемь воинов, окружали стайку детей. Юнцы возбужденно щебетали, зная, что их ждет приключение, но я велел им принять несчастный вид.
— Вы пленники! — рявкнул я. — Вас ведут на продажу!
Бенедетта шла с ними, спрятав лицо под темным капюшоном, а отец Ода занял место рядом со мной, в длинной рясе и с серебряным крестом, на котором играл свет мерцающих факелов. Впереди, на северном конце моста, горела жаровня. Когда мы подошли ближе, навстречу нам вышли двое.
— Кто такие? — осведомился один из них.
— Люди лорда Варина, — ответил отец Ода, и датский акцент делал его ложь более убедительной.
— Отче, куда идете? — спросил стражник.
— Идем туда, — сообщил священник, указав на улицу, уходящую на восток, за пристанями и складами.
— Ведем на продажу этих мелких ублюдков, — пояснил я.
— Это настоящая саранча! — добавил Ода, отвесив Алдвину оплеуху. — Их поймали на краже из дворцовых кладовых.
— Продаете, значит? — Стражник хмыкнул. — Так им и надо!
Мы пожелали им всего хорошего и свернули на улицу.
— Не те ворота, — прошептал Алдвин. — Следующие.
Усадьба работорговца Гуннальда находилась в опасной близости от моста, где у жаровни несли караул с десяток воинов. Дело нам следовало закончить тихо, хотя начали мы довольно шумно, когда я застучал в ворота рукоятью Вздоха Змея. Никто не отозвался. Я ударил снова и продолжал молотить до тех пор, пока не открылось окошечко, в котором появилось лицо.
— Чего надо? — буркнул привратник.
— Лорд Варин шлет вам товар.
— Что за лорд Варин?
— Начальник в городе. Отпирай ворота.
— Господи Исусе, — проворчал наш собеседник. Я заметил, как блеснул его единственный глаз, пока он смотрел на улицу, разглядывая воинов и детей. — А обождать нельзя?
— Так вам нужны мелкие ублюдки или нет?
— А девочки есть?
— Три, в самом соку.
— Погодите-ка.
Окошко закрылось. Мы ждали. Я предположил, что привратник пошел будить хозяина или надсмотрщика. Серый волчий рассвет занимался на востоке, небо становилось ярче, окрашивая края высоко летящих облаков серебристым светом. Ниже по улице открылась дверь, появилась женщина с бадьей — видимо, собралась за водой. Она с тревогой посмотрела на моих воинов и юркнула обратно в дом.
Окошко снова открылось. Света хватало, чтобы различить бородатое лицо. Человек смотрел на нас и молчал.
— Лорд Варин не любит ждать, — заявил я.
Неизвестный буркнул что-то, окошко закрылось, потом послышался звук отпираемых засовов, и две тяжелые створки разошлись, заскрежетав по мостовой, сохранившейся, похоже, тут с тех самых пор, как римляне сделали здесь двор.
— Заводите их, — заявил бородач.
— Пошли! — прикрикнул я на детей.
Во дворе стояли трое мужчин, все без кольчуг, но в толстых кожаных куртках, поверх которых висели короткие мечи в простых деревянных ножнах. Один, высокий с длинными патлами, обернул вокруг пояса хлыст. Это он открыл ворота и теперь смотрел на детей.
— Жалкая шайка, — произнес он, сплюнув на мостовую.
— Их поймали за кражей из дворцовых кладовых, — повторил я.
— Вороватые мелкие мерзавцы. За таких много не выручишь.
— Доброе расположение лорда Варина вам не помешает, — намекнул я.
Высокий усмехнулся.
— Заприте ворота! — приказал он товарищам.
Створки со скрипом закрылись, двое помощников опустили брус на скобы.
