— Государь, с твоего позволения, я бы предпочел поехать домой, — попросил я.
Этельстан подумал мгновение, потом коротко кивнул.
— Даю тебе разрешение, — ответил он.
Мой путь лежал домой.
Через какое-то время до нас дошли вести о коронации Этельстана. Церемония состоялась в Синингестуне на Темезе, где воспринял королевский шлем Уэссекса его отец. Этельстан отказался от шлема, настояв, чтобы вместо него архиепископ возложил на его заплетенные золотыми тесемками волосы изумрудную корону. Торжественный момент наблюдали олдермены трех королевств, и мечта Альфреда о едином христианском государстве приблизилась на шаг.
Я сидел на высокой беббанбургской скале — за спиной у меня сиял огнями дом, впереди серебрилось в свете луны море — и думал о мертвых. О Фолькбальде, сраженном ударом копья в «стене щитов» под Крепелгейтом. О Сигтригре, который свалился с горячкой и умер в своей постели с мечом в руке. О двух его детях, моих внуках, тоже покойных. Об Эдит, которая отправилась в Эофервик позаботиться о детях, подхватила заразу и теперь лежала в могиле.
— Зачем она поехала? — спросил я у сына.
— Сочла, что ты бы этого хотел.
Я не ответил ничего, только ощутил вину. Чума не распространилась на север до Беббанбурга. Мой сын перекрыл дороги, грозя путникам смертью, если они попробуют пробраться на наши владения. Мор опустошил земли от Линдкольна до Эофервика, затем перекинулся на широкую плодородную долину в окрестностях столицы, но в Беббанбург чуму не пустили. Ко времени, когда мы добрались по пути на север до Эофервика, она стихла сама по себе.
Королем в Эофервике стал Гутфрит. Его избрали при поддержке датских ярлов, продолжавших править большей частью Нортумбрии. Наша встреча была краткой. Подобно своему брату, он был худощавым и светловолосым, с красивым лицом, но, в отличие от Сигтригра, подозрительным и мрачным. В вечер нашей встречи, когда Гутфрит скрепя сердце угощал меня в своем большом зале, он потребовал дать ему клятву верности. Но не тотчас же: намекнул, что после пира будет достаточно времени для короткой церемонии. Выпив весь мед и эль, он пожелал еще хмельного и громко заржал, когда один из его людей завалил на стол служанку.
— Тащи ее сюда! — крикнул он. — Тащи сюда эту сучку!
Но пока девчонку волокли к помосту, на котором он восседал, Гутфрит облевался и уснул. Мы уехали поутру, сев на коней, оставшихся от разбитой армии Этельхельма, и присягу я так и не принес.
Я ехал домой с моими людьми: с Финаном-ирландцем, с Гербрухтом-фризом, с Иммаром-даном, Видарром-норманном, а также Беорнотом и Осви, саксами. Мы семеро были воинами, а еще мы были братьями. С нами ехали дети, спасенные из Лундена, дюжина освобожденных с корабля Гуннальда рабов и Бенедетта.
А Эдит была мертва.
Наконец я оказался дома, где морской ветер обдувает скалы. Здесь я думал о мертвых, думал о будущем, о трех королевствах, слившихся теперь воедино и желавших присоединить четвертое.
Рядом со мной села Бенедетта. Алайна, как всегда, крутилась поблизости. Девочка притихла, глядя, как Бенедетта берет меня за руку. Я сжал ее ладонь, быть может чересчур крепко, но она не пожаловалась и не выдернула руку.
— Ты не хотел ее смерти.
— Нет, хотел, — возразил я тихо и уныло.
— Тогда Бог простит тебя, — заявила она, потом положила голову мне на плечо. — Он нас создал, — добавила женщина, — так пусть принимает нас такими, какие мы есть. Такова Его судьба.
Я вернулся домой.
Историческая справка
Эдуард Старший, как его называют теперь, умер в июле 924 года. Он правил двадцать пять лет, унаследовав в 899 году власть от своего отца Альфреда, короля Уэссекса. В списке правителей за ним, как правило, следует Этельстан, хотя существует множество свидетельств, что Эльфверд, сводный брат Этельстана, правил Уэссексом примерно месяц после смерти отца. Если это правда, как я, в целях развития сюжета, допустил, то смерть Эльфверда была в высшей степени выгодна для Этельстана — благодаря ей он стал королем трех южных государств саксонской Британии: Уэссекса, Восточной Англии и Мерсии.
Бо́льшая часть содержания романа — вымысел. Нам неизвестны обстоятельства гибели Эльфверда, и смерть настигла его, вероятнее всего, в Оксфорде, а не в Лундене, и прошел еще целый месяц, прежде чем западные саксы признали Этельстана новым государем. Он был коронован в Кингстоне-апон-Темз в том самом году и стал первым королем, настоявшим на возложении на чело короны, а не шлема. По большей части причиной нежелания принять Этельстана в качестве короля были слухи о том, что Эдуард не был женат на его матери, а их сын — незаконнорожденный.
В результате правления Эдуарда бо́льшая часть Южной Англии оказалась свободной от ярма викингов. Стратегия Альфреда, заключавшаяся в строительстве бургов, то есть сильно укрепленных городов, была воспринята Эдуардом и его сестрой Этельфлэд в Мерсии. Восточную Англию, бывшее государство данов, завоевали, ее города укрепили. Эдуард построил цепь бургов вдоль валлийской границы и на севере Мерсии, чтобы предотвратить набеги из Западной Нортумбрии, где располагались многолюдные поселения скандинавов. Королем Нортумбрии был Сигтригр, норманн, сидевший в Йорке, и исключительно ради сюжета я сдвинул его смерть на три года вперед.
Король Альфред, без сомнения, мечтал о единой Англии, или Инглаланде, общем государстве для всех, кто говорит на «энглиском» языке. Это кажется очевидным, хотя, по правде говоря, житель Кента не разобрал бы почти ничего из сказанного обитателем Нортумбрии и наоборот, но тем не менее это был один и тот же язык.
Альфреда знали как человека в высшей степени благочестивого, воцерковленного, и единство всех христиан, будь то саксы, даны или норманны, было частью его мечты. Обращение являлось почти столь же важным, как завоевание. Взойдя на престол отца, Этельстан унаследовал сильную державу, государство, включавшее бо́льшую часть англоговорящих, но на севере бельмом на глазу оставалось еще одно королевство, частично христианское, частично языческое, населенное данами и норманнами: Нортумбрия. Развязке судьбы этой страны предстоит подождать до следующего романа.
Этельстан правил пятнадцать лет и завершил объединение англоговорящих народов. Он не женился, не оставил наследника, и потому престол после него перешел сначала к Эдмунду, старшему сыну Эдуарда и Эдгифу, потом к младшему брату оного — Эдреду. Местом финальной битвы книги я выбрал Крепелгейт, или Криплгейт, и хотя это название не уходит вглубь до саксонских времен, я выдумал указ Альфреда, дающий калекам право собирать у этих ворот милостыню.
«Меч королей» — это вымысел, но я надеюсь, он отражает малоизвестный нам процесс образования страны, получившей название Англия. Ее рождение еще впереди, и оно окажется кровавым, но Утред проживет достаточно, чтобы стать свидетелем этого события.
