Мы входим в короткий переулок, ведущий между домами к автостоянке на другой стороне. Здесь темно и сумрачно. Люк явно колеблется. Я останавливаюсь и смотрю на него. Лунный свет очерчивает его волевой профиль. Его глаза поблескивают.
— Хочешь, пойдем в мотель и пропустим по стаканчику на сон грядущий?
Я открываю рот, но тут же закрываю его.
Люк берет меня за руку. Логика оставляет меня. Он привлекает меня к себе, и я позволяю ему это сделать. Он поднимает мой подбородок кончиками пальцев и шепчет мне в лицо:
— Пошли в мотель, Рэйчел.
Он наклоняется ближе; я приподнимаюсь и целую его. Сначала это осторожное прикосновение, но потом поцелуи становятся жаркими, необузданными, ослепительными. Он кладет руки мне на ягодицы и крепко прижимает к себе. Я ощущаю его эрекцию, и у меня подгибаются колени. Он испускает слабый стон, когда его напряженный член ложится мне в руку через брючную ткань.
Внезапно в дальнем конце переулка вспыхивает свет. Яркие фары высвечивают нас, как прожектор высвечивает актеров на темной сцене. Енот, рывшийся в мусорном баке, с лязгом спрыгивает на пустые пивные банки. Автомобиль поворачивает, и свет исчезает. Я напряженно отодвигаюсь с сильно бьющимся сердцем; реальность жестко ударяет мне в голову.
Звук двигателя затихает в отдалении. Я должна вернуться домой. Мне нужно домой. Но к кому? К Мэдди, которая уже крепко спит? К Джейку, который больше не любит меня и в каком-то смысле уже несколько месяцев назад начал процесс выхода из отношений, крушения нашего брачного союза?
— Ты идешь? — тихо шепчет он мне на ухо.
И я иду.
Я пересекаю эту черту.
Я ухожу вместе с Люком в дешевый придорожный мотель. В тот самый проклятый мотель, где Джей раньше изменял мне.
Возможно, поэтому я иду туда.
Возможно, это неосознанная форма мести. Или доказательство того, что я могу поступать так же, как Джейк.
Возможно, это потому, что я знаю: мы с Люком больше не увидимся. И я не могу просто так отпустить его. Или, быть может, мне нужно прикоснуться к его мужской энергии, снова почувствовать себя любимой и желанной. И мне нужен секс. Мне нужно ощущать себя человеком, красивой женщиной. Мне нужно заняться любовью перед лицом смерти и уродства, свидетелями которого мы были во время расследования. А он предоставляет такую возможность. Безвозмездно, как друг и союзник.
Когда мы целуемся в номере мотеля, раздеваем друг друга и занимаемся жаркой и безрассудной любовью, я остро сознаю, что больше никогда не увижу Люка. Только не так. Потому что это разрушит остатки моего супружества. А «хорошая девочка» во мне знает, что я должна сделать все возможное для его спасения.
Ради Мэдди.
Тринити
Наше время
Пятница, 12 ноября. Наши дни
— Клэйтон, я получила все копии допросов и другие материалы дела, а также копию вашего признания. — Я протягиваю ему распечатку. Цифровой диктофон лежит на столе между нами. — Можно попросить вас прочитать копию вашего признания для наших слушателей? Начните с того места, где вы сказали, что изнасиловали и убили четырнадцатилетнюю Лиину Раи.
— Я этого не делал.
— Так вы утверждаете сейчас, но в 1997 году вы говорили совсем другое. Вы можете прочитать вслух, что вы тогда сказали, слово в слово, чтобы наша аудитория смогла узнать, что услышали в тот день двое следователей?
Он берет документ в руки.
— Пожалуйста, начните с той части, где вы сказали следователям Уолкзек и О’Лири: «Она проснулась и выглядела более рассудительной, чем раньше».
Он просматривает текст в поиске нужного места. Его лицо приобретает странное выражение. Я чувствую, как меняется атмосфера в комнате, и на какой-то момент мне становится страшно, и я прикидываю расстояние до двери на тот случай, если мне придется бежать или позвать на помощь. Потому что Клэй внезапно превращается в кого-то еще.
Он начинает читать хриплым, монотонным голосом. Медленно и тихо. Это звучит нереально, как будто он репетировал речь все годы, проведенные в тюрьме, и теперь механически произносит ее.
«Тогда я повез ее домой, но когда мы достигли перекрестка около моста Дьявола, она снова взбунтовалась и захотела, чтобы я высадил ее. Я передал ей рюкзак, посмотрел, как она уходит, а потом ударился в панику… На другой стороне моста, где было темно, я снова схватил ее и поволок под мост на северном берегу. Я ударил ее камнем по голове. Наступил ей на спину. Потом схватил ее за воротник и оттащил к крупным камням и валунам. Куртка слетела с нее вместе с рубашкой, потому что я дергал за рукава, а она сопротивлялась… Потом я сел на нее сверху и придавил весом моего тела, чтобы она опустилась на галечное дно. Я надавил ей коленями на плечи. Удерживал ее голову под водой обеими руками. Я убил… я утопил Лиину Раи».
Он поднимает голову.
— И вы оставили ее там, плававшую в тростниках под мостом Дьявола. «Плававшую среди водорослей, пока она не пошла ко дну. Позабытая девочка».
Клэй качает головой и удерживает мой взгляд. Я скорее чувствую, чем вижу мигающий красный огонек записи на диктофоне. Я чувствую, как мои слушатели замерли в ожидании.
— Детектив О’Лири попросил вас подробно описать ваши действия, Клэйтон.
— Это… Я все выдумал. Это неправда. — На какой-то момент он выглядит искренне растерянным. Думаю, я знаю, что происходит. Он не то чтобы лгал мне, когда сказал, что не убивал Лиину. Он обманывал самого себя. А теперь он столкнулся с черно-белой печатной реальностью того, что случилось в той комнате для допросов двадцать четыре года назад.
— Вы рассказали следователям в присутствии вашего адвоката именно то, что они уже знали из отчета о вскрытии.
— Это неправда.
— Клэй, как бы вы умудрились выдумать информацию — включая криминалистические подробности, — которую знали только люди, близкие к следствию?
Он смотрит на распечатку.
— Продолжайте, Клэйтон, — мягко понукаю я. Адреналин поет в моей крови, и это прекрасно. Рейтинги будут просто безумными. Но за моим восторженным присутствием вырастает другое ощущение. Нечто такое, о чем я не хочу думать прямо сейчас.
Внезапно Клэйтон становится абсолютно безучастным. Передо мной сидит пустая человеческая оболочка. В его взгляде появляется отрешенность, как будто его душа и разум ускользнули через кротовую нору во времени в темное и холодное место под мостом Дьявола двадцать четыре года назад.
— Клэйтон?
Он моргает. Потом трет подбородок.
— Как вы смогли узнать все эти подробности, которые называете ложными, если не совершали убийства?
— Это… просто пришло ко мне. Прямо в голову. И я хотел это сказать. От начала до конца.
