Я нахожу его номер и звоню. Взволнованно барабаню пальцами по рулевому колесу в ожидании ответа. Наконец он берет трубку.
— Рэйчел?
— Привет, Дирк, послушай меня. Понимаю, что это неожиданно, но мне нужно знать. Давным-давно, когда Мерль пыталась бросить курить и ты сказал, что она пробовала гипноз, к какому психотерапевту она обращалась?
— Это… это имеет отношение к подкасту?
— Да. Ты упоминал о том, что Мерль проходит гипнотерапию.
— Рэйчел, в 1997 году в городе был только один гипнотерапевт, и тебе известно об этом.
Я закрываю глаза. Горький комок подкатывает к горлу.
— Грэйнджер, — тихо говорю я.
— Разумеется. Знаешь, на какое-то время это помогло. Она прекратила курить примерно на два года. Потом снова закурила. Наверное, потому, что я все время курил дома, и это было слишком большим искушением для нее. Мне следовало бросить это дело, потому что… ты знаешь, что рак легких в конце концов доконал ее.
— Пожалуйста, Дирк, мне нужна твоя честность. Больше никаких секретов, понимаешь? Ты когда-нибудь делился с Мерль подробностями об аутопсии Лиины Раи? Ты говорил с женой о ходе расследования и о том, как убили Лиину?
Молчание.
— Дирк?
— Вот дрянь, — шепчет он. — Я… Это имеет какое-то отношение к…
— Просто скажи мне, Дирк.
— Я всегда рассказывал Мерль разные вещи. Всегда. Она была моей опорой, Рэйч. Она слушалась моего совета и ни с кем не делилась тем, что узнавала от меня. А меня, как и всех остальных, глубоко затронуло дело Лиины, особенно после того, как я просмотрел результаты вскрытия и узнал, что пережила эта девочка и как ее утопили. Камешки в ее легких… это доконало меня. И фотографии с отпечатками ботинка на ее шее. Мне нужно было поговорить с Мерль. Наверное, мне не следовало этого делать, потому что она тоже очень болезненно отнеслась к услышанному. У нее начались проблемы со сном. Она говорила, что эти образы приходят к ней, а ее воображение развивает их в темноте. Она не могла выкинуть это из головы. Это заставило ее снова потянуться за сигаретами. Я… думаю, она просила своего терапевта разобраться с этим. С психической травмой. С ночными кошмарами. С вещами, которые снова подтолкнули ее к курению.
К моим глазам подступают слезы. Я глубоко дышу.
— Рэйч?
— Я здесь, — отвечаю я, стараясь выровнять голос. — Спасибо, Дирк.
— Это имеет какое-то отношение к… Я хочу сказать, это могло повлиять на расследование?
— Возможно. Но теперь ничего нельзя изменить.
— Проклятье, — шепчет он. — Что случилось… что происходит?
— Пока не уверена. Но обещаю, что дам тебе знать, хорошо? Спасибо, Дирк. Спасибо за откровенность.
Я отключаюсь и снова звоню Грэйнджеру. По-прежнему нет ответа. Похоже, что все люди из моего ближнего круга избегают меня. Я стала отверженной. Я смотрю на время: чуть позже восьми вечера.
Я решаю проехать мимо «Вороньего насеста» и проверить, не припаркован ли там мотоцикл Грэйнджера.
Когда я въезжаю в город по узкой улочке за пабом, то вижу мотоцикл Грэйнджера. Рядом стоят еще два «Харлея» с характерной атрибутикой «Всадников Дьявола» — эмблемами в виде растянутой паутины.
Я знаю, как действуют эти тюремные банды, Рэйчел. У моего отца на шее была татуировка, выдававшая его принадлежность к одной из таких банд. В виде паутины. Я провела исследование: это метка «Всадников Дьявола»… Если член банды или сам босс хочет убить кого-то на воле или в тюрьме, он добивается этого. Колючая проволока еще никого не защитила.
Рэйчел
Сейчас
Воскресенье, 21 ноября. Наши дни
Я захожу в бар. Там оживленно, и в воскресный вечер звучит живая музыка. Куча еды, фирменные напитки.
Рекс стоит за стойкой. Он замечает меня и поднимает руку, но я игнорирую его и рассматриваю лица в битком набитом пабе. Потом замечаю его. Грэйнджера. Кожаная куртка, взлохмаченные волосы. Он сидит в задней кабинке со своим сыном Джонни, наклонив голову к собеседнику, пока они что-то обсуждают.
Я направляюсь прямо к ним, по ходу сталкиваясь с другими людьми.
— Эй, старуха! Смотри, куда идешь!
Я не обращаю внимания на оскорбления. Всем своим существом, каждой его частицей я сосредоточена на затылке Грэйнджера. Я концентрирую на нем всю свою умственную и эмоциональную энергию, поскольку не могу даже думать о том, что Клэй сказал о моей дочери и что для меня это значит как для ее матери. Сейчас мое худшее опасение состоит в том, что человек, с которым я живу, не только помог Клэю двадцать четыре года назад, но и поспособствовал его сегодняшнему убийству.
Когда я подхожу к кабинке, Джонни удивленно смотрит на меня.
— Рэйчел? — говорит он. — С вами все в порядке?
Грэйнджер поворачивает голову и замечает меня. Кровь отливает от его лица.
— Ты сделал это? — резко спрашиваю я. — Ты заказал его убийство?
— Черт побери, о чем ты?
— Клэй Пелли. Он мертв, его зарезали в тюрьме. Это ты распорядился об этом? Ты и твои знакомые из «Всадников Дьявола»?
— Господи, Рэйчел. — Он встает. — Сядь, пожалуйста. И говори потише.
— Ты был его психотерапевтом, Грэйнджер. И ты проводил терапию у Мерль Ригг. Ты узнал у нее подробности с места преступления и внедрил их ему в голову.
Он становится мертвенно-бледным и хватает меня за руку. Я пытаюсь вырваться, но он держит крепко. Он очень силен. Он привлекает меня ближе и наклоняется к уху.
— Не здесь, — шепчет он. — Поговорим на улице. В твоем автомобиле. Давай, пошли.
Он начинает выводить меня наружу. Джонни смотрит нам вслед, приоткрыв рот, пока его отец проталкивается через толпу. Я вижу, как Рекс за стойкой хмурится и наблюдает за нами. Вижу, как Джонни подходит к стойке, собираясь поговорить со своим тестем.
Мы выходим на морозный воздух. Моросит дождь, мелкий как туман.
— Садись, — говорит он, когда мы подходим к моей машине.
Я открываю электронный замок и сажусь за руль. Меня трясет, но я сама собираюсь вытрясти из него кое-что, и будь что будет.
Когда Грэйнджер садится и захлопывает дверь, я включаю двигатель и обогреватель. Окна быстро затягивает туманной пеленой.
— А теперь расскажи, что ты имеешь в виду, — говорит он. — Клэйтон мертв?
— Ты знаешь, что он мертв.
— Ради бога, Рэйчел. Я не знал об этом. Будь милосердна.
— Клэя Пелли зарезали заточкой в тюрьме сегодня утром. Это случилось незадолго до моего приезда туда.
Какое-то время он смотрит на меня. Потом его взгляд возвращается к стене паба и к мотоциклам, припаркованным снаружи. Похоже, ему страшно. Я еще не видела его в таком состоянии. Пока он смотрит на дверь, Джонни выбегает наружу и продолжает бежать к моему автомобилю.
