Во дворе к эпсару подбежал с докладом первый десятник — и осёкся. Командир, не утративший с годами острого зрения, глядел куда-то поверх его головы. Потом ткнул пальцем — посмотри, мол, придурок…
Сразу за деревней начинались невысокие горы, скорее даже холмы. Невысокие — но ближняя гора обрывалась к деревне крутым склоном, недоступным для лошадей. И по урезу этой горы стремительно передвигались два ярких цветных пятнышка. Десятник торопливо поднял монокуляр, настроил… Прекрасная дочь тхемало неслась к дальнему лесу, словно подхваченная ветром, только чёрные волосы развевались волной да трепетала розовая шёлковая рубашка на хрупких плечах — а за ней азартно сверкала голыми коленками здоровенная девачка, взмахивала расшитыми рукавами белоснежной рубахи, словно гигантская сказочная птица…
— Как бегут! — завистливо пробормотал десятник. — Конечно, молодые, что им! Здоровье не растрачено, не пропито…
— Десятник! — заорал заместитель. — Немедленно перехватить! Подниметесь по распадку, за лесом устроите засаду!
— Пошёл в задницу ишаку, откуда и вышел! — презрительно сказал десятник. — Тебе надо, вот и беги сам! Вон третий десяток у нас молодые, их гоняй. Иш-шак…
Заместитель молча проглотил оскорбление и побежал командовать третьим десятком. То-то же. Эпсар насмешливо проводил его взглядом. Этот в отряде не задержится. И не конкурент, потому что дурак. А вот первый десятник опасен. Хорошо, что без образования на должность эпсара претендовать не сможет. Иначе был бы серьёзным соперником.
Эпсар внимательно посмотрел на первого десятника. Умён, скотина!
— Мы осмотрели двор, командир, — доложил десятник почтительно. — Они могли уйти только через стену, потому что на воротах стояли мои ребятки. И странное дело получается, командир. Вот пойдёмте, покажу…
— Почему не взяли сразу за дверью? — резко спросил эпсар. — Там же стояли бойцы?
— Да тут форменный муравейник, а не дом! — начал оправдываться десятник. — Дверей аж три, а они почему-то не во двор побежали, как любой бы на их месте, а внутрь, а потом в окно, вот здесь, смотрите…
Командир посмотрел на открытое окно, замятые цветы под ним, потом задумчиво проследил взглядом кратчайшую линию до стены. Да, действительно странно. Впритык к стене стоял сарай. Если поднять руки, рослый мужчина как раз ухватится за крышу и подтянется наверх. Если, конечно, у него не такое пузо, как у десятника. А с сарая таким же образом можно подняться на стену. Опять же — рослому мужчине. А сбежали две обычные девушки, вовсе не воительницы. Может быть, не воительницы. Эпсар представил, как его любовница подтягивалась бы здесь, и недоверчиво хмыкнул.
— Вот именно, — понимающе сказал десятник. — А со стены ещё ж надо и спрыгнуть с той стороны. А верёвки там нет, я уже проверил.
— Ты вот что ещё проверь, — медленно сказал эпсар. — Сколько времени надо, чтоб проскочить отсюда — и до горы. Хронометр имеется? Вот с ним в руках и проверь.
Вместе с десятником они недовольно понаблюдали, как бойцы второго десятка карабкаются в броне на сарай, послушали грохот и разнообразные матюки, когда те посваливались за стену…
— Я думаю о том же, что и вы? — помолчав, спросил десятник. — Они не те, за кого мы их приняли?
Эпсар осторожно прикоснулся к затылку и кивнул.
Прибежал и доложил время второй десяток. Результат оказался… ожидаемым.
— То-то деревенские напотешались! — сказал эпсар задумчиво. — Вы у меня, уроды, теперь из тренировок не вылезете! Девки вдвое лучше пробежали, между прочим…
— Да какие они девки! — взвыл второй десятник. — Подготовленные убийцы, чтоб их в…! Из столицы, наверно, сюда прислали специально!
— Ага! — поддакнул эпсар. — Специально для чего? Чтоб вас опозорить? Пошли вон, уроды…
Бойцы убрались, но мысль осталась. Здравая, кстати, мысль — насчёт специально прислали. Так что он с десятником отправился в кабинет бывшего хозяина поместья, безвременно почившего тхемало, и просмотрел документы. И… лучше б он сделал это в первую очередь!!!
Бойцы с недоумением смотрели, как эпсар вылетел на крыльцо, словно разъярённый бык.
— Всем по коням! — захрипел он. — Всем!!! Догнать девок, уроды, перехватить, так вашу…!!! Порву всех, так вашу…!
Эпсар проводил остекленевшим взглядом свою доблестную конницу. Лучше б они поймали этих проклятых девок. Хотя бы дочь тхемало. Хотя какая она, к ишаку в задницу, дочь? Разве что приёмная? Если её родня узнает, что какой-то полицейский офицеришка осмелился посягнуть на деву Вечных… пусть даже не чистокровную, а всего лишь квартеронку… ему конец. Надо было её убить сразу, а не играться в надежде на её наследство! Убить и свалить убийство на идиотов-бойцов, а ещё лучше — на заместителя! Хотя ещё не поздно это провернуть. Лишь бы поймали!
Поймают, успокоил себя эпсар. Ну куда могут деться две неразумные девки от отряда опытных полицейских? Перехватят за ближайшим лесом. Или, если те останутся в кустах, выгонят облавой обратно к деревне. В крайнем случае, перехватят на станции мандривок — но это только в том случае, если дочь тхемало успела прихватить с собой деньги — что было бы просто невероятно.
Эпсар усмехнулся и вернулся в поместье. Где-то там, помнится, было вино.
Глава четвёртая
Эре-дурачок, что очень удобно иногда…
Он смог догнать их только до первых кустов. Рычал за спиной, испуганно орал, что их вот-вот догонят, уже догоняют, даже побежал вперёд, чтоб показать, как на самом деле надо бегать, когда удираешь от полиции — все бесполезно. Коровы нетренированные… А из кустов, оглянувшись, машинально отметил проблеск оптики во дворе усадьбы, и холод пробежался от затылка и до пяток. Блин, чуть не засветился! Здесь есть оптика! И этих коров тихоходных отследили и идентифицировали! А они ещё и остановились сразу, как только доползли до леса. Что, не понимают, что по распадку их запросто отсекут от гор, от спасительного лесного массива? Коровы! Йетт-ан-шура, причём обе!..
Спокойно, сказал он себе. Бывало и хуже. Они действительно не понимают. Откуда? Они не прожили бандитскую жизнь на Арктуре, чтоб на все последующие воплощения приобрести привычку оценивать любую обстановку в первую очередь с одной позиции. Как отсюда удрать — вот что его всегда интересовало в первую очередь.
Блин. А ситуация такая, что хуже бывало редко. Он всегда предпочитал работу в мужской компании. Женщины — это… это ноющие, истеричные, слабосильные, задыхающиеся на первом десятке километров, ничего толком не умеющие… блин!!! Женщины — это смерть! И — привет, сопливая реинкарнация…
Девочки выглядывали из кустов, красные от бега и страха, и дрожащими голосами уверяли друг друга, что вот сейчас они пойдут в деревню и как наведут там порядок!.. Что-то на тему «да как они смеют благородную дочь тхемало!» и «я сейчас как позову парней!» В своём бахвальстве сквозь дикий страх они были похожи, как сестры. А что ещё делать беспомощным девицам? Только и остаётся, что пугать, пыжиться и не показывать виду, что умираешь от ужаса. Да, но время-то шло, а конники уже проскакали по дороге к распадку, отсекая им отход в леса. Хорошо, их всего десяток, на цепь для прочёсывания лесочка маловато…
