— За драку…
— Кто виноват?
— Она! — завизжала неожиданно Бланка и указала на меня пальцем. Абрам резко обернулся к девушке, и она тут же замолчала.
Когда Абрам вновь повернулся ко мне, я увидела злость в его глазах. А потом… Потом он достал из кармана брюк большой ключ и открыл мою камеру, широко распахнув решетку.
— Выходи.
15
Керри
Абрам достал из кармана брюк большой ключ и открыл мою камеру, широко распахнув решетку.
— Выходи.
Я не спешила выходить. Он не собирался выпускать Бланку? Но почему?
Абрам разражено выдохнул. Ему явно не нравилось то, что я сомневалась.
— Я сказал, выходи. Или хочешь просидеть здесь еще трое суток?
Я тут же отрицательно закачала головой. Нет! Еще чуть-чуть и я бы начала сходить с ума. Быстро вышла из камеры и сразу же встала за спину командира, потому что Бланка начала вести себя просто неадекватно.
Девушка начала бросаться на решетку и громко закричала.
— Ты не посмеешь! Ты не посмеешь! Нет! Нет! НЕТ!
Я сделала еще один шаг назад, больше прячась. Абрам бросил быстрый взгляд на меня и повернулся к Бланке, которая тут же замолкла. По ее бледному лицу текли слезы, а розовые губы скривились.
— Абрам, пожалуйста… Я прошу… Ты же знаешь, что я…
Командир покачал головой.
— Это твое наказание. Прими его достойно. Я потом поговорю с тобой.
Бланка несколько секунд смотрела Абраму в глаза, а потом неожиданно успокоилась. Кивнула и отступила.
— Хорошо… Да, я поняла. Прости…
Абрам вновь повернулся ко мне.
— Иди за мной.
Легко сказать. За все то время, что я провела в камере, я успела ослабнуть.
Командир шагал быстро, его шаг был широким. А я медленно брела, опираясь на стеночку. Разумеется, я отстала от Абрама, который сразу же это заметил.
Мужчина обернулся. И нахмурился, когда заметил мою слабость. Без слов, он подошел ко мне и вдруг поднял на руки.
— Что вы…
— Ты ослабла. Если пойдешь сама, то мы и до утра не доберемся.
Меня впервые несли на руках. Ко мне вообще впервые был так близко мужчина. И я чувствовала себя неловко: куда смотреть, куда деть руки? Обнять за шею командира? Навряд ли он оценит. Он сам сказал, что сделал это, потому что я его задерживала. Не больше. И я не понимала, действительно не понимала, как себя вести.
Но, казалось, что Абрам чувствовал себя комфортно. В отличие от меня.
Мы довольно быстро оказались на первом этаже. И я тут же заметила взгляды, которые бросали на нас солдаты. Я опустила взгляд. Мои щеки просто горели огнем. Абрам же опять оставался спокоен. Да и не удивительно. Он был здесь хозяином.
Я думала, что он отнесет меня в свой кабинет, но мужчина шел вообще в другом направлении. Я испугалась. Но так и не посмела спросить, куда конкретно меня ведут.
Скоро я узнала.
Абрам подошел к двери, находящейся в самом конце коридора, и аккуратно опустил меня на пол. Я оперлась на стену, а Абрам вдруг обхватил пальцами мой подбородок, чем очень сильно удивил меня.
Мужчина нахмурился и внимательно оглядел мое лицо.
— Все нормально? Не упадешь?
Я прислушалась к себе.
— Все нормально… — тихо ответила я. Я стеснялась смотреть ему в лицо, но его недовольство я чувствовала кожей.
— Ты слишком слабая, — твердо сказал командир и отпустил меня. Он быстро достал ключ и отпер дверь в комнату, в которую меня тут же завели.
Но я смогла сделать только один шаг. Он привел меня в свою комнату. Это было большое помещение с кроватью, большим шкафом и окном.
А потом я услышала щелчок. Я обернулась и увидела, что Абрам ушел. И запер меня в своей комнате.
Вот черт…
16
Керри
Несколько минут я смотрела на запертую дверь. Он запер меня. Командир Северной армии запер меня в своей комнате. Запер и ушел, оставив меня мучиться собственными мыслями. Зачем он это сделал? Зачем…
Я зажмурилась и тряхнула головой, но тут же пожалела об этом. Голова закружилась, и мне пришлось сесть на пол, а потом и вовсе лечь. Неожиданно мне захотелось спать. Я помнила, что в этой комнате была кровать. Но я не хотела ложиться на нее. Потому что там наверняка спала… Она. Бланка.
Я никак не могла понять их отношения. Неужели Абрам из-за меня наказал девушку? Или она просто так сильно провинилась перед ним, что мужчина решил так воспитать ее? А, может, просто Абрам действительно строгий командир, который не любит, когда нарушают дисциплину.
Я хотела спать. Но сейчас я находилась в логове врага. Расслабляться нельзя. Но врагом он был не из-за того, что был частью войска, которые пришли на нашу землю… Нет, разумеется нет. Для меня теперь любой солдат был врагом. Особенно наши… потому что они относились к нам еще хуже, чем чужаки.
И все-таки я задремала. Видимо, я моргнула, на мгновение закрыла глаза… И уснула.
Открыла глаза я внезапно, словно проснулась от толчка. Но на удивление я чувствовала себя отдохнувшей, хоть и голодной. Я не помнила, где я уснула. Но под моей спиной точно был хоть твердый, но матрас, под головой мягкая подушка, а укрыли меня тяжелым одеялом, которое грело меня.
Я приподнялась на локтях и оглядела комнату, освещенную одинокой свечой. А потом я увидела его и все вспомнила. Командир.
Сейчас мужчина стоял возле окна и смотрел на ночное небо. Когда Абрам привел меня в свою комнату, был день. Или утро. А теперь на улице правила ночь.
— Проснулась.
Он не спрашивал, утверждал, хотя даже не повернулся ко мне. А что я ожидала? У него животные инстинкты. Иначе бы он не прошел всю войну в роли командира.
Я внимательно посмотрела на его спину, обтянутой белой рубашкой. А руки мужчина засунул в карманы брюк. Привычная поза.
— Да… — тихо ответила я и зевнула. И именно в этот момент Абрам повернулся.
— Тебе нужно поесть, а потом ты опять ляжешь спать.
Я нахмурилась. Мне совсем не нравился его план. Не нравилось, что он мной командовал. Но ни сил, ни смелости у меня не хватало, чтобы противостоять ему.
Абрам заставил меня выпить чай и бульон. Но ела я через силу, потому что практически клевала носом. Командир же молча наблюдал за мной. Когда он заставил меня вновь лечь спать, я все-таки спросила у него то, что так сильно меня мучило.
— Зачем?
— Задавай вопросы конкретней, — Абрам посмотрел мне прямо в глаза.
