— Не бойся, я не причиню тебе вреда. Точно не я.
Ее голос был тихим и нежным. И мне почему-то захотелось заплакать.
— Что случилось? — прохрипела я. Горло пересохло. Очень хотелось пить. И девушка поняла это. Взяла тряпочку, смочила ее водой и провела по моим губам. Стало немного легче.
— Твой муж сам тебе объяснит.
Я кивнула. Да, сам объяснит. Я помнила, что находилась дома одна. А потом появился постепенно нарастающий шум. Потом боль и темнота. Теперь я очнулась здесь, а рядом сидела незнакомка.
— Как тебя зовут? — спросила я, вновь укладываясь на подушки. Девушка мне помогла.
— Ната…
Очень нежное имя. Подходило ей. Но кто сотворил с ней такое? Кто так издевался? Мне было до боли жаль ее. До слез жаль. Я смотрела на нее, и моя боль казалась просто легким комариным укусом. Мне было очень жаль ее.
— А кто ты? — продолжила расспрос я. Мне хотелось узнать ее. Узнать ее историю. И помочь ей. Девушка тяжело вздохнула и посмотрела на свои руки. Я проследила за ее взглядом. На ладонях Наты тоже были шрамы. О, Боже…
Девушка посмотрела в окно и замолчала на несколько минут. Я уже думала, что она не ответит. Но вдруг девушка отмерла и повернулась ко мне. Ее карий взгляд проникал мне прямо в душу.
— Никто.
36
Керри
Сегодня был день выписки. В больнице я пролежала практически две недели, но мне казалось, что они длились вечность. Спасибо Нате, которая скрасила мои больничные дни. Она очень часто молчала, но мне это и нужно было. Чтобы кто-то был рядом, но при этом не тревожил меня.
Абрам тоже приходил. Вот его было видеть тяжело. Особенно после того, что случилось. Его дом обстреляли из-за того, что Абрам и Аврам не хотели прекращать войну. Люди устали воевать, устали, поэтому и идут на отчаянные меры. Их я понимала. Но не принимала. Жестокость породила еще большую жестокость. На следующий день, когда я пришла в себя, ко мне пришел муж. Сначала он не сказал мне ни слова, а потом я заметила багровые пятна крови.
Абрам проследил за моим взглядом.
— Они заплатили за то, что сделали. Кровь за кровь.
Я зажмурилась. Боже, Боже, Боже. Я не хотела этого. Я не хотела! Я понимала, кто он, какая его работа… Но мне было тяжело это принять. Очень тяжело.
Да и был ли у меня выбор? Нет, не было. Смерть или Абрам.
От него никуда не денусь. И сбежать не получиться. Сам он пока не планирует меня отпускать. Но так тоже не может дальше продолжаться. Я же сожру себя. Я же доведу себя. И станет еще хуже.
Возможно, у нас есть шанс. Между нами нет чувств. Я даже не могла понять, почему он выбрал меня. Почему спас.
А ведь он действительно подарил мне билет в другую жизнь. В новую жизнь. И пока что я моих руках то, как будут дальше развиваться события. Либо мы станем семьей, либо врагами.
Выбор очевиден.
Эти две недели я думала, как правильно себя вести. Но каждый раз, когда приходил Абрам, мне было морально тяжело. Но я заставляла себя разговаривать с ним, позволяла касаться. Ведь отвращения он не вызывал. Мне пугала его работа и поступки.
Для меня был один самый идеальный вариант: попросить Абрама оставить свою должность и жить спокойно со мной. Но понимаю, что это невозможно… Но помечтать ведь можно?
Абрам помог мне переодеться: и это было действительно мучительно.
— Пусть поможет Ната! — воскликнула я, когда Абрам приподнял меня с постели. На мне была только больничная рубашка, под которой не было даже трусиков. Об этом знала я. Об этом знал он. Но ничего не сказал, не намекнул. И я была ему за это благодарна… А, возможно, он даже и не собирался ничего говорить, и это всего лишь мои тараканы и комплексы.
Абрам косо на меня посмотрел, но не остановился.
— Стоишь? — спросил муж, и я кивнула. — Плечо не болит?
Я прислушалась к своему телу.
— Немного ноет, но врач сказал это нормально.
Муж кивнул, а потом стал медленно стягивать с меня рубашку. Действовал он медленно и аккуратно, стараясь лишний раз не задевать мой шов.
Как только Абрам оголил мою грудь, соски тут же сжались. И я покраснела, потому что муж тоже обратил на это внимание. Его синий взгляд наполнился блеском, похотливым плеском, а потом мужчина усмехнулся. Следующие его действия просто обескуражили меня: Абрам быстро облизнул свой большой палец, а потом круговым движением коснулся моего соска. Потом другого. И так несколько раз. Я вздрогнула и отшатнулась бы, но второй рукой муж продолжал меня удерживать. Тихий стон невольно сорвался с моих пересохших губ.
— Ты…ты что делаешь… — прошептала я, когда Абрам продолжил ласкать мою грудь. Он прижал меня к себе и нежно поцеловал за ушком. А потом шумно вдохнул мой запах. Он что-то шептал, но мне не было до этого дела: я была сосредоточена на его руках, ласкающих мою грудь.
Грудь, казалось, стала в сотни, нет, тысячи раз чувствительнее. И мне, с одной стороны, хотелось притянуть мужа к себе, попросить его о большем, о больших прикосновениях, а с другой я слишком быстро возбуждалась, и мне хотелось оттолкнуть Абрама, чтобы отпустил меня.
Я забыла даже о боли в плече: я полностью отдалась его рукам. Я даже забыла, сколько крови на этих руках… Нежных, трепетным, дарящих наслаждение…
Рука Абрама покинула мою грудь, и я захныкала. Теперь мне не хотелось, чтобы он останавливался. Наоборот. Я нуждалась в нем, в его руках. Мне впервые было хорошо в его руках. Я была готова сделать все, что угодно, лишь бы он продолжал.
Неожиданно спина коснулась мягкого матраса — Абрам уложил меня на кровать. Муж коленом раздвинул мои ноги и расположился между ними, нависая надо мной. Он молчал, не говорил ни слова, лишь смотрел мне в глаза. Но чем дольше он не прикасался ко мне, тем слабее становилось мое желание.
Только я не понимала, почему он продолжал бездействовать. Но постепенно я начала осознавать причину его поступков. Так он приручал меня. Пока он не касался меня, я могла сопротивляться, но стоило ему тронуть меня, чуть-чуть приласкать… И я сдавалась. И мне это не нравилось. Но что делать с этим? Как противостоять ему? Он намного опытнее, чем я… Видит меня насквозь, читает как открытую книгу…
Я думала, он продолжит. Но неожиданно муж отстранился от меня, а потом стал медленно натягивать трусики на меня. Я ошарашенно смотрела на него, пока он приподнял меня, ласково провел по ягодицам, а потом легонько шлепнул прежде, чем натянуть трусики. Дальше он молча одел меня, а потом взял на руки и вынес из палаты.
Также молча усадил в автомобиль. Мы ехали молча. Все молча. Молча. Молча.
Пока ехали я все думала о том, что произошло в палате. И даже стыдно было смотреть на Абрама. Мне больше интересно было то, о чем думал муж.
