Во-первых, для передачи Божественного Света в изобилии применялось золото. С IV в. на изображениях Христа, Богоматери, святых вокруг голов стали появляться нимбы – знаки присутствия Божественного света в тварном мире.
Во-вторых, со временем сформировался принцип изображения Святой Троицы.
В-третьих, изображение плоскостно.
Идея Троицы отчетливо звучит в Новом Завете и обосновывалась христианскими мыслителями. В IV в. был разработан Никео-Цареградский Символ веры, согласно которому:
Бог Отец является творцом всего сущего (видимого и невидимого),
Бог Сын предвечно рождается от Бога Отца,
Бог Святой Дух предвечно исходит от Бога Отца.
Понимание Троичности Бога присутствовало уже в Ветхом Завете. У дубравы Мамре Авраам увидел Троих Мужей: «И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер [свой], во время зноя дневного. 2 Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер [свой] и поклонился до земли, 3 и сказал: Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего; 4 и принесут немного воды, и омоют ноги ваши; и отдохните под сим деревом, 5 а я принесу хлеба, и вы подкрепите сердца ваши; потом пойдите [в путь свой]; так как вы идете мимо раба вашего».
Если перед Авраамом стояли бы трое мужчин, изобразить их было бы просто. Однако перед ним был Господь в образе «трех мужей», и Авраам сумел увидеть истину, конечно же, духовными, а не физическими очами.
Как это показать в визуальном образе?! Самая большая трудность в христианском искусстве – выразить то, что видится духовным зрением. Постепенно в византийской традиции сформировался обычай изображать Троицу в виде трех ангелов (такие изображения встречались уже в эпоху катакомбного христианства). Далее возникла вторая возможность – Троица Новозаветная, и с этой иконой у художников сразу появились огромные проблемы, потому что на ней изображался Бог-Отец в виде Ветхого Старца, опиравшегося на описание видения пророка Даниила (VII, 9, 13, 14): «Видел я, наконец, что поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями; одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы Его – чистая волна; престол Его – как пламя огня, колеса Его – пылающий огонь… Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын Человеческий, дошел до Ветхого днями, и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему, владычество Его – владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится». Один из способов изображать Новозаветную Троицу получил название Отечество, не в смысле «Родина», «родная страна», а как целокупность отеческой Любви Создателя ко всему миру, Им созданному. Но на церковных соборах в середине II тыс. такие иконы были запрещены, поскольку изображать Бога Отца невозможно, ибо представить Его нельзя (отсюда и берет начало облако-кавос-докса), и они чудом дошли до наших дней.
Мы помним, что на Никейском соборе в 325 г. была осуждена скульптура. А икона или мозаика делается на плоскости, что само по себе уже сразу исключает жизнеподобие, даже если изображения и выполнены реалистически. Если мы внимательно посмотрим на икону Спасителя из монастыря Святой Екатерины на горе Синай, то заметим, что выполнена она в реалистической манере. Даже лик Спаса асимметричен, будто обычное человеческое лицо.
Против такого реализма восставали сами представители Церкви. И уже в начале VIII в. в Византии началась эпоха иконоборчества, продлившаяся полтора столетия.
Чтобы понять, чего хотели противники, а чего – приверженцы иконописи в храмах, можно сравнить две точки зрения. Например, Епифаний Кипрский (умер в 403 году) знаменит тем, что, войдя в один христианский храм, разорвал алтарную завесу, на которой был изображен Христос (по другой версии – какой-то святой), потому что, как он говорил, в Писании запрещается вешать изображения человека в церкви. Прихожане сильно возмутились, и в результате Епифанию пришлось покупать завесу взаимен порванной.
Напротив, святой Василий, позже получивший прозвание Великий (умер в 379 году), признавал, что изображения Христа, Богоматери, апостолов, пророков и мучеников «во плоти» вполне допустимы. У Григория Нисского есть замечательное выражение: по его словам, икона «тихо говорит со стен» с верующими. Епископ Паулиний Нольский (Павлин Ноланский Милостивый, 353–431 годы) ввел обычай сопровождать церковное шествие по праздникам храмовыми иконами, которые по этому случаю торжественно снимались со стен и принимали участие в процессиях. Во многих местах этот обычай сохранился и до сих пор. Визуальные образы, считал Паулиний, написанные с верой и несущие Благодать Божию, способны пробудить религиозное чувство у тех, кто неграмотен и не может читать Писание. К VI веку у многих икон уже проявилась чудотворная способность, и священнослужители понимали, что нельзя механически исключить их из обрядов – слишком большое значение они имели. Надо сказать, что иконоборчество связано не только со спорами по поводу возможности или невозможности изобразить Господа. Дело еще и в том, что малограмотные верующие поступали с иконами воистину неподобающим образом: например, с них соскабливали краску и растворяли ее в питье, таким образом надеясь излечиться. Но ведь это не христианство, а обычная магия.
Эпоха иконоборчества распалась на два периода – с 726 по 787 годы и второй, с 813 по 843 годы. Позже иконоборчество уже не возобновлялось, а победа иконопочитателей дала культуре основу для дальнейшего расцвета в последующие века не только византийской, но и европейской истории. Обоснование иконопочитания было сделано святым Иоанном Дамаскином (он был родом из Дамаска), и оказалось оно очень логичным: с тех пор, когда Иисус Христос явился людям в человеческом облике, изображать Его не только нужно, но и должно – ибо, увидев Его земное воплощение, верующий может спастись. Именно для Иоанна Дамаскина подлинность Нерукотворного образа, сделанного когда-то для Авгаря Эдеского, была неоспоримой. Но в подлинность Ἀχειροποίητος (нерукотворных) платов Авгаря и Вероники, статуи, описанной у Евсевия Памфила, как и в письменное свидетельство Публия Лентула верили все, кто руководил созданием более поздних Его изображений. Описаниям как нельзя лучше соответствовала икона с изображением Христа Пантократора из Синайского монастыря Святой Екатерины, выполненная в VI в. Черты Спасителя, запечатленные на этой иконе, составили иконографический канон Его изображений. Асимметрия Божественного Лика, выделяющая человеческую природу Второго Лица Троицы (асимметрия характерна для всех человеческих лиц), помогает выявить двойную природу Сына Давидова – и милосердного, и грозного.
Забегая вперед, скажем: все это мало помогало мастерам романской эпохи. Оторванные от античной традиции, утратившие ряд профессиональных технологий, они уже не могли выполнить скульптуру, в том или ином смысле соотносимую с реалистическим методом. Правда, тоже до поры до времени.
Трудно сосчитать, сколько прекрасных произведений искусства погибло во время торжества иконоборцев… Когда же распри закончились, постепенно начало формироваться то, что мы называем церковным каноном. В частности, зародился иконостас, т. е. множество икон, расположенных в определенном порядке. Он берет начало от алтарной преграды, отделяющей массу верующих от священнослужителей, вершивших таинства в алтаре, куда нет доступа непосвященным. Архитектоника византийской алтарной преграды – это парапет (ограждение), боковые колонны или полуколонны и архитрав (горизонтальная перемычка по-над колоннами). Перед апсидой среднего нефа устанавливались Царские врата, по бокам находились служебные входы поменьше. Царские врата богато украшались росписью. Первые сюжетные изображения (сюжеты, разумеется, брались из Писания) появились на архитравах, затем распространялись и на другие структурные части.
