Словом, чем ближе к рубежу XV–XVI веков, тем больше художников осваивали перспективу и применяли в своем творчестве излюбленный прием нидерландцев – изображение города как символа христианского мира.
А еще позже, в середине XVI века, готический стиль в архитектуре постепенно утратил лидирующие позиции. Заметно снижались шпили и пинакли. Фасад здания становился шире, его пропорции – более соизмеримыми с масштабами улиц, композиционные завершения начинали приобретать округлые, а не стреловидные формы. Подходила эпоха барокко.
Формула восьмая
Золотое сечение на земле
Рассказ о Возрождении в Италии – попытка с негодными средствами, нечто из Козьмы Пруткова, про объять необъятное. Сколько было создано в этой стране в ту эпоху и сколько написано об этом!.. Поэтому сконцентрируемся на том, каковы были формы искусства, позволяющие выразить процессы, происходившие в сознании людей.
Очень условно дату начала эпохи Ренессанса в Европе приурочивают к 25 марта 1436 года, когда во Флоренции был освящен собор Санта-Мария-дель-Фьоре.
В плане это обычная базилика, даже не пяти-, а трехнефная. С трансептом и полукруглой апсидой. Правда, размеры базилики весьма впечатляют: прямоугольник 153 × 90 (в трансепте) метров при ширине каждого нефа 38 метров, высота сводов 45 метров.
Собор должен был вместить все население города, чем и вызваны его гигантские размеры и просторность внутри: опорных столбов немного, пролеты арок широки. Замышлявшийся как главная христианская твердыня Флоренции, он был очень красив в облицовке из зеленоватого и розового мрамора и с белоснежными вставками на многоцветном фоне.
Но все это не могло сделать его ничем, кроме прекрасной средневековой базилики. Достаточно было бы нервюр и шпиля, и величие тосканской столицы ознаменовал бы великолепный готический собор.
Вероятно, таковым и был первоначальный замысел архитектора Арнольфо ди Камбио, автора проекта Дуомо (собора), приступившего в 1310 году к строительству. Однако закончить ему помешала смерть. В дальнейшем над сооружением собора трудились около десятка зодчих. Процесс приостанавливался по разным причинам, одной из которых стала чумная пандемия, и возобновлялся на разные средства – в частности, финансированием занималась флорентийская гильдия торговцев шерстью.
Но в буквальном и переносном смысле венцом строительства стал купол, спроектированный Филиппо Брунеллески и возведенный под его руководством в 1434 году. Высота сооружения 90 метров (изнутри), снаружи, с учетом размера креста – 114, диаметр – 42. Выложенный из красного кирпича, не полусферический, а чуть вытянутый, он поднялся над городом, словно взлетев.
Только вот окулюса в нем уже не предусмотрено.
Вместо него устроен фонарь – маленькая по сравнению с купольным массивом открытая «беседка», на самом деле балочная или арочная конструкция. Через нее внутрь попадали свет и воздух. Такие появлялись и в Средневековье. Строились и потом, когда фонари приобрели вид целого открытого яруса на верху сооружения, ряда окон или даже целой части кровли, сделанной из стекла. Но сакрального значения эти конструкции уже не имели – только функциональное.
Есть еще один предренессансный сюжет, менее известный, но не менее привлекательный…
Попытаемся представить себе реальный городской ландшафт, в котором жили по всей Италии, причем не только крестьяне, но и горожане. Только представлять будем конкретно, исходя из того, что в каких-то основных моментах люди мало меняются, и одним из общечеловеческих свойств можно назвать неспособность замечать, а уж тем более эстетически оценивать привычное. Мы знаем по себе, что ходим каждый день по улицам и не замечаем того, что нас окружает: эти детали для нас обычны, глаз у нас «замылен», мы смотрим, но не видим. Такова черта психики – автоматизация процесса восприятия.
Вот и жители Италии совершенно так же не замечали, среди чего живут, а жили они среди античных… даже не руин – обломков. «Идеальные города» Пьеро делла Франческа или Альберти, о которых пойдет речь дальше, не могли быть построены, потому что для них не было пустого, свободного места. Эллинско-римские фрагменты-непонятно-чего (храмов? бань? статуй?..) валялись на улицах. Куски древнего мрамора с остатками древних рельефов использовались при строительстве. Крестьянин, копнув землю, мог наткнуться на античную мраморную скульптуру и… пережечь ее на удобрения для огорода: а что в этом такого, обычный языческий идол, каких тут множество.
Мы сказали бы, что эти люди живут в музее.
Представим, однако, что мы перенеслись в то время и спрашиваем их, что это лежит вокруг.
Возможно, они ответили бы нам, что это «ничего». А может, что это свалка.
И вот появился один человек… Часто в истории культуры появляется какой-нибудь один человек, который все меняет. Строго говоря, конечно, наверное, таких людей было больше, но традиция связывает пробуждение интереса к античному наследию с именем Франческо Скварчоне (1394–1474), художника, у которого в Падуе была огромная мастерская – 137 учеников, а может, и 150. Он был учителем таких мастеров, как Андреа Мантенья и Козимо Тура. Что делал он сам, мы плохо знаем, его оригинальных работ сохранилось мало. Они позволяют нам увидеть мастера, чрезвычайно приверженного готическому стилю и одновременно стилистически близкого раннему Возрождению.
Однажды он посмотрел на обломки, на «свалку», на «ничего» свежим взглядом.
И увидел, что это прекрасно.
На середине странствия земного Скварчоне стал неистовым, страстным собирателем античных памятников. Его огромная мастерская в Падуе была в буквальном смысле завалена обломками, в которых он видел совершенный образ красоты. Он столь же яростно пропагандировал свой идеал, внедряя его в сознание учеников, и, безусловно, преуспел – достаточно вспомнить творчество Мантеньи, который хронологически принадлежит и Высокому, и позднему Ренессансу. Благодаря Скварчоне для многих позднейших деятелей, пользуясь словами Петра Бицилли, Ренессанс стал тем, чем для людей самого Ренессанса была античность – временем, погружаясь в которое, можно отдохнуть душою от своего собственного времени.
А Петр Вайль в книге «Гений места» первопричиной Ренессанса считал тот момент, когда итальянский писатель Поджо Браччолини нашел в архивах забытое в веках сочинение древнеримского архитектора Витрувия об архитектуре, в котором тот обосновал основы формирования объема, пропорций, соотношений размеров и сформулировал три качества, без которых не может существовать зодчество: прочность – польза – красота. Идеи Витрувия основывались на первоначальной гармонии, данной человеку через созерцание человеческого же тела, устроенного симметрично.
Обозначим хронологию периода. Предвозрождение, или проторенессанс – вторая половина XIII века, дученто. Работал великий поэт Данте Алигьери, началась деятельность художников Джотто, Чимабуэ, Пьетро Каваллини, Дуччо ди Буонинсенья. В архитектуре преобладал готический стиль. Построены церкви Сан-Франческо в Ассизи (1228–1253), Санта-Мария Новелла (начата в 1278), Санта-Кроче во Флоренции (начата в 1295; вероятно, автором был крупнейший архитектор и скульптор эпохи Арнольфо ди Камбио). В готическом стиле исполнены соборы в Сиене, в Орвието (начат в 1285), во Флоренции (начат в 1296). В Северной Италии строились великолепные церкви, нередко отличавшиеся особенно большими размерами.
