Внезапно заработал в полную нагрузку поглощающий амулет. Вьехо поспешно сел, снял Маин с шеи и занялся артефактом. Поток энергии был таким, что голова кружилась. Краем глаза он заметил, что мелкий гоблин отставил юную воровку, словно пустую пивную кружку, и побежал к ним.
— Командир! — завопил он. — А твои эльфы колдуют! Вот не заснут тролли, чем их кормить будем?
— Это эльфы, но не мои! — проворчал командир, поднялся и оставил в покое амулет, потому что обуздать поток поглощаемой энергии все равно не получалось. — Доблестный Алагол пожаловал, я так думаю!
— Так что, строимся непобедимым клином и вперед, в легенду? — хрипло спросил гоблин и облизал враз пересохшие губы.
— Мой юный друг! — раздраженно сказал командир. — Какой клин? У Алагола бойцов вдвое больше! И все — прекрасные лучники, в отличие от неких гоблинов! Они из нас ежиков сделают, и ночь им не помеха!
— Тогда дергать отседова? — спросил гоблин и неуверенно покосился на кусты. — Так бабы же… как бросить?
— Надо бы дергать! — согласился командир серьезно. — Только организованно! Вот сейчас наше славное дальнее охранение свяжет наступающих перестрелкой, а мы за это время спокойно вооружимся, окольчужимся, загрузимся в кибитки — и ходу.
— Командир! — внезапно возник из пустоты ночного луга старший следопыт. — Эльфы Алагола уже на дистанции навесной стрельбы! Мне вот только что кони сообщили!
— Ага, значит, дальнее охранение опять прозевало! — не теряя присутствия духа, определил командир. — Печально! Но подтвердилось, что кони говорят, значит, я был прав в своих подозрениях — и это радует! Так. Маин, девочка моя! Помнится, твой Лохматик на Алагола ба-альшое впечатление произвел! Не мог бы он на него еще раз порычать?
— Не! — затрясла головой девочка. — Лохматик ушел! Он о козах беспокоится, пошел присмотреть, как они там пасутся!
— Следопыт? — развернулся командир к эльфу. — А у тебя порычать… никак?
Старший следопыт беспомощно развел руками.
— Я же не в полной силе, — виновато пояснил он.
— Вот и настало нам Беловодье! — просипел гоблин и потащил из-за спины свое страшное оружие, с которым не расставался и во сне. — Во имя Одержимого Кузнеца, во имя наших вонючих пещер и наших баб! Покуда жив я — никому не пройти! Всех порубаю! Командир, ты со мной? Вставай по правую руку!
И маленький уродец враскачку зашагал к лагерю — за своих баб, один против всего мира.
Глава восемнадцатая
Гоблин-герой бесстрашно пер прямо в лагерь. Командир тихо подивился: почему в лагерь, кибитки воровок в стороне же? Потом в несколько шагов догнал мелкого и упал с ним за пусть небольшую, но все-таки кочку. Рядом бесшумно устроился старший следопыт. Гоблин дернулся в запале пару раз, потом оценил тяжесть командирской длани и замер. Что ж, он правильно понял, что в случае неповиновения командир мог бы его под землю затолкать — прямо так, не поднимаясь и не пользуясь шанцевым инструментом. Харизма у командира была впечатляющей.
— Ты одного лишь не учел, — отметил спокойно Вьехо. — На нас нападают не абы кто — Бессмертные!
— Порублю!
— Постреляют.
Гоблин бешено сверкнул глазами — но бешенство не аргумент. А с аргументами было туго. Эльфы действительно постреляли бы, и с луга не было видно ничего такого, что им могло бы помешать.
— Мой юный друг! — поглядывая на лагерь, принялся разъяснять Вьехо. — Не думай, что бессмертие такое уж хорошее качество! Эльфы неподвластны старости — но уязвимы оружием. Мы часто воюем, кто-то погибает… а выжившие тщательно запоминают все уловки, которые помогли избежать смерти. Не победы добиться, обрати внимание, а всего лишь избегнуть смерти! Почему-то уцелевшим особенно сильно хочется жить! М-да. Так вот, они запоминают. И повторяют удачную манеру боя. И так — век за веком, тупо, без полета фантазии. В результате рождается легендарная боевая тактика эльфов. Лучшие приемы боя, позволяющие победить и уцелеть, — и в первую очередь именно уцелеть. Даже не лучшие приемы, а лучшие из лучших! Бессмертным почему-то ну очень неприятно погибать во цвете лет… м-да.
— В нашем тысячелетнем опыте и кроется наша великая сила, верно, командир? — уважительно сказал старший следопыт.
— Неверно! Слабость наша произрастает на бессмертии, как бурьян на навозе: пышно, развесисто, абсолютно бесполезно! Эльфы предсказуемы. Лучшее из лучшего — это ведь так немного, буквально несколько уловок! И впечатляет разве что новичков. Ну а мы не новички. И в результате точно знаем, что сделают эльфы Алагола доблестного! Следопыт, как думаешь?
— Поначалу исследуют наш лагерь магическим зрением! — хмыкнул, начиная понимать, старший следопыт. — Уже исследовали. Но твой амулет, командир, он же поглощает магию, и наши благородные противники…
— Ни пикселя не узрели! — подтвердил командир. — И тогда?
— Думаю, они выйдут на дистанцию прямой видимости, если считают, что нас мало, — пробормотал старший следопыт. — А они так и считают — что отряд прирос троллями, вряд ли кому ведомо. Я бы на их месте подошел, чтоб узреть собственными глазами. Значит, они тоже. Потом ворвутся в лагерь стремительно и неотвратимо, воздев губительные для отродий Тьмы мечи Света. Хм, но мы-то не отродья Тьмы… ну тогда вскинут сияющие яростью белые луки и накроют тучей не знающих промаха стрел шатер провидицы, чтоб гарантированно вывести из боя самого опасного волшебника, в нашем случае провидицу Оксаниэль…
Старший следопыт с сомнением покосился на командира. Было у него странное подозрение, что самый опасный волшебник вовсе не в шатре киснет, а валяется рядом с гоблином за кочкой. Но Вьехо благосклонно кивнул.
— …значит, Оксаниэль. Ну а потом кинутся стремительными тенями к нашим шатрам и расстреляют всех, кто по привычке сунется туда за оружием, — неохотно сказал старший следопыт. — И, командир, если честно, я не вижу, что им помешает так и сделать! Наши у костров разве что ложки имеют из оружия, чтоб шурпу хлебать! Вот же подцепили традицию себе на погибель!
— Да, такова и есть легендарная тактика эльфов! — согласился командир. — Напасть под прикрытием ночи и расстрелять мечущихся в панике врагов. Просто, изящно, эффективно. И главное — никакого риска для жизни. Но мы-то знаем планы коварного врага… э… в смысле, эльфов доблестного Алагола! И не позволим всяким неразумным героям метаться меж шатров под губительными стрелами!
— А бабы? — спросил гоблин упрямо.
— А если наши бабы настолько дурные, чтоб бегать под губительными стрелами, следует задуматься, так ли уж они нам нужны! — жестко сказал командир. — Но я все же надеюсь, воровки будут сидеть по кибиткам. Воровки — сидеть. А эльфы — лежать!
— Да что мне воровки! — возмутился гоблин. — Таких, ежели что, на любой помойке найдем! Там же провидица, мильен лет ей здоровьечка да женских прелестей поболее!
Командир совсем было собрался ответить, что как раз провидицу он с удовольствием бы понаблюдал мечущейся под стрелами, но тут обострившиеся перед боем чувства сообщили, что движение началось, — и предостерегающе заржали кони.
