- Егор Романович.
- Выходите, можете сами передвигаться?
- Попробую…
Глеб не стал дожидаться пока пленник покинет камеру, побежал дальше, снова долго гремел ключами, прежде чем выпустил ещё одного узника. Этому тоже было далеко за сорок, он был ниже ростом и плотнее генерала, молодчики из гестапо рассекли ему губу, от чего она стала походить на заячью; фиолетовый сгусток нависал над глазом как огромные чирей, он вцепился в решетку, судорожно пытаясь улыбнуться.
- Полковник Гульковский?
- Да, меня зовут Павел Фёдорович.
- Можете идти?
- Да я побегу, родной ты мой!
Подоспела возбуждённая Настя, усилила суматоху. Гульковский мог ходить, у генерала Беспалова это получалось хуже, но он уверял, что справится.
- Субординация сегодня не работает, Егор Романович, - сразу предупредил Шубин. - Нравится вам это, или нет. Здесь все выполняют мои приказы, и вы тоже обязаны их выполнять! В противном случае мы отсюда не выберемся.
- Я понял, лейтенант, сегодня ты главный, - отозвался Беспалов. - Возражений нет. Говори, что делать?
Примчался Курганов, вывалил ворох форменной одежды - явно с плеч мертвецов, но кому сейчас до этого было дело? Бывшие заключённые надели шинели, сапоги, нахлобучили несуразные немецкие шапки. Гульковский хромал самостоятельно; генерала пришлось поддерживать, но на улице он разгулялся - вдохнул свежий воздух полной грудью и, словно подменили человека - расправил плечи, засмеялся.
- Оружие выдашь, Шубин?
- Нет! - отрезал Глеб. - И давайте без самодеятельности, Егор Романович, вас предупредили. Вы нужны родине живым и невредимым…
И всё же они вляпались - ну не могли не вляпаться, слишком долго отсутствовали наверху. Через двор бежали сбившись в дружную кучку - уже не до стройных порядков. Со стороны ворот доносились тревожные крики, там суетились люди - объявились черти! Прогремел выстрел, другой - началась суматоха, но солдат противника было немного - откуда им взяться, если большинство уже перебили? Шубин кричал: «Огонь из всех стволов! Прорываться!». Стреляли из пистолетов, из карабинов. Кошкин не устоял, забрал у мертвого часового МР-40 и теперь садил в темноту короткими прицельными очередями. Настя палила из Вальтера с двух рук, радостно кричала после каждого выстрела, кого-то прибило пулями к воротам - он сползал, обливаясь кровавой пеной, со звоном покатилась сбитая с головы каска. Другой выскочил на открытое пространство и тут же задёргался как кукла на верёвках. Третий бросился к калитке, распахнул её и даже выскочил на улицу, но получил пулю снаружи - кто бы мог подумать - повалился навзничь, перегородил с собой проход; Курганов, отдуваясь оттащил мертвеца. Шубин бросился за автоматом, засовывая в карманы снаряжённые магазины. Кошкин тоже собирал оружие. Смеялся Курганов: мол, надо же, у этого куркуля есть две противотанковые гранаты…
За оградой пока все было тихо; семенил Гульковский, генерал Беспалов переусердствовал в беге - то и дело хватался за сердце, издавал подозрительные звуки, оба смотрелись чудно - в немецких шинелях, с рунами в петлицах, в идиотских головных уборах. Где-то в стороне завыла сирена…
- Что за новости?
- Товарищ лейтенант, не стреляйте, это я, Вартанян! - от грузовых машин отделился силуэт, бросился навстречу. – Машина готова, можно садиться. Водитель оставил за щитком ключ и свалил в частный сектор. Давайте быстрее, немцы на подходе!
- Где ключи? Я поведу, - Шубин бросился к кабине. - Где Резун?
- Я здесь, товарищ лейтенант! -прозвучал голос из темноты. - Вы садитесь, я успею, прикрою если что.
По дороге, огибающей частный сектор, к тюрьме приближался грузовик с тревожной группой: светили фары, хлопали выстрелы - снова суматоха. Спасённых арестантов подсаживали в кузов, они храбрились, но сделать это сами не могли. Покрикивала Настя, вносила больше сумбура, чем пользы. Разведчики с трудом перевалили командиров через борт, сами рассыпались по земле, стали стрелять.
Машина приближалась - до нее оставалось метров семьдесят, их невозможно было остановить: пули секли по заднему борту, отбивали щепки. Вдруг что-то мелькнуло в свете фар - человеческая фигура махнула рукой и кинулась обратно в кусты - граната взорвалась с недолётом, но испуганный водитель вывернул руль - машина ушла вправо и провалилась передними колесами в кювет. Загалдели как сороки немецкие солдаты, кто-то кубарем вывалился из кузова.
- Товарищ лейтенант, я уже бегу! - кричал Резун, отделяясь от кустов.
Он несся семимильными прыжками, увёртывался от пуль - молодец парень! Шубин срывал голос:
- Все в машину! Томилина, в кабину!
Грузовик начал движение; разведчики полезли через борт, с обратной стороны запрыгнула Настя, хлопнула дверцей. Как же он радовался в эту минуту, что девушка жива - все живы! Ну что, вперёд!
Резун ещё не добежал - Глеб видел его в зеркало заднего вида: к нему тянулись руки, Валентин как мог ускорялся. Из машины, нырнувшей в кювет, посыпались пехотинцы, открыли огонь из карабинов - ещё одно препятствие. Со стороны частного сектора бежал водитель угнанного грузовика, он что-то горланил, махал руками - с ума сошел, не понимает ничего? Глеб переключил передачу, поддал газа. Водитель спохватился, стал сдёргивать со спины автомат, видимо думал, что сможет остановить свою машину; последовал сильный удар - водитель покатился на обочину - разве можно за такое умирать? Немцы бежали по дороге, вели огонь; бегущий Резун вытянул руку, его схватили сразу двое, втащили в кузов - ну всё, теперь порядок! Глеб опять переключил передачу, выжал газ - грузовик понесся со всей скоростью.
Грязи не было, дорогу уже подморозило, в догонку ещё хлопали отрывистые выстрелы, но Опель быстро отдалялся. Кончились частные дома, вдоль дороги потянулась жидкая лесополоса; погони пока не было - вряд ли немцы могли без посторонней помощи вытащить на дорогу свой застрявший грузовик. До рассвета оставалось больше часа, но небо уже меняло цвет: черные краски обретали сероватый отблеск. На скользкой дороге следовало ехать осторожнее - фары вырывали из темноты крутые кюветы, чахлые кусты вдоль обочин.
- Товарищ лейтенант, Резун мертвый, - застучал по кабине Курганов.
- Вы в своём уме? - оторопел Глеб. - Как мёртвый? Он же бежал, вы его затаскивали в кузов…
- Не знаем, товарищ лейтенант, - Курганов чуть не плакал. - Живой он был или нет? Мы втащили его, он на пол лёг, а сейчас давай трясти - не шивелится.
- Олег, посмотри ещё, может ранен?
- Убедились, товарищ лейтенант - убитый Валька.
Шубин скрипнул зубами, рядом всхлипнуло Настя, свернулась в клубок - опять надела свой кокон.
- Остальные как?
- Остальные в порядке, товарищ лейтенант! Товарищ генерал плохо дышит, но ничего – отойдёт. Товарищ полковник ногу подвернул, ругается злится, что мы им оружие не дали…
