Дорога плясала перед глазами, сознание заволакивала серая муть.
Глава одиннадцатая
В какой-то момент Глеб понял, что спит и вот-вот может случится катастрофа. Машина съехала с дороги, встала накренившись - стоянка пять минут. Неподалёку синел лес; несколько минут назад они проехали, погруженную в сон, деревню.
- Настя, товарищ лейтенант, переодеваетесь, - крикнул Вартанян. - Ваши вещи здесь. Или дальше будете так форсить?
Он подсадил в кузов Настю, ноги срывались, когда попытался забраться сам - товарищи помогли, схватили за ворот. Сознание гуляло, волнами, Настя тоже едва держалась, закрывались глаза.
- Товарищ лейтенант, а дальше я поведу! - решительно заявил Курганов. - Посмотрите на себя, вы же спите, угрохаемся с вами куда-нибудь? Сколько ночей не спали? Две! А мы от души выспались на том заводе - сна ни в одном глазу.
- Хорошо, давай!
Разведчики меняли обличие, воспользовавшись моментом: стряхивали опостылевшие полицейские тряпки, надевали своё -вонючее, пропотевшее, но такое близкое и родное. Настя удалилась в кабину, чтобы не подглядывали. С Востока доносился гул орудийной канонады. Тело Резуна прикрыли брезентом - ниже шеи у него чернели два пулевых отверстия. Генерал Беспалов лежал, прижавшись борту, тяжело дышал, его состояние вызывало тревогу - последние силы ушли на бегство из тюрьмы и теперь человек сдал окончательно; иногда он приходил в себя, обводил пространство мутным взглядом, шептал, что всё в порядке, он просто немного отдохнёт и будет в норме. Гульковский выглядел лучше, по крайней мере я находился в сознании, но был очень слаб.
- Куда рулить, товарищ лейтенант? - деловито спросил Курганов.
- Туда… - вяло отмахнулся Глеб. - Мы проехали от Черняков километров пять или шесть, этой дороги я не знаю, мне кажется, мы объезжаем тот самый аэродром. Если это так, то до наших примерно пару раз по столько, нам бы только к реке выйти, а там на брюхе переползём, но дотянем до своих. Давай интуитивно, Олежка, не могу тебе ничем помочь.
Сознание отключалось, он не мог на это влиять - глаза закрылись, лейтенант погружался в бездонное болото, вяло шевелил конечностями, чтобы остаться на плаву, но опускался все ниже. Иногда машину подбрасывало, матерились неспящие, стонали остальные.
Шубин очнулся; обнаружив, что грузовик катится по деревенской улице, Курганов выжимал из машины всё, что мог. Очевидно, не было объездной дороги - решил рискнуть. Пассажиры выше бортов не вставали, стёкла кабины покрылись грязью и инеем, а сама машина была, как ни крути, немецкая. Неприятельские части в деревню не заходили, никто не препятствовал проезду, но это был нехороший знак. Могли вычислить, передать по рации, о похищении русского генерала уже известно - немцы не будут сидеть сложа руки.
Их догнали, когда рассвет серебрил шапки деревьев, до советских постов оставалась какая-то ерунда. Простучал пулемёт; Курганов дернул руль и машина чуть не свалилась со скользкой дороги. Их догоняла целая колонна: грузовик; три мотоцикла, оснащённые пулемётами. Шубин подскочил - самое время проснуться. Пулемет безостановочно стрелял - пули летели веером над головами, но пока бог миловал. До погони было метров триста - и когда успели догнать? Курганов гнал как мог, машина виляла, надрывался двигатель, справа приближался лес – невысокий, мрачный. Красноармейцы прижались к борту, изготовились к стрельбе; в кабине выражалась Настя, пока ещё цензурно. Пытался подняться полковник Гульковский. Генерал Беспалов пришел в себя, вертел головой, перехватил взгляд Шубина, тоже стал привставать. Лейтенант яростно жестикулировал: «Куда? Никакой самодеятельности! Кому сказано? Курганов, сворачивай к лесу, по дороге не уйдём - в лесу хоть какое-то укрытие!».
Привет сгладился, машина плавно перевалилась в поле, подпрыгнула на небольшом трамплине, плюхнулась на все четыре колеса. Это поле было сравнительно гладким, без борозд, но метров в сорока перед опушкой грузовик уперся в балку, которую никак не смог бы преодолеть. Курганов вовремя затормозил, встал на самом краю.
- К машине!
Выкатилась из кабины Настя, начала стрелять наобум, потом по-заячьи и припустилась к балке. Отрывисто гавкали два карабина и автомат - бойцов осталось с гулькин нос.
- Прекратить стрельбу! - чертыхнулся Глеб.
Полковник Гульковский самостоятельно сполз на землю; Беспалова пришлось вытаскивать. Глеб стащил с мёртвого Резуна брезент - пусть простит Валентин, живым эта штука нужнее. Гульковский под прикрытием грузовика ковылял к балке, Кошкин помогал Беспалому. Настя вела гонщика собора, сдувала челку, падающую на глаза.
- Командир, уходите к лесу! - закричал из кабины Курганов. - Я их задержу!
Он был бледен, смотрел странно, но видимо решил окончательно и бесповоротно.
- Эй, куда? - опешил Шубин: - Курганов, назад, это приказ!
- Я знаю, что делаю, командир! - надрывно засмеялся боец. – Скажи, на хрена всем-то погибать? Немцы через полминуты здесь будут, уходите быстрее! Да не волнуйтесь, всё нормально будет! Я их просто задержу… - он уже рывками разворачивал машину. – Забыли - у меня пара противотанковых гранат есть!
Разведчики попрыгали в балку, побежали дальше к лесу. Леха Кошкин прикрывал Беспалова; шатко пригибаясь бежал Гульковский; Шубин пятился, орал от злобы и бессилия.
Немецкая колонна свернула с дороги и пошла по полю в умеренном темпе: впереди два мотоцикла, за ними грузовик с пехотинцами, за грузовиком ещё один мотоцикл; размеренно стучал пулемёт. Навстречу колонне, разгоняясь летел грузовой Опель - дистанция стремительно сокращалась. Пулемёт не смолкал: разлетелся в щепки передний борт, разбились фары, отвалился и запрыгал по ухабам бампер, рассыпалось лобовое стекло, но машина продолжала двигаться выбранным курсом, видимо, Курганов успел таки пригнутся. Заволновались мотоциклисты, пулемётчик оборвал стрельбу, заорал на пилота; оба мотоцикла в последний момент разъехались в стороны. Водитель, набитого пехотой, грузовика яростно крутил баранку, но подставил борт, что в итоге оказалось ещё хуже: очевидно, за пару секунд до столкновения, Курганов выдернул чеку из гранаты, бросил себе под ноги, чтобы не мешалась, успел выдернуть и из другой. Оглушительный взрыв прогремел в момент столкновения, мощный сноп пламени вырвался из кабины, её порвало на куски. Всех, кто находился в кузове второй машины разбросало по округе, грузовик перевернулся, рассыпался кузов. Досталось и мотоциклистам - они закувыркались под воздействием ударной волны, многих посекло осколками; уцелел только третий мотоцикл - водитель вывернул руль…
Группа подступала к лесу; шмыгал носом Кошкин; Вартанян спотыкался, путался в брезенте; генерал и полковник уже добрались до деревьев; Настя бесцеремонно вталкивала их в кустарник, постоянно озиралась. А посмотреть было на что - пламя охватило разбитые грузовики, клубился чёрный дым, валялись перевернутые мотоциклы, многие тела лежали неподвижно, в скрюченных, неестественных позах. Уцелели несколько солдат из грузовика, они отлёживались в поле, приходя в себя. Развернулся уцелевший мотоцикл; пулеметчик припал к прицелу. А с дороги съезжала ещё одна колонна, тоже небольшая, но с бронетранспортёром.
