- Ваш сын не а армии, Анна Михайловна?
- Да вы посмотрите на него, - женщина вздохнула. - Одна нога короче другой. Про голову вообще молчу. Бил себя в грудь, кричал что на войну пойдёт, только сапоги ему пусть разные выдадут. Мы уж и смеялись над ним, только невесёлый это смех.
Молодой мужик смертельно побледнел, спрятал глаза. Он выглядел не лучшим образом, растерянно переминался. Левая нога была вывернута, это видно и без всяких медкомиссий.
- Как немцы пришли Пал Палыча в моем подвале спрятали, - объяснила Екатерина. У неё был низкий грудной голос и печальные глаза. - Есть у меня там тайный уголок. Полицаи приходили, смотрели, да ничего не вы смотрели. Анну Михайловну и Фролушку тоже спрятали. А полицаям я сказала, что видела как они из села уехали. Огорчились они, так хотели Пал Палыча повесить.
- Эх, знал бы я, что эти вурдалаки предателями заделаются, давно бы им устроил, - закряхтел лежащий. – Ворьё, тунеядцы, мелкие ничтожные людишки. Зато теперь они власть, как же…
- Павлуша, лежи спокойно. Тебе нельзя волноваться, - сказала Анна Михайловна. - Они получат свое, не сомневайся. А пару дней назад вдруг избы в селе загорелись. Сельсовет вспыхнул, где немцы свой штаб устроили, раздетыми на мороз выбегали. Вот умора была. После этого всё и началось. Полицаи людей прикладами били, врывались в дома и били, расстреляли несколько человек. А потом слушок прошел, что каратели к нам едут, деревню будут жечь и всех просеивать. Катюша сразу на подозрении оказалось как вдова Красного командира. Ясно, что заберут, да подпол ещё раз обшарят. К отцу Кириллу в церковь пришли, так он их прогнал негодяев.
- Серьёзно, батюшка? - удивился Глеб. - Чем же вы их ю? Кадилом или добрым словом?
Захихикали красноармейцы.
Батюшка укоризненно покачал головой:
- Кощунствуешь, сын мой. Неразумный ты.
- Анафему нашлёте, батюшка?
- И не подумаю, - крякнул отец Кирилл. - Надо же каких слов нахватался. Только не по делу ты их используешь, сын мой. Вы, дети мои, богоугодное дело делаете, от супостатов землю освобождаете. А то что мозги у вас мусором забиты, так это пройдет. Жизнь проживёте и всё поймёте. Добрым словом, как ты говоришь, выгнал я из храма Сеньку Лютого и Ваньку Мезенцева, проклясть пообещал. Могли убить, но не убили. Слабые они духом, бояться всего. Ушли, но пообещали храм сжечь. Может и сожгли уже, кто их знает. Ну ничего, всем воздастся по грехам.
- А что, батюшка, Бог-то есть? - с ухмылкой спросил Гулыгин. - А то мы с мужиками этот вопрос никак решить не можем.
- А это кому как, - уклончиво отозвался поп. - Для кого есть, а для кого и нет.
- Что значит - кому как? - насупился Гулыгин. - Бог либо есть, либо нет. И нечего тут разводить демагогию.
- Товарищи, что вы пристали к отцу Кириллу, -простонал больной Колесников. - Он хороший человек, хотя и сталкивались мы с ним в идеологических спорах. Мужчина порядочный, работящий, империалистическую прошёл простым солдатом. Если бы не он, нас бы всех уже на перекладине вздёрнули.
- Отец Кирилл нас в лес увёл, - объяснила Анна Михайловна. - Не обижайте его, товарищи, он наш. Ночью пришёл и всех вывел из деревни, пока каратели её не обложили. Хлеб взяли, овощей немного. Отец Кирилл сказал, что можно отсидеться в Свято-Успенском монастыре, который сейчас пустует. Дескать, святое это место, атмосфера в нем благостная и Бог нам поможет. А немцы в него не сунутся, потому что бесы они, обходят места Богом благословенные. Мы уже сами не знаем во что верить, товарищ - женщина смущенно потупилась.
- Атмосфера, как атмосфера, - пожал плечами Гулыгин. - Холодно как везде.
- Ладно, помолчи, - поморщился Глеб.
- Добрались до монастыря, - продолжала женщина. - Калитка открыта была, это мы её потом заперли. Пал Палыч переусердствовал, еле дошёл. Снег в лесу по пояс, неважно себя почувствовал. Потом с сердцем стало плохо, отдышка появилась. Хорошо у нас лекарства были. Полежал, вроде лучше стало. А на первых парах думали умрёт. Прости Павлуша.
- Да я сам уже с этой жизнью простился, - прохрипел Колесников. – Лежу, тоска дремучая. Помираю в каком-то склепе. Фашисты Москву окружили, помочь не могу. Столько важных дел ещё не сделал. Ладно супруга рядом, да Фрол опять же.
Молодой человек был явно не из болтливых. Он застенчиво улыбался, отводил глаза.
«А с головой у него всё в порядке»? - подумал Глеб.
Анна Михайловна перехватила его взгляд, заметно занервничала.
- В общем, поправляется Пал Палыч, - подала голос Екатерина. - Пьёт свои таблетки. В покое его держим, к огню поближе.
- Отец Кирилл постоянно надо мной бормочет. Надоел уже со своими молитвами, - усмехнулся Колесников. - И бесполезно объяснять человеку, что не действуют на меня его молитвы. Безбожники мы. Лучше бы дров раздобыл.
- Действуют, мил человек, ещё как действуют, - загадочно улыбнулся священнослужитель. - Просто таким как ты, Пал Палыч, понять это трудно.
- Куда уж нам тёмным, да невежественным, -прокряхтел Колесников переворачиваясь на бок. - С этими бабами товарищи военные, пролежни скоро образуются. Ладно, не помру уже, не впервой такое. Помню прихватило, когда в 40-м колхозный овин полыхнул, но тоже обошлось. Ущерб оказался минимальным. Всем селом поднялись и потушили. В сердце как взбрыкнуло, с ним ведь не договоришься.
- Почему в подвале сидите? - спросил Глеб. - Наверху камин, тепло, можно жить со всеми удобствами. А здесь холод, простудитесь.
- Так уж решили… - смутилась Анна Михайловна. – Боимся, товарищ военный.
- Так немцы же не придут, - не выдержал Гулыгин. - Они же бесы. Им заказана дорога в монастырь.
Разведчики заулыбались, с иронией поглядывали на невозмутимого батюшку. Отец Кирилл не менялся в лице, только укоризненно качал головой.
- Вы ведь уже не раз бывали в этом монастыре, отец Кирилл? - спросил Глеб.
- Не буду спорить, - пробасил священник. – Бывал. Водил знакомство с игуменом Сергеем, пока его в Сибирь не отправили.
- Из подвала есть запасной выход? Вы же не собирались сидеть в западне?.
- Есть, - подтвердил поп. - Позавчера я в этом убедился. Там… - качнул он засаленной бородой. - Выход на задний двор. Даже не выход, а лаз. Надо подняться по приставной лестнице, воспользоваться люком, который расположен под козырьком и снегом заметён прилично.
- Ну что ж, служба в солдатах пошла вам на пользу, - улыбнулся Глеб. - Навыки остались. Всё закончилось, товарищи. Местность в районе монастыря противник не контролирует. Скоро начнётся наступление. И монастырь, а также ваше село окажутся в тылу Красной Армии.
- А вы? - спросила Екатерина.
- Выполняем задание командования, - уклонился от ответа Шубин. - Предлагаю перебраться наверх, если Пал Палыч сносно себя чувствует, там значительно удобнее. И в комнате, где мы ночевали ещё не прогорел камин. Поделиться продуктами, к сожалению, не можем, всё съели. Если хотите пойдёмте с нами. До расположения наших войск несколько километров. Если нет желания, оставайтесь в монастыре. Дождитесь наших. Ждать осталось недолго.
