– Ну хорошо. Только несколько секунд, пока мятежники не увидели силуэты в окне. Пройдемте до окна в приемной. Я приоткрою портьеры, но, повторяю, ненадолго. Если вдруг проявится опасность, сразу же ложитесь на пол.
– Я что-то не пойму, кто из нас президент, а кто его охранник, – с улыбкой проговорил Альенде.
– Президент вы, начальник охраны я. Во исполнение своих обязанностей я должен любыми путями и средствами охранять вашу жизнь. Так что не обессудьте.
– Хорошо, идемте.
Они подошли к окну, выходящему на площадь. Патрисио немного отодвинул портьеру. Альенде посмотрел вниз.
Там двумя полукругами стояли танки, между ними по два бронетранспортера. Недалеко от дворца на брусчатке лежали пять тел, среди которых была одна женщина. Рядом с убитыми валялись кинокамера, фотоаппарат, микрофон. Пехотинцы покинули бронетранспортеры и укрылись за ними.
Альенде насчитал двенадцать танков и четыре бронетранспортера. В проулках были видны люди. Как и всегда, нашлось немало зевак, желающих поглазеть на такое зрелище.
Начальник охраны задернул портьеру.
– Все, сеньор президент! Мятежники могут заметить вас и выстрелить.
– Да, пройдем в канцелярию.
Там Альенде сел за стол, на котором стояли несколько телефонов, поднял трубку одного из них, набрал номер и услышал ответ:
– Генерал Пратс.
– Президент. Где вы?
– Подъезжаю.
– Что предпринимается для наведения порядка?
– Разрешите доложить при встрече?
– Хорошо.
В канцелярию зашел заместитель министра внутренних дел, главком сухопутных войск дивизионный генерал Аугусто Пиночет.
Альенде буквально набросился на него:
– Что происходит? Танковая рота на площади, есть убитые, бунтует целый полк, народ на улицах. Почему еще не наведен порядок?
Пиночет присел рядом с Альенде и проговорил:
– Не все так просто, Сальвадор. Во-первых, генерал Пратс с самого начала мятежа проявил преступную нерешительность. По сути дела, силы правопорядка только наблюдали за тем, как танки и бронетранспортеры заходили на площадь. Во-вторых, его нерешительность позволила активистам «Родины и Свободы» поднять своих сторонников не только в жилых кварталах, но и на предприятиях. Мне известно, что члены этой террористической организации пытались организовать забастовку на хлопчатобумажной фабрике, не пускали туда рабочих. Город полон слухов. Даже гибель пятерых ни в чем не повинных людей на площади является якобы результатом исполнения твоего приказа.
– Моего? Но я…
– Мне это известно, но слухи – страшное дело в подобных ситуациях. Извини, но мне пришлось брать руководство подавлением мятежа в свои руки, не согласовав с тобой.
– Что ты уже сделал?
– Я отдал приказ пехотному полку на «БТР-113» с танковой ротой выдвинуться к площади, перекрыть ближние улицы, но пока не показывать себя, быть в готовности выйти на позиции прямого выстрела и уничтожить мятежников. Против пехотных взводов, усиливающих танковую роту капитана Фонта, будет действовать взвод «Шериданов».
Альенде посмотрел на Пиночета и проговорил:
– Не понимаю. Основную технику ты спрятал, думаю, для того, чтобы ее не видели Фонт и его командиры, а танковый взвод выставил против бронетранспортеров. Командир мятежной роты узнает, что его окружили. Тогда его действия могут принять непредсказуемый характер.
– Позволь мне продолжить, объяснить мой замысел.
– Да, конечно, извини.
– Мной отдан приказ по улицам Моранде и Театинос подвести к дворцу батареи самоходной и ствольной артиллерии, которые уже занимают огневые позиции вокруг мятежной роты. При необходимости мы уничтожим мятежников в течение десяти-двадцати минут без нанесения урона дворцу и зданиям, примыкающим к нему. Я говорил с главнокомандующим ВВС. Он обещал держать в готовности звено истребителей-бомбардировщиков «Хантер». Каждый из них имеет на вооружении двадцать четыре неуправляемые ракеты и две бомбы по четыреста пятьдесят килограммов.
Альенде взглянул на него поверх очков и спросил:
– А это для чего?
– Нам предстоит разбираться не только с танковой ротой, которая демонстративно вышла на площадь, но и со всем полком подполковника Суперо. Если с ротой особых проблем не будет, то полк – это не шутка. Я сомневаюсь в том, что все офицеры и солдаты, несущие службу в данной части, готовы выступить против действующей власти. Но активисты террористической организации сейчас находятся в полку как раз для того, чтобы заставить их сделать это. Если подразделения выйдут на улицы, то начнется такая бойня, которой в Сантьяго никогда не было. Поэтому при первых же признаках выхода танков с территории части я предлагаю использовать авиацию. Да, полк будет уничтожен, но мятежники не нанесут вреда жителям города. Потом ты сумеешь объяснить людям, поддерживающим тебя, почему было принято подобное решение. А оппозиции и говорить ничего не надо. Ее следует уничтожить.
– Не слишком ли круто ты завернул, Аугусто?
– Я предложил те меры, которые считаю необходимыми. Ты, президент и верховный главнокомандующий вправе отменить их. Отдай приказ, и я выведу верные нам войска в пункты дислокации, отменю решения по применению авиации. Пойми меня правильно. Это не ультиматум. Но в противном случае я подам в отставку. Пусть с мятежом справляется генерал Пратс.
– Не горячись. Он скоро должен подъехать, выслушаем его мнение.
– Есть, сеньор президент!
Альенде тяжело вздохнул и сказал:
– Аугусто, нам надо избежать кровопролития.
– А разве мы его начали?
– Нет, но все же должны.
– Боюсь, не получится. Впрочем, посмотрим. Суперо не захотел говорить с подполковником Фриасом. К нему вышел начальник штаба, заявил о переходе на сторону оппозиции, отказался подчиняться приказам действующей власти. Но все это его слова. Думаю, нам удастся поговорить и с Суперо.
– Каким образом?
– Он вряд ли захочет, чтобы пострадала его семья.
– Аугусто, это не наши методы!
– А методы Суперо наши?
Разговор прервал генерал Пратс, зашедший в канцелярию.
– Разрешите, сеньор президент?
– Да, конечно. Мы с генералом Пиночетом ждем вас.
– Вы, генерал, готовите расстрел танковой роты? – спросил Пратс.
– А вы предлагаете дать мятежникам расстрелять президентский дворец? Это, кстати, может начаться в любую минуту. Убили же они пятерых штатских. Я предлагаю меры, которые позволят избежать этого. Вы спросите, отдан ли мной приказ командиру полка, подведенного сюда, по первой команде уничтожить мятежников? Отвечаю – да! Если сеньор президент не запретит.
