Иван стоял очень близко и наблюдал за ней.
Не моргая.
Всматривался, будто пытаясь рассмотреть на её лице нечто интересное.
– Нет, я, конечно, знала, что военные и в обычной жизни командуют, но чтобы постоя-я-нно, – Слава нервничала, а когда нервничала, не могла удержать язык за губами.
Иван слегка заметно усмехнулся.
– Тебе не нравится, что я командую?
– Не-а.
– Ок. Готов меняться периодически местами…
Он склонил голову. Его дыхание коснулось щеки Славы.
Легко. Воздушно.
У Славы закружилась голова, в неё пробрался туман.
– Тобой, пожалуй, покомандуешь.
Губы Ивана изогнулись сильнее.
– Правильно… Редко у кого получается.
– Я вот даже не буду пытаться, – она говорила уже лишь бы что-то сказать и не думать о том, как он приближает свои губы к её губам.
Слава не пыталась вывернуться или выдернуть руки. Кора ствола приятно давила на спину.
Сам Иван держал дистанцию.
Пока…
Его тело не придавливало её, он не вжимался бедрами в её бедра.
Точно сам себя сдерживал.
Дразнил.
Вторую руку он положил ей на талию. По-свойски. Заявляя и утверждая на Славу права.
– Умная девочка, – выдохнул он и, наконец, поцеловал её.
И всё.
Вся сдержанность закончилась.
Слава не ждала чего-то романтично-трепетного. Это не про Коваля. Он берет. Захватывает. Присваивает. Его губы накрыли её, язык сразу ворвался внутрь, жадно исследуя её глубины и пробуждая трепет по всему телу. Мужская рука задрала майку и коснулась обнаженной кожи Славы. Огладила талию, живот, забралась выше – к груди.
Сдернула чашку лифчика и коснулась соска.
Слава пискнула в губы Ивану, и тот сразу же успокаивающе её погладил.
Чтобы снова сразу толкнуться языком ей в рот и повторить это движение бедрами.
Он был возбужден.
Она чувствовала его…
Всего.
Слава прикрыла глаза и робко ответила на поцелуй. Почему бы и нет? Не попробует – не узнает. Сегодня ей хотелось иначе повести себя. Более открыто. Позволить себе понять. Правда, пока непонятно что, но вдруг это «что-то» придет во время поцелуя.
Оказалось, поцелуй может быть приятным. Немного волнительным.
Но не настолько, чтобы потерять голову и забыть, что где-то поблизости находятся люди.
– Ваня…
Мужчина оторвался от неё и посмотрел на Славу мутным взглядом.
– Дотронься до меня.
Славе не пришлось уточнять, что он имел в виду.
Иван всё сделал вместо неё.
Освободив её руки, одну направил вниз. К своему паху.
Накрыл его ладонью Славы.
Большой… Она помнила его проникновение. Помнила ощущения наполненности и дискомфорта. Помнила страх.
Которого сейчас не было.
Больше всего интересовал именно последний пункт.
Не хотелось, чтобы у неё появилась фобия перед физической близостью. Она собиралась жить долго, счастливо и наслаждаться плотской любовью. И детки входили в планы Славы. Ей хотелось большую семью. Трое детишек, как минимум.
Слава не отдернула руку.
Если уж пошла такая пьянка… Девушка и дальше понаблюдает за собой.
Проблема состояла в другом: как сделать так, чтобы взгляд Ивана не подчинил, не загипнотизировал её?
Возбуждение мужчины нельзя было не почувствовать. Слава прикрыла глаза.
ИВАН
– Сожми… Слава, давай, девочка… Ну же! – рыкнул Иван, перестав сдерживаться.
Не мог он больше.
Она медленно и верно вытягивала из него все жилы.
Как такое возможно?
Он отказывался понимать.
Самое забавное заключалось в другом – он, несмотря ни на что, кайфовал. От всего.
От того, что сорвался из Европы, не посетив ни одного клуба. Не встретившись ни с одной любовницей… Решил дела и снова в Россию. К Веснушке. К этой немного наивной, но такой очаровательной девочке, что свела его с ума.
Надышаться на неё не мог. Четко это понял здесь и сейчас.
Увидел её сидящей на походном коврике и пропал окончательно. Прижать бы… Оказаться наедине. Остальное – второстепенное.
Оказывается, все его стенания попадали под простое определение: он по ней соскучился.
Когда его брат влюбился в Ирину – у Димыча в то время наблюдалась амнезия из-за эксперимента, – он караулил её каждый вечер у кафе, где она работала, а потом провожал до дома, как верный страж. Иван не мог не пройтись по брату. Такой повод поржать выдался.
Димке было не смешно.
– Не мог я её одну оставить. Ты же, сволочь, сам всё видел. Пас же нас обоих.
– Видел.
– И хер ли тогда ржешь?
– Смешно.
– Ну-ну. Поржу и я.
Они с Иркой оказались чертовыми провидцами. Не прошло и трех лет, как он перекраивает свои жизненные принципы, подстраиваясь под желание девочки.
И главное не хочет её торопить.
Не хочет давить.
Не-е-ет… Никуда не отпустит – однозначно. Но готов ждать. Не год, не полгода, конечно. Но он даст ей время.
И даже никому из сокурсников башку не оторвет, если они, конечно, не полезут на рожон и не будут при Иване пялиться на Веснушку.
Сейчас её немного потрогает, подышит ей и успокоит внутреннего зверя, с которым они вроде как договорились.
Собрался ухаживать за девушкой, Иван Коваль? Вот и ухаживай, а не к дереву прижимай.
Но как же сладко было чувствовать её… Ощущать легкое мятное дыхание на своей шее и щеке. Тонуть в сине-стальных глазах, которые смотрели на него с любопытством. Молодой мужчина мог поклясться, что видит именно интерес.
Пусть… Всё для неё.
Когда она зашевелила тонкими пальчиками, он откинул голову назад и застонал, как раненый зверь.
– Охренеть, Веснушка.
– Тебе же… ээээ… не больно?
– Больно.
Она попыталась отвести руку, но он не позволил.
Иван снова посмотрел на Славу и не без примеси цинизма добавил:
– У меня сейчас яйца взорвутся…
Пальчики Славы замерли.
Иван улыбнулся, наслаждаясь произведенным эффектом.
Он помнил, что профессорская внучка – девочка интеллигентная. В его планы входило развратить её и научить грязным словечкам. Но только в его постели.
