Что за черт?
А где совещание в календаре? Не поняла. Перенесли?
Я внимательно просмотрела текущую неделю и даже залезла в следующую – отметки о совещании и его участниках не было. Но этого не может быть! Ежемесячное совещание по маркетингу – это же любимая священная корова моего босса, им холимая и лелеемая.
Ну-ка, а что у нас в почте?
Стоп. Это уже вообще ни в какие ворота не лезет.
Я точно помню – я же не сошла с ума, хоть меня и усиленно с него сводят последние несколько дней – мне на почту приходил файл с материалами от Стива Дрикса, я его даже успела распечатать. Для шефа.
Так, Кэти, не паникуй. Завтра все выяснится.
«Ты должна быть готова к тому, что в ближайшее время на тебя посыплется куча жалоб, претензий, подстав и интриг. Так что мой тебе совет – держи задницу прикрытой и на каждое указание требуй письменных распоряжений», – прозвучал в голове голос Ронни.
Черт. Неужели УЖЕ началось? И что я могу сделать прямо сейчас? Ну не ехать же мне, в самом деле, в офис посреди ночи и не орать же возле закрытой двери ИТ отдела, требуя вернуть все на место.
На секунду забыв, что я не одна, я громко ругнулась и хлопнула ладонью по подушке. И угодила прямо в Салливана, больно стукнувшись о его голову.
– Эй, кошка моя дикая, не, зачем так больно-то? – спросонок зажмурив один глаз, пробормотал парень. – Я вот передохнул пару минут и готов продолжать. Хотя твой напор мне очень по душе, – Салливан облизнулся и подтянул меня поближе. – Не понял, а это что за хрень?
– Ковбой, кажется, у меня серьезные проблемы, – почему-то призналась я ему. Хотя с какой вот стати мне это делать? Он что, обязан выслушивать или, тем более, решать их?
– Выкладывай, – Ронан широко зевнул и тут же добавил: – Хотя нет, дай минуту. Умоюсь, а то не соображаю ни хрена, и ты все расскажешь.
Через реально минуту он вернулся в кровать с влажными от умывания волосами, завалился рядом, умудрившись прихватить холодными мокрыми губами грудь, от чего я взвизгнула и чуть было не шлепнула его снова по широким плечам, но он успел перехватить ладошку и мимолетно облизнуть ее.
– Говори, котенок. Ща все порешаем.
И-и-и… я не знаю почему, но я все вывалила ему: и про шефа, и про шефа моего шефа, и про свою мечту о карьере и независимости, и про наш разговор с Лоуренсом тоже. А напоследок развернула к нему комп и ткнула в рабочий календарь, в котором на месте очень важного расписания и его адженды стояли пустые клеточки.
– Кэти, я, честное слово, полный профан во всех этих офисных и компьютерных заморочках. Так что на мою помощь тут рассчитывать не приходится…
Не, все понятно. Выслушал, и то хорошо. Ладно, на что ты вообще надеялась, Кэтрин Брукс?
– Но это не значит, что я не знаю, к кому обратиться. Прямо сейчас.
Что? Как это прямо сейчас? Ночью? Здесь?
Ронан легко соскочил с кровати, потянулся, позволяя мне в очередной раз полюбоваться его шикарным телом сытого и удовлетворенного, хоть и немного сонного самца и натянул джинсы, неопрятной кучей валявшиеся под ногами.
– Ты бы это... надела что-нить балахонистое, а то братцы у меня – те еще… кобели озабоченные, – нахмурился он, обозревая меня.
Через пять минут мы вышли в коридор и спустились на первый этаж, где у огромного экрана резались в какую-то компьютерную игру двое из братьев – Фино и Ноа.
– Слышь, братаны, дело есть. Хакнуть надо кое-кого.
– Нет-нет, хакать не надо. Ни в коем случае! Там такая служба безопасности, что вас вычислят на раз! – реально заволновалась я. Еще не хватало – и самой подставиться так по-крупному, и этих замечательных ребят подставить. Дело-то уголовное.
– Кэтрин, ты, главное, не беспокойся за нас. Просто изложи суть проблемы, а мы примем решение. Наилучшее, – неожиданно серьезно и рассудительно ответил один из них. Каюсь, пока не поняла кто.
И я снова развернула к ним ноут и рассказала все как есть.
– Хакать не варик, – покачал головой один. – По крайней мере до тех пор, пока не подготовимся как следует.
– Угу. И прогу не поставишь. Слишком заметно будет.
– А бэкап?
– А куда она его скинет? Это же коммерческая тайна, все дела. Нам-то пофиг, а ей влетит по самое не балуйся.
– А если утилитку?
– А вот утилитку можно. Она маленькая и незаметная. Хер засечет кто.
– Ну и принтскринить дополнительно. И распечатывать.
– Что за утилика? – поинтересовалась я, слабо представляя, что это и зачем оно нужно.
– Ну, такая мини-программулька, задача которой заключается только в одном – отслеживать, кто, когда, с какого акка к тебе совался и что сделал: ну, удалил там что-то, изменил, скопировал, отправил от твоего имени. В общем, полезная штукенция и, самое главное, у нас есть одна подходящая, – парень переглянулся с братом и ухмыльнулся, – незаметная и маловесная, почти как ярлык, неважно, в общем. Ее не отследят. Или пропустят. Потому что она не имеет ничего общего с вредоносными программами или вирусами. Архитектура не та. Не парься, короче. Дай нам свой ноут на полчаса, все организуем, ага.
– Парни, только без этих ваших дебильных фокусов.
– Дизель, ну ты обижаешь, – надул губы один из Мюрреев, а второй излишне внимательно принялся рассматривать потолок. – Ничего нашей Кэти не будет.
– Моей!
– Нашей!
– Моей!
– Поздно! Она нас всех накормила. Мясом! Значит, стала нашей. Общей. Сестрой. И вообще, валите уже обратно, заниматься… чем вы там на весь дом занимались. А ноут нам оставьте. Хоть с ним подрочимся вволю.
Если честно, мне было одновременно и стыдно до ужаса, и так же весело и как-то… безбашенно, что ли. Я, глупо хихикнув и сама ужаснувшись этого звука, потянула Ронана наверх, обратно в спасительную и умиротворяющую темноту и бардачность моей, ставшей сегодня нашей с Ронаном комнаты. Раз уж Фино и Ноа разрешают заниматься… чем мы там занимались, то почему бы и не продолжить?
Вон, и ковбой вроде не против.
И уже возле самой лестницы меня догнал вопрос:
